Крылья феникса - Матлак Ирина

— Сегодня занятия отменены, — наконец произнес он.

Нехорошее предчувствие, охватившее меня минувшим вечером, окрепло и переросло в подозрение.

— Что-то произошло, да? Вы поэтому вчера задержались?

Как и предполагалось, рассказывать об этом Нориан не хотел. Но, видимо рассудив, что если я не буду знать наверняка, то напридумываю себе еще больших ужасов, сообщил:

— Прорыв. Теперь они происходят практически каждую ночь. Вчера один из самых серьезных произошел прямо возле института.

Мое сердце упало.

— Это может быть связано с Алексой? — взволнованно спросила я. — Она может как-то ослаблять барьер или притягивать тьму?

Нориан вздохнул.

— На барьер действительно воздействуют изнутри, пытаясь его ослабить уже не в первый раз. Но дело не в Алексе. Она ни при чем.

— Но как же…

— Она действительно страдает сомнамбулизмом, — ответил он на мой недосказанный вопрос. — Мне об этом известно давно, как и леди Лейдаль. Ее отец генерал Найрес подавил крупнейшее восстание, среди участников которого были те, кто впустил в себя тьму. Это не прошло для него бесследно. Тьма всегда пытается отомстить, и в тот раз она оставила свой след на его дочери. Алекса родилась светловолосой и голубоглазой, как ее отец. Но в один день ее волосы и глаза потемнели, тогда же начались первые приступы. Она принимает лекарства, но их действия не всегда хватает. Поэтому, несмотря на высокое количество личностных искр и происхождение, ее и не приняли на факультет аэллин.

Я была ошарашена.

Даже представить такого не могла! Хотя это действительно многое объясняло — прежде я не раз задавалась вопросом, почему Алекса поступила всего лишь на факультет ниллэ. Не из-за цвета волос же, в самом деле…

Но вместе с тем я испытала изрядную долю облегчения оттого, что она ни в чем не виновата. Скорее уж виновата была я, поскольку позволила себе думать о ней плохо.

— Но если это не Алекса, — спустя недолгую паузу медленно произнесла я, — тогда кто ослабляет барьер?

— Понятия не имею, — честно признал Нориан. — Но, кто бы это ни был, он успешно пользуется болезнью Алексы, чтобы отвлекать от себя внимание. Этот человек должен обладать огромной силой воли и разбираться в высокой магии, чтобы призывать тьму в самом защищенном месте в империи, оставаясь при этом непойманным.

Немного помолчав, он резко сменил тему:

— Не хочешь попробовать встать?

Я хотела. Даже не просто встать, а дойти до ванной и привести себя в порядок… хотя вряд ли у меня бы это получилось, учитывая слепоту. Доктор сказал, что на время моего бессознательного состояния замедлил все процессы в моем организме. Еще вчера эта «заморозка» начала ослабевать, а сейчас все окончательно пришло в норму. Я чувствовала ужасную неловкость и не представляла, как об этом сказать. Да я сгорю со стыда, если попрошу лорда отвести меня в уборную!

— Позволь, я кое с кем тебя познакомлю, — произнес тем временем Нориан, после чего, вложив мне в руку какой-то металлический предмет, попросил: — Позвони в этот колокольчик.

Буквально через несколько секунд после того, как я выполнила требуемое, в комнату кто-то вошел. Могла бы поклясться, что не Росс — его присутствие я уже научилась распознавать.

— Это Дайла, — представил неизвестную Нориан. — Твоя личная помощница. Росс бывает занят обязанностями по дому, поэтому рядом с тобой всегда будет находиться она.

— Приятно познакомиться, леди, — учтиво произнесла женщина.

Мне с трудом удалось сдержать громкий вздох облегчения. Я почти не удивилась тому, насколько предупредительным и тактичным оказался Нориан. Другого от него вряд ли можно было ожидать.

Несмотря на приход Дайлы, встать мне помог он сам. Подав руку, осторожно придерживал за талию, пока я неуверенно садилась на кровати и опускала ноги на пол. Едва поднявшись, я тут же пошатнулась и точно упала бы, если бы не Нориан.

Находиться столь близко к нему, особенно остро из-за слепоты чувствовать каждое его прикосновение было так странно и вместе с тем волнующе. Даже удивительно, что, пребывая в таком плачевном состоянии, я еще обращала внимание на подобные вещи.

Нориан довел меня до двери ванной комнаты, где буквально передал в руки Дайлы. Когда он нас оставил, та тут же захлопотала вокруг меня, действуя с поразительной ловкостью и проворством. Я не знала, как она выглядит на самом деле, но представляла ее слегка полноватой женщиной средних лет — какой-то по-домашнему уютной, простой, но не глупой.

Ее обращение «леди» резало слух, и когда я попросила звать меня Идой, она легко согласилась. Помогла снять то, что было на мне надето, — ночная рубашка, кажется, — и забраться в ванну.

Весь следующий час я провела, нежась в горячей, источающей аромат эфирных масел воде. Сперва я испытывала некоторое смущение, но уже вскоре оно исчезло благодаря Дайле, которая занимала меня непринужденной беседой. Она много смеялась, и ее смех был таким же приятным и уютным, как голос. Как и она сама в моем представлении.

— У вас такие красивые волосы! — восхищалась она, когда мыла мне голову. — Шелковистые и такого чудесного цвета!

— Большинство находит этот цвет слишком темным, — с улыбкой заметила я.

— Какой же он темный? — удивилась Дайла. — Русый, а на свету — рыжий, как заходящее солнце!

Конечно, легкая рыжинка в моих волосах присутствовала всегда, но явной и бросающейся в глаза не была. Акцентировать на этом внимания я не стала, подумав, что Дайла просто преувеличивает из желания меня отвлечь и приободрить.

После ванны я надела сорочку и халат, ткань которых на ощупь напоминала шелк. Обулась в предложенные мне мягкие тапочки и, пока Дайла сушила мне волосы с помощью дорогостоящего артефакта, чувствовала себя человеком. Приятное ощущение чистоты пересилило неловкость, возникшую из-за того, что я надела не свои вещи. Умом понимала, что, учитывая ситуацию, в этом нет ничего такого — просто необходимость, не более. Нориан благодарен мне за свое спасение, и покупка одежды для него — не заслуживающий внимания пустяк. Но определенную дозу дискомфорта из-за этого все равно испытывала.

Через некоторое время после того, как я вышла из ванной, в комнату вернулся Нориан. Отпустив Дайлу, он хотел помочь мне прилечь на кровать, но я неожиданно для самой себя попросила о другом:

— Мы не могли бы выйти на балкон?

Воздух на улице был прохладным и свежим, но не холодным благодаря окружающей небесный остров магии. Напоенный ароматами, доносящимися со стороны гор, он охотно наполнил легкие, заставляя дышать ровно и глубоко.

— Сколько сейчас времени? — спросила я, ощущая под пальцами чуть шершавые деревянные перила.

— Почти вечер, — отозвался Нориан. — Солнце скоро будет садиться.

— А вы не могли бы… — Я чуть помедлила, сомневаясь, не прозвучит ли моя просьба слишком странно. — Не могли бы описать то, что сейчас видите?

Если Нориан и удивился, то ничем этого не выдал. Усадив меня на стоящий на балконе стул, укрыл взявшимся откуда-то одеялом и с отчетливо улавливаемой в голосе улыбкой произнес:

— Солнце находится впереди нас, на западе, но прячется за пышными облаками. Подступающий вечер смешивает на небесной палитре все оттенки золотого и алого. Вдалеке виднеется неспешно плывущий небесный остров, принадлежащий дому Кангов. На нем — резиденция, чьи куполообразные крыши горят под солнечными лучами, а кроны кленов кажутся особенно яркими мазками, наложенными на холст. Справа от нас, на севере, простираются горы Нордред — самые высокие во всем Артогане. Их не видно, но иногда северный ветер Айхал зачерпывает на их верхушках пригоршни снега и приносит сюда. Рассыпает, и тот, подсвеченный солнцем, кажется мерцающей волшебной пылью.

— Спасибо, — на выдохе поблагодарила я, живо представив все, что он описал.

— А еще я вижу красивую девушку, — с той же улыбкой в голосе продолжил Нориан. — Солнечные лучи мягко касаются ее лица и путаются в распущенных рыжих волосах. У нее глаза цвета темного янтаря и задумчивый, устремленный вдаль взгляд. Она добрая, самоотверженная и храбрая, как героиня древних сказаний. Целеустремленная и упрямая. Временами кажется, что эта девушка не из нашего мира. Что она — посланница самого Пресветлого. Хранительница одного не заслуживающего такого дара феникса…