Щит (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Ревик издал тяжёлый крик, вцепившись в мою спину.

Я ощутила в нем столько наслаждения, что едва не потеряла сознание, и в то же время боль заставила тихий стон сорваться с моих губ. Что бы это ни было, оно скользнуло ещё глубже, и я могла лишь лежать там, тяжело дыша и подавляя панику, пока Ревик удерживал меня на месте и пытался успокоить своим светом.

Я вновь ощутила в нем неверие, почти животное чувство, и он сдерживался… но я чувствовала там и любовь, нежность, от которой щемило сердце… облегчение, страх и то жаркое, жидкое наслаждение, которое опьяняло сильнее любого наркотика из всех, что я когда-либо пробовала.

Ревик делился этим со мной и одновременно пытался контролировать это чувство, посылал густое тепло через мой свет, гладил меня по лицу и волосам, пока постепенно… постепенно… мои мышцы не начали расслабляться.

К тому времени его желание едва не ослепило меня. Его руки начали болеть.

— Элли, — простонал Ревик. — Элли… боги, ты себе не представляешь, как это приятно, — возбуждение исходило от него спиралями и затмевало мой разум. Он издал очередной низкий стон. — Ты в порядке? Детка… скажи мне. Скажи мне сейчас, пока я не…

— Нет, — я стиснула его руки. Подумав, я постаралась дышать. — Да. Да, я в порядке. Ревик, я в порядке…

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, — я помотала головой. — Не останавливайся, — я поцеловала его. — Не останавливайся.

Он вошёл глубже. То складывающееся ощущение вернулось. Я закричала по-настоящему, не сумев сдержаться, а затем Ревик вошёл до упора, и я уже даже не пыталась молчать. Это ощущалось приятнее всего, что я когда-либо испытывала; так хорошо, что даже невыносимо. Я обхватила его ногами и услышала, как он вскрикнул, захрипел, позвал меня по имени.

Я открыла свой свет…

… и Ревик мгновенно кончил.

Это шокировало меня.

Жаркий и стремительный, почти болезненный, его оргазм, казалось, длился довольно долго. Его ладони сжимали мои бедра, удерживая меня под ним, его свет совершенно переплёлся с моим. Ревик издал низкий стон, когда это ощущение достигло вершины. Он вдавил меня в пол и навалился всем весом, словно стараясь проникнуть ещё глубже. Его свет наводнил меня тем отупляющим удовольствием и облегчением… таким облегчением, что я даже не могла это осмыслить.

Я всматривалась в его лицо, когда волна достигла пика.

Затем она постепенно начала стихать.

Ещё через несколько секунд та другая часть его убралась. Она отступила одним гладким движением, и я ахнула.

Затем мы просто лежали там, тяжело дыша.

Я не могла в это поверить. Я не могла поверить, что мы только что сделали.

Ревику понадобилось больше времени, чтобы отстраниться, успокоить бешено бившееся сердце. Он прижимался ко мне лицом, все ещё потел и старался успокоиться. Я постепенно ощущала, как он возвращает свой свет к себе. Он старался понемногу убрать свой aleimi от меня… затем остановился, снова расслабившись во мне, когда боль усилилась. Он закрыл глаза.

Вокруг него мерцало смущение.

Оно превратилось в нечто близкое к чувству вины, когда Ревик прокрутил в голове наши действия.

Он вообще не закрывался от меня щитами. Его уязвимость сделалась более выраженной, когда его пальцы принялись ласкать моё лицо, но от него все ещё волнами исходило облегчение, и Ревик не пытался это скрыть. Та нечеловеческая штука встала перед глазами его света. Прежде чем я успела осознать различие, Ревик поцеловал меня. Сливая свой свет с моим, он углубил поцелуй, лаская моё лицо.

— Боги, Элли, — прошептал он.

— Ревик, подожди…

— Элли, прости меня.

Я покачала головой. Мой рассудок, похоже, постепенно возвращался ко мне, словно пробиваясь сквозь слой грязи.

— Нет… мы можем просто… — он снова поцеловал меня, томительно притягивая своим светом. — Пожалуйста. Подожди… что это было? Что случилось?

— Видящие устроены иначе.

— Ага, — я издала задыхающийся смешок. — Ага, ладно. Эту часть я поняла.

Подняв голову, Ревик прикрыл глаза. Его свет глубже скользнул в меня, делаясь более осторожным и прислушиваясь к моей реакции, пока я опять не вцепилась в него.

Его голос зазвучал ниже, притягивая меня своим светом.

— Я думал о том, что скажу, — пробормотал он. — Всю дорогу сюда я думал об этом. Я собирался показать тебе, попросить тебя принять душ со мной, но мы добрались сюда, и… — он издал отрывистый смешок, снова целуя меня. — Затем я мог чувствовать лишь твоё желание уйти, твоё сожаление, что ты не спала с другими мужчинами. Ты сказала мне, что я веду себя «мило», — он прижался лбом к моему лбу. — D’ gaos. Элисон. Я только что кончил в тебя как подросток.

Боль вновь выплеснулась из него клубами, когда я погладила его по бокам, ощущая под пальцами его ребра.

Я все ещё была на взводе, все ещё наполовину ушла в него своим светом, но стеснялась касаться его. Ревик прижался своим телом к моим рукам, и это помогло. Как и тот факт, что он все ещё находился во мне. Какая-то часть меня не могла осознать реальность происходящего. Пока я продолжала изучать его руками, его пальцы переплелись с моими. Секунды спустя Ревик разделил нас, и мне пришлось усилием воли сдержать протест и закусить губу, когда он перекатился и улёгся на бок.

— Дай мне минутку, дорогая. Одну минутку, — пробормотал он, целуя меня, гладя по лицу, моргая, чтобы сфокусировать взгляд. — Я хочу сделать это лучше для тебя, — сказал он, сделав неопределённый жест. Но он говорил уже спокойнее. — Мы можем забыть первую попытку?

— Нет, — отозвалась я.

Вид его тела отвлекал меня. Восхищение его телосложением смешалось с растущей тревогой, когда я осознала, в каком состоянии находилось его тело. Не до конца зажившие шрамы привлекали мой взгляд, выделялись под моими пальцами на его груди и боках. Я знала, что часть из них оставлена Терианом, но старые травмы соседствовали с ранениями, которые казались более свежими. Линия толщиной с большой палец огибала его горло по кругу прямо над растянутым белым шрамом, который поднимался из-под его руки и заканчивался на шее бледным знаком вопроса. Я провела пальцами по его рёбрам, замечая тёмные пятна, которые, должно быть, были новыми синяками.

По мне ударила боль — другая боль.

— Ревик, где ты был последние несколько недель?

— С Балидором, — он посмотрел мне в глаза. — В Сиккиме.

Я почувствовала, что бледнею. Значит, он знал про детей. Но не это меня беспокоило.

— Ревик, — позвала я. — Пожалуйста. Ты сказал, что позволишь другим разведчикам разобраться с ним.

— Териан этого не делал, Элли.

— Мне все равно! Ты подходишь слишком близко.

— Я был осторожен.

— Недостаточно осторожен! — я накрыла ладонью один из синяков. — Иисусе, — боль ещё сильнее ударила по мне. — Кто пнул тебя по лицу?

Подвинувшись ближе, Ревик прижался своим животом к моему, изучая мои глаза.

Его свет распространился по мне. Тёплый. Смягчающий мой страх.

— Ты другая, — тихо сказал он. — Не только потому, что девственница.

Я знала, что он меня отвлекает. Я также знала, что он прав, и это наихудшее время, чтобы обсуждать Териана или мёртвых детей.

И ещё его отвлечение работало.

Я выдавила улыбку.

— Девственница? Вы, видящие, такие расоцентристы. Вечно-то все вертится вокруг вас.

Ревик улыбнулся в ответ. Легонько подтолкнув меня так, чтобы я перекатилась на спину, он снова улёгся на меня и подпёр подбородок ладонью. Пальцем другой руки он провёл по моим губам, затем по щеке.

— Элисон, — пробормотал он. — Ты соблазнила меня.

Я почувствовала, как моё лицо заливает теплом.

Его пальцы отбросили мои волосы. Ревик снова поцеловал меня, уже медленнее. Когда мы остановились, он перенёс свой вес, пришпилив меня к полу под своими руками и ногами. Я ощутила нарочитость его позы, и Ревик вновь посмотрел на меня, словно спрашивая, не против ли я.

Когда я не оттолкнула его, он улыбнулся. Его голос продолжал звучать тихо.