Кровь мусорщиков (СИ) - Эдвардс Джанет

Доннел рассмеялся.

- Я бы хотел, чтобы Аарон присоединился к поисковой партии, но существует легкое осложнение: мне нужно взять с собой одного из троих иномирцев для маленькой работы. Главы подразделений, готовы ли вы согласиться, что Тэд пойдет на правах всеобщего зануды, а не одного из трех представителей Сопротивления, чтобы Аарон тоже мог нас сопровождать?

Призрак бросил на Тэда растерянный взгляд.

- Согласен.

- У меня нет возражений, - присоединился Блок.

Лед и Раэни кивнули.

- Спасибо – сказал Доннел. – Сопротивление, как обычно, предоставит мечи и сигнальные огни.

- Зачем нам сигнальные огни? – спросил Блок. – Ты ожидаешь, что поиски затянутся до темноты, или мы идем в туннели подземки?

Доннел сверкнул глазами на Майора, сидевшего в углу Острова Квинс.

- Я бы предпочел не давать информацию о своих планах, пока мы не выйдем.

Несколькими минутами позже все вышли наружу. Пока мы не двинулись по тропе к лодочному сараю, стояла полная тишина.

- Значит, мы поднимаемся по реке, - заключил Лед.

- Мы идем в Манхэттен, - сказал Доннел. – А сигнальные огни на тот случай, если нам понадобится обследовать здания, где не горят лампы.

- Манхэттен смертельно опасен, - мрачно заметил Призрак. – У тебя есть доказательства, что Изверг там?

- В противном случае я бы не стал рисковать, ведя группу, - подтвердил Доннел. – Если кто-то хочет вернуться, пожалуйста, скажите об этом сейчас.

Никто не пожелал признаваться, что слишком боится идти в Манхэттен, и мы миновали лодочный сарай. Когда же добрались до нашей копии колесного парохода, «Духа Нью-Йорка», я закусила губу.

Я пыталась отгородиться от мыслей о месте, в которое мы шли, но сейчас мост Единства находился прямо перед нами. Он отличался легкомысленными ограждениями из сцепленных рук, расписанных золотом, и опирался обоими концами на пары элегантных башен.

Я очень хорошо знала этот мост. Я могла его видеть из окна спальни. Проходила мимо дюжины раз. Проплывала на лодке под его ржавыми внутренностями. Но пересекала лишь раз на пути к набитому небоскребами Манхэттену, и обратно меня унесли на импровизированных носилках со сломанной рукой и травмой головы. И я считала, что мне еще повезло, ведь отец Жюльена, Лунд, погиб в том же происшествии, в котором пострадала я.

Я не смогла удержаться и поглядела налево – туда, где на кладбище альянса лежал Лунд. Раэни и Аарон, естественно, тоже посмотрели в ту сторону, и я заметила, как Тэд бросил туда хмурый взгляд. Я забеспокоилась, что он может задать очередной бестактный вопрос, но иномирец молча прошел мимо.

Когда мы приблизились к мосту, мне захотелось замедлить шаг. Нет, неправда. Я хотела не просто замедлить шаг, а развернуться и сбежать в Дом парламента. Но не могла этого сделать. Заместитель главы альянса не должен удирать, как испуганный ребенок, поэтому я осталась рядом с Доннелом.

Затем наступил момент, когда мы достигли моста. Проходя между двумя башнями на этой стороне, я почувствовала, будто пересекаю зловещий барьер, и поколебалась, прежде чем идти дальше. Металлическая поверхность под ногами была расписана золотом, как и перила моста, но местами краска осыпалась, обнажая ржавчину.

Дойдя до таблички на середине моста, я остановилась, вспоминая, как стояла на этом месте в прошлый раз. Был жаркий летний день без малейшего дуновения ветра. Я, смеясь над цветистым языком, прочитала табличку, сообщавшую, что мост будет вечным памятником объединенному городу в объединенном мире, затем радостно двинулась дальше с остальными мусорщиками.

Я остановилась здесь и на обратном пути через мост. На этот раз я не стояла, а лежала на носилках. Мои воспоминания о возвращении домой слились в неясную путаницу. Я знала, что пострадала от несчастного случая, но не могла восстановить детали произошедшего. Сознание мутилось от боли, я защитным жестом поддерживала сломанную левую руку правой, а небо и мост, казалось, слабо покачивались.

Я четко помнила лишь то, что людям, державшим мои носилки, пришлось опустить их на этом месте, и я перегнулась через край в жестоком приступе рвоты. Закончив, я отвернулась от мерзкой массы и увидела, что рядом стоят другие носилки. Мгновение мне казалось, Лунд ранен, как и я, но затем я поняла, что смотрю в лицо мертвеца.

Затем я услышала голос Доннела, тяжелый от скорби и гнева. Отец клялся, что больше никогда не поведет людей за реку в Манхэттен.

- Блейз, ты как? – спросил голос Доннела из настоящего.

Я заставила себя улыбнуться ему.

- Все в порядке. Меня просто отвлекли помпезные слова на этой табличке.

Я снова двинулась с места, а когда мы достигли башен на той стороне реки, остановился Доннел. Мы стояли вплотную друг к другу, грозная громада памятника Уоллама-Крейна находилась слева от нас, а широкое открытое пространство площади – впереди.

В дальнем конце располагалась невероятно крупная Цитадель, в сравнении с которой другие небоскребы, теснящиеся на Манхэттене, казались гномами. В прошлый раз, когда я видела махину, ее бесчисленные окна были темны. Сейчас, когда энергоснабжение в Нью-Йорке восстановилось, все они сияли.

Я взглянула на головокружительную верхушку здания. Там жили предки Тэда. Меня заинтересовало, о чем думал сейчас Таддеус Уоллам-Крейн Восьмой, стоя здесь с горсткой мусорщиков и глядя на символ гордости своих праотцов.

Тэд сказал нам, что Изверг живет в семейном имении Уолламов-Крейнов на крыше Цитадели. Я ходила с группами мусорщиков в небоскребы, но мы никогда не трудились залезать по ступеням выше десятого этажа. Сколько же пришлось карабкаться раненому Извергу по лестнице на вершину Цитадели?

Я представила, как он с трудом лезет наверх, час за часом. Обычный человек и не подумал бы о таком подъеме при ранении, но Изверг нечеловечески упрям в достижении целей. Время от времени ему приходилось останавливаться на отдых. Он прерывал продвижение, чтобы обследовать по крайней мере один этаж и добыть из туалетных кранов капли воды с металлическим вкусом и заплесневевшие остатки еды, оставленные в давно покинутых кабинетах. А затем вновь продолжал карабкаться вверх.

Ступенька за ступенькой. Выше и выше. Должно быть, Изверг задумывался, наступит ли когда-нибудь конец лестничным пролетам, но в итоге добрался до верхушки. Оказавшись в семейном имении Уолламов-Крейнов, он обнаружил комнату контроля безопасности и включил охрану Цитадели.

Доннел поклялся никого больше не водить за реку в Манхэттен, но сейчас мы вернулись и смотрели на ожившую Цитадель, вооруженную для защиты от нас.  

ГЛАВА  30

- Итак, мы на Манхэттене, - беспечно заметил Призрак. – Куда идем сейчас?

Доннел указал налево.

- Я хочу, чтобы все лидеры подразделений, Тэд и Блейз поднялись со мной на вершину памятника Уолламу-Крейну.

Мы все повернулись и посмотрели на колоссальную фигуру предка Тэда. Создатель памятника взял за основу статую Свободы и изобразил Таддеуса Уоллама Крейна увенчанным лавровым венком и стоящим на пьедестале с глобусом в руке.

Я украдкой перевела взгляд со статуи на Тэда и обратно. Я не заметила явного сходства, но Тэд был гораздо моложе человека с памятника и состоял из плоти, а не из камня.

Призрак нахмурился.

- Изверг не станет прятаться в монументе Уоллама-Крейна. Несколько лет назад я сунул туда нос. Это лишь оболочка здания. Голые каменные стены. Голые каменные лестницы. Изначально были стеклянные окна, но некоторые из них выпали, впустив внутрь ветер и дождь. В этом месте нет даже электричества, не говоря уж об отоплении, так что это неподходящее убежище для раненого.

- Я объясню все подробно на верхушке памятника, - пообещал Доннел. – Мы не хотим, чтобы Изверг рыскал вокруг или перекрыл нам подходы к мосту, поэтому оставшаяся часть группы будет сторожить внизу. Аарон, ты отвечаешь за охрану.

Блок взревел от смеха.