Сваха для дракона (СИ) - Лисовская Лилия

– И что же случилось?

Одхан посмотрел на свои ладони, как будто впервые их видел. Или же спустя столько лет все еще не мог объяснить себе, как именно оказался рядом с Лорканом в миг, когда ему больше всего требовалась помощь. Голос его звучал глухо, словно доносился ко мне через плотную пелену воспоминаний.

– Дворец объяло огнем – в эпицентре находился Кан. То, как быстро распространялось пламя…ему никто не смог бы помочь. Старик-маг пытался, надо отдать ему должное, изо всех сил, но, когда ему дочерна обожгло руки, толка от него стало ноль.

Я представила себе эту сцену: маленький мальчик, выбившаяся из-под скудного контроля мощь. Треск паркетной доски, которая лопалась и вздувалась под воздействием жара. Паника, истерика, безнадежность… Они пропитали меня, словно запах гари. Я чуяла его так, словно что-то полыхало совсем рядом, отправляя и меня, и Одхана едким дымом. Видения были слишком реальны, и я уставилась на волшебника, сидевшего до подозрительности невинным видом.

– Ваши проделки? – я разогнала ладонью призрачный образ полыхающего дворца, словно облако дыма, и нахмурилась. – Просила же – без фокусов.

Одхан дернул плечом, придвигаясь ближе к огню. Магия не грела его, он старался добраться до источника тепла всеми способами, а черная мантия сушилась на вешалке у входной двери, силуэтом напоминая застывшего в ожидании соглядатая.

– Я не знал, как показать вам весь ужас того дня, простым словам вы бы не поверили.

Он был прав – за свою жизнь я выслушала немало историй, холодящих кровь, и имела к ним стойкий иммунитет.

– Я так и не смог понять, как из подвала, где следил за кипением пустячного зелья, оказался на лестнице. Лоркан балансировал на перилах балкона, готовый в любой момент прыгнуть вниз и покончить с собой, чтобы оборвать мучения. А дальше… Все вышло, само собой. Позвольте мне показать вам!

Он вновь потянулся ко мне, я не успела его остановить. Горячие пальцы сомкнулись вокруг запястья, погружая в плен чужих воспоминаний.

Юный Лоркан – темноглазый мальчик, с чистым и умным лицом, искаженным болью – взлетел на перила, покачиваясь. Языки алого пламени с наслаждением облизывали кожу, словно готовились к основной трапезе.

– Не подходите! – очередная судорога пробежала по его телу, когда Восьмой Дракон и благообразный старик с посохом приблизились. Морщинистые руки придворного мага были покрыты страшными волдырями, посох дрожал в ладонях.

– Сын мой… – Восьмой Дракон протягивал руки, на которых от потрясения выступила чешуя, в отсветах пламени мерцающая всеми оттенками зелени.

Льдистая сфера созрела в руках Одхана раньше, чем он успел о чем-либо подумать. Она росла, пока не сорвалась с кончиков пальцев, устремляясь прямиком к княжичу. Лед и пламя встретились с тихим звуком, от которого все остальное – треск, крики, шипение плавящегося мрамора, – стихло. Сфера толкнула Лоркана в грудь, вынуждая соскользнуть с перил.

Пламя потухло в один миг, как не было. А перед глазами Одхана встала сизая пелена.

– Что было дальше – знаю лишь по рассказам очевидцев, – улыбка у собеседника была невеселая, и впервые за наше знакомство я ему поверила. – Я потерял сознание, а очнулся лишь через две недели. Старый волшебник уже не оправился от ран, и после этой трагедии всерьез принялся за мое обучение.

– Очень занимательная история, но я не могу уловить сути, – я нахмурилась, – так вы и стали с Лорканом названными братьями, это ясно. Но при чем тут драконье благословение?

– Вы нетерпеливы, Ималия, но красивой женщине простительны слабости. Восьмой дракон сделал мне самый дорогой подарок,на который был способен. Драконье благословение – я неуязвим. Ничто не сможет повредить мне – ни клинок, ни огонь, ни драконье пламя.

Повисла пауза, и я пыталась прийти в себя после такого заявления.

– Бессмертны?

Одхан с усмешкой покачал головой:

– Ну что вы, я могу умереть. От старости или по собственной воле.

Интересный расклад получается, с какой стороны не посмотри. Неуязвимый маг, обладающей сногсшибательной силой. Захоти он, и любое княжество будет у его ног.

– Старый князь надеялся, что моя устойчивость к драконьему пламени однажды спасет Лоркану жизнь.

– Это никак не объясняет то, что те, кто поддавался вашей магии, сошли с ума.

Волшебник мягко улыбнулся, дотрагиваясь до кожаных ремней на груди:

– Моя сила с каждым днем росла, я и не думал, что обладаю таким даром. Иногда она ведет себя своевольно. Я не уверен, но есть вероятность, что это ее проделки. Готов признать любую вину, если вы пойдете мне навстречу.

– Это обратимо? – во рту пересохло, я облизнула губы. С нетерпением ожидая ответа, я не могла не заметить, как сошлись на переносице тонкие рыжие брови:

– Я сделаю все возможное. Если вы пойдете мне навстречу, повторяю.

Наши взгляды пересеклись, и отчего-то огонь в камине зашипел громче, как будто откликался на напряжение, повисшее в воздухе.

– Ваши предложения?

Одхан торжествующе улыбнулся.

– Правильно ли я вас понимаю, господин верховный маг, – весело уточнила я, видя, как шальные искры пляшут в глазах Одхана, – вы предлагаете мне аферу? Я помогаю вам закончить начатое, а вы – делаете все возможное, чтобы мы держались как можно дальше от Цуриона? Так?

– Общую суть вы уловили, – заговорщицки улыбнулся Одхан, попеременно подмигивая обоими глазами. – Ну, так что? По рукам? Я бы хотел сообщить Кану о вашем решении как можно раньше – во дворце сейчас очень неуютно.

– А если выбор Лоркана пойдет в разрез с вашими представлениями об идеальной супруге? Ведь сейчас он гораздо больше заинтересован в девице, которая лучше держится в седле, чем на светском приеме.

Волшебник поразмыслил и проронил:

– Пускай. Зато я буду спокоен. Нравится ему дикарка – да на здоровье. Я и слова против не скажу, поверьте мне!

Слова его звучали здраво и разумно, но ощущение подвоха, второго дна, не давало мне покоя.

– Как я могу быть уверена в ваших словах? Мы не можем заключить с вами контракт и поставить под ним подписи, ведь я не оказываю подобных услуг, – я потянула себя за прядь волос, наблюдая как тугой локон вытягивается, чтобы вновь свернуться в пружину, – почему я должна вам доверять?

Одхан хитро усмехнулся, протягивая мне руку:

– Кажется, вы кое-что забыли, когда убегали из дворца.

На ладони волшебника, переливаясь всеми гранями, лежала брошь. Плоть мертвой звезды, облаченная в форму распустившегося цветочного бутона.

– В качестве залога я отдал вам самое дорогое, что у меня есть, жаль только, что вы пренебрегли подарком.

Я не спешила прикасаться к броши, пускай Одхан настаивал на принятии подарка во второй раз: ладонь мельтешила перед глазами, блики скакали по мелкой драгоценной крошке.

– Не совсем понимаю, о чем идет речь.

Буря за окном постепенно утихала, оставляя после себя десятки выдранных с корнем деревьев, сломанных веток и мусора. Тем, кто выйдет на улице ликвидировать последствия урагана, будет не сладко.

Помолчав с минуту, Одхан мягко улыбнулся. На брошь он смотрел с плохо скрываемой нежностью. Там смотрят на любимого ребенка, дремлющего в своей колыбели.

– Когда звезда падает, она становится неиссякаемым источником волшебства. Но сила консервируется в камне, и никто не знает, в какой миг волшебство станет доступно. Звезда может дать многое, любой дар, в котором ты больше всего нуждаешься, но только если она пробуждена. Этот экземпляр передавался верховными магами Геммина из поколения в поколение, от учителя к ученику. Мертвый, пустой камень, старики ожидали, что однажды он засияет, но этот миг никак не наступал. Я нашел его у учителя на полке, покрытым пылью и грязью за много лет. Дед и не вспоминал о нем, пока я однажды не полез за банкой с толченой пылью из крыльев лунной бабочки.

– И что было дальше? – брошь притягивала взгляд. Эта история заинтересовала меня сильнее байки про сгорающего князя, который был чудесным образом спасен. Треск поленьев в очаге, запах жасминового чая, – была в этом невыразимая прелесть, и я почти забыла, что еще пару минут назад практически дала свое согласие на сознательный обман.