Семь кругов яда (СИ) - Юраш Кристина

- Дураки? Идиоты? – скептически поинтересовалась я, представляя целый город, в котором одна проблема топчет другую. Так сказать, Проблемная Столица! 

- Ху-у-уже… - Эврард усмехнулся, нежно целуя меня в оголенное плечо и замирая, словно это был не он, а кто-то другой. 

- Хуже-хуже-хуже, - я закусила губу, сощурилась на черные вензеля противоположной стены кабинета. – Стой! Я поняла! Фанатики??? Эврард! Отвечай! Там живут фанатики? 

Я попыталась вскочить, прикидывая, как агитирую толпу зомби. Хм, если правильно подать себя, то… 

- Бессовестны-ы-ый цввето-о-очек соблазнил руково-о-одство, - вздохнул Эврард, украдкой целуя мою шею и удерживая меня на месте. Я чуть не подскользнулась ногой на упавшем одеяле. – Вы-ы-ыведал у него всю информа-а-ацию…  

Задыхаясь и вплетая свои пальцы в чужие волосы, покачиваясь и целуя чужие губы, я поняла, что фанатики могут слегка подождать.

***

- Эврард! – возмутилась я, натягивая на себя платье и закатывая глаза. – Я уйду когда-нибудь отсюда? А? У нас последний город! Решающая битва! 

- Фисе, иди-и-и, - коварно заметил Эврард, отворачиваясь. – Я на тебя оби-и-иделся. 

Теперь я понимаю, почему гарем будет поочередно жать мне руки, и хлопать по плечу и сочувственно глядя на меня. Это – не гарем ему нервы трепал, это он гарему нервы трепал. Бессовестный. 

На провокацию я не поддалась, шагая в сторону коридора. У меня в голове созрел вполне приличный план. Я не знаю, на что там молятся и кому поклоняются, но сувенирная лавка при любом культовом сооружении приносит доход больше, чем  весь Голливуд в прокате. Ничего-ничего! Сейчас - сейчас! Святая вода, благовония и свечки из мыла… Все нормально! Сейчас мы все решим!

- Ребята! Собираемся! – скомандовала я, глядя на вялое содержимое комнаты отдыха. – Быстро-быстро! 

Я даже похлопала в ладоши, глядя как принцы лениво поднимаются. Еще бы! Они тут победу отмечали со страшной силой!

- Приведите себя в порядок! – рявкнула я. – Чтобы выглядели, как мальчики из церковного хора! Беленькие, пушистенькие…

 И тут я вспомнила, почему такие высокие голоса у мальчиков из церковного хора, но решила не расстраивать структуру. 

- Мы идем туда, где люди во что-то очень сильно верят, - смягчилась я, глядя, как стонут несчастные принцы. – Вы должны выглядеть одухотворенно, возвышенно… Так! Куа бутылку берешь! Эрик! Поставь на место! Никто ее выпьет!

- Еще бы, - пробурчал Эрик. – Я вылить хотел. Вчера вставать было лень…

Через двадцать минут адепты с сумками стояли и смотрели на меня, как на лжепророка. 

 - Эврард, можешь открыть портал? Ну пожа-а-алуйста? – заметила я, глядя на зевающего гениального директора, который критично осмотрел нас и расцвел фирменной гаденькой улыбочкой. 

 - А кому они хоть поклоняются? – пробасил на ухо принц Алан,  запивая выхлоп нашими духами. 

 - Я цвето-о-очку ча-а-ас на это наме-е-екал… Я ей намека-а-аю, намека-а-аю, а она намеков не понима-а-ает… Ни у-у-устно, ни за-а-адним число-о-ом! – ядовито заметил Эврард, открывая портал, в который нас подло засосало.

Мы очутились возле огромной, отсвечивающей золотом статуи обнаженной женщины с фигурой, от которой принцы аж присвистнули. Символическая набедренная повязка всеми очертаниями повторяла коварные изгибы. Вокруг золотой богини лежали цветы. 

 - Великая богиня Оргазма! – прочитал по слогам принц Эрик, раздвигая цветы.

Пока я хихикала, один из принцев снял даже парик, в знак уважения к чужой вере. Все тоже прониклись торжественностью момента. Кто-то даже упал на одно колено, пока я ухахатывалась, хватаясь за живот. Это ж надо! Нет, ну я все понимаю!

- Матушка учила, что чужую веру нужно уважать! – заметил принц Филипп, для которого бесстыдница тут же превратилась в богиню. 

- Богов гневить нельзя! Я вот однажды плохо сказал об одной богине, а потом сломал меч и зуб, - вздохнул принц Эрик, преклоняясь перед статуей. – Боги все видят и все знают. Знают кто кого…

 Я уже не могла. Меня просто разрывало, как хомячка. Я постанывала, всхлипывала и корчилась, пытаясь представить, как толпы мужиков дружно молятся на это самое… «А я намека-а-ал!» - пронеслось в моей голове, пока по щекам полз румянец. 

- Боги не любят, когда смеются над ними! Они могут наказать, - твердили набожные принцы, отвешивая поклоны богине, которую видели в первый раз. – Боги знаю, кого наградить, а кого наказать…

Я уже выла, опираясь на статую, и не могла сдерживать истерический смех. Мне кажется, что я даже прихрюкивала, представляя толпы паломников. «За чем ходила в город?», - спрашивает супруг свою жену – паломницу. «На Оргазм посмотреть!, - отвачает смиренная жена. – Никогда не видела, а тут хоть одним глазком посмотрела!». Какая сволочь так поглумилась? 

- Богохульница! – послышались возмущенные крики. Ко мне устремлялась одетая в белые простыни толпа,  настроенная крайне решительно. – Отрицает нашу веру! Глумиться над ней! 

А ничего, что вы тут дружно глумитесь над здравым смыслом? Нет? Ничего страшного?

Какой-то небритый фей, размахивая палкой с деревянной звездой на конце, орал, что меня, богохульницу, нужно срочно довести до … Ну вы поняли.

Я уже не могла смеяться, понимая, что дело дрянь.  

- Пристыдить ее! – приказал фей, в простыне, размахивая палочкой. – А паломников – накормить, приютить... Истинно верующие люди всегда заслуживают уважения! 

- Ребята! – крикнула я, глядя, как они внимательно слушают, что ласково говорит им какая-то мадам, показывая на статую. До меня долетали отдельные слова: «… награждает верующих», «… дарует прощение тем, кто покается», «… прощает все злодеяния и пригрешения». Я смотрю, что принц Алан что-то рассказывает женщине, а она похлопывает его плечу, словно утешая.

- … много зла делал… Очень много… - он поднял глаза на статую и пристыженно опустил. – Помню глаза тот девушки… Забыть не могу… Всю жизнь мучаюсь … Приказ выполнял… 

- Главное, что ты раскаялся, - шептала адептка, улыбаясь нежной и материнской улыбкой. – Она простила тебя. И богиня тебя простила… Никто не держит на тебя зла… Ты дома, брат. Здесь тебя все любят… И никто никогда не скажет, что ты был плохим… Тебя простили… 

- Ребята, что с вами? – занервничала я, понимая, что каяться еще рано.  – Эй! Вы что? С ума сошли!

- И тебе она тоже дарует прощение, ибо она милосердна! – утешали моих принцев адепты. – Воздай благодарность ей… 

Меня смущало не то, что их уводят, а то, что они сами послушно идут, рассказывая о былых подвигах! Толпа шумела и галдела, беря меня в кольцо. Судя по лицам и палкам, доводить меня до … мой взгляд упал на богиню… будут крайне жестко. Властные герои начищали кованые сапоги, вымачивали розги в воде, проверяли узелки на кнутах и вспоминали «Молот Ведьм». 

- Нет тебе прощения! – вынесли мне вердикт, скручивая мне руки за спиной. – Но если ты признаешь, что была неправа… Если раскаешься перед богиней в своей насмешке… Хотя нет, не простит. 

- Стоять! Вы только что говорили, что она всех прощает!!! – возмутилась я, глядя на статую. Нет, я честно была готова поклясться  тем самым, чему тут молятся, что я не со зла.

- Но не тебя! – вынес вердикт главные адепт сего таинства. – Тебя она не простит. 

Вот так всегда. Все хорошее на мне заканчивается.  Однажды на мне закончилась горячая вода, потом на мне закончились нормальные мужики, а следом и прощение богини. Почему на мне заканчиваются только хорошее? Почему на мне не могут закончиться плохие дороги, нищита, идиоты? 

- В дом неверующих ее! – скомандовал главный по Оргазме. 

- Ребята, я верю! Я очень верю! И не просто верю, но и практикую! – возмущалась я, но меня волокли навстречу неприятностям по земле. – Пустите быстро! 

Открылась дверь в какое-то странное сооружение, смахивающее на мавзолей. Меня долго волокли по сырым коридорам, а потом остановились. 

- Бросайте ее ко второму! – приказал голос, а вынужденная остановка закончилась, и следующей станцией была камера, в которую меня втолкнули, громко закрывая дверь.