Стрекоза (СИ) - Литера Элина

— Ты куда собралась?

— Лори! Тебе необходимо отлежаться!

Я поинтересовалась в ответ:

— Хотите дождаться гостей? Сейчас прочешут город, вас не найдут и примутся шерстить окрестности. Секирд, как я выйду, оденься в городское, будешь сидеть рядом со мной вместо Лавронсо, пока не отъедем от Идолты. Он сейчас слишком известен, не будем рисковать.

Закончив переодеваться и открыв дверь, я обнаружила там встречающих в том же составе. Сотворив как можно более строгое лицо я обвела их сердитым взглядом:

— А о ваших способностях к добыче сведений мы потом поговорим. Надеюсь, все поняли, что каждый должен заниматься своим делом?

Не получив от сконфуженной парочки ответа, я пропустила в душевую Секирд и ушла запускать Стрекозу.

Бейлир уже перебирал струны мандолины, черкая что-то в новой толстой тетради. Хитра читала большую и прекрасно изданную книгу по истории Вавлионда — обязательно потом одолжу посмотреть. Похоже, с покупками этим двоим повезло больше, чем нам.

Вскоре Секирд заняла “водительское” место, и мы тронулись в путь. Лавронсо село на пол, разложив карту.

— Часа два проедешь, и будет. Хорошо, если до того не свалишься.

Я подумала и согласилась. По ровной серой дороге мы отъедем достаточно далеко. Выбрав прямой участок, где не было никого вокруг, я скосила глаза на карту, туда, где палец Лавронсо упирался в темно-зеленое пятно леса. Помню эти места, там можно на четверть часа отъехать от тракта, и не найдут.

Солнце стояло еще высоко, когда я втиснула Стрекозу между рядами деревьев и пристроила ее на небольшую полянку. Бейлир узнал это место — мы здесь прятались после нашего первого совместного задания.

Прежде чем стянуть платье и парик, умыться, и оставшись в плотной нижней сорочке, забраться на лежанку под одеяло, я выглянула в окно. Моя команда привычно занялась делом: Хитра обернулась в звериную ипостась и убежала на разведку, только рыжий хвост в траве мелькнул. Лавронсо разделывало бревно на дрова, Секирд несла хворост, Байлир подкладывал веточки в пока еще слабый костер.

Аларика приставили чистить овощи, что он делал с таким видом, будто никогда не носил бархатный сюртук и не сидел в ресторации, непринужденно и не глядя выбирая из восьми ножей подходящий. Рядом с ним в рядок лежали разрезанные белые луковицы, выпотрошенные зубочки чеснока, ждали своей очереди фиолетовые конусы моркови, желтые клубни репы и бурые клубни мангольда, темно-красные внутри, как венозная кровь. В котелке лежал кусок мяса с костями.

Аларик поднял на меня глаза и улыбнулся. Закусив губу, я зарылась под одеяло. Похлебку насыщенного бордового цвета он приготовил в одну из наших поездок в лесной домик Боулесов, когда только-только поспели ранние сорта овощей. Это было… демоны! Это было ровно десять лет назад, день в день!

Я дотянулась до ящика с флаконами, отвинтила крышку у зеленого и сделала крупный глоток сонного зелья. В конце концов, меня этой ночью ранили, я имею право спать и ни о чем не думать.

Открыв глаза, сквозь окно я увидела темнеющее небо и первые звезды. Я надела платье и вышла из мобиля, все еще слегка покачиваясь после сна, а может быть, от слабости? Все же со вчерашнего дня я ничего не ела, только зелья пила, и еще рана эта… В боку слегка тянуло. Пусть у Лавронсо эльфийский дар живого проявлен не в полной мере, но вполне сравнится с вавлиондскими маглекарями.

Компания сидела у костра. Хитра в человечьем обличьи о чем-то шепталась с Секирд. Девушки потрошили двух зайцев, и еще две тушки лежали рядом готовые. Лавронсо о чем-то тихо разговаривало с Бейлиром.

Опираясь рукой о край двери я приноравливалась сойти вниз, но Аларик успел подхватить меня раньше и доставить на заботливо разложенное покрывало у костра с бревном под спиной. Не желая устраивать комическую драму на глазах у команды, я лишь скупо поблагодарила. В руки мне тотчас же подали плошку с похлебкой, куда щедро плюхнули ложку сметаны.

— Спасибо, Аларик, — выдавила я, глядя на таявший в красной жиже айсберг, и принялась за еду.

Закончив, наши добытчицы залили мясо плохоньким вином. Аларик засыпал в котелок приготовленные травки с парой корешков и устроил томиться на еле тлеющей части костра — раз уж Хитра не может сдержать охотничьих инстинктов, то позавтракаем плотно.

Аларик устроился рядом со мной. Компания усердно делала вид, что ничего не происходит. Предатели!

Рядом с котелком в небольшой новой кастюльке грелось вино получше, в котором плавали дольки южных фруктов и порезанные яблоки. Ополовиненная баночка меда стояла недалеко в траве. Я знала только одного человека, который любит этот рецепт, и в свое время пристрастил меня к сладкому пьянящему напитку, и этот человек сейчас сидел рядом, будто и не прошел десяток лет.

Когда я доела, барон Боулес забрал у меня пустую плошку, а взамен подал кружку с подогретым вином. От одного запаха закружилась голова, и я сделала несколько глотков, потом еще несколько… А потом, когда человек рядом придвинулся непозволительно близко, попросила Секирд прогуляться со мной в заросли. Да, я умею испортить романтику, особенно, когда романтике не место в моей жизни.

Возвращалась я, почти повиснув на Секирд. Оценив обстановку, Аларик подхватил меня на руки и понес внутрь. Кажется, он и платье с меня снял бы сам, но к счастью, Секирд пошла за нами и молча выставила его вон. Я с благодарностью погладила ее по руке, на что она пробормотала: “Быстрый слишком”, и не успела я обрадоваться союзнице, как продолжила: “Вот дело закончим…”

Ох, друзья…

* * *

В два часа пополудни мы загнали Стрекозу на постоялый двор, который и двором назвать нельзя. Семья орков еще лет пять назад сообразила, на чем можно легко сделать деньги, и выкупила пустырь. Теперь здесь можно за плату поставить мобиль. Окружал стоянку реденький заборчик с надписями “тут охранный контур!” и рисунком молнии, которой заборчик бьет в лезущее внутрь существо. По самой стоянке бегало несколько волков. Нас обнюхали и кивнули — мол, запах запомнили. Оборотни-охранники в Вавлионде не новость, но мобилей волки обычно сторонились. Привыкли, значит.

Хитру они обнюхивали с подозрением, косясь то на нее, то на нас. Девушка присела на корточки и что-то им сказала. Волки переглянулись и покивали друг другу.

— Я им пожаловалась, что меня замуж решили пристроить, и я сбежала, теперь я при эльфийке, — рассказала нам Хитра. — Здесь много оборотней, кто от договорных браков сбежал.

Перекусили мы в таверне рядом со стоянкой, ее держал тот же клан.

— Повозка в город через полчаса, — сообщила нам разносчица, устраивая на столе тарелки с куриными ножками и свиными ребрами.

Да, кормят тут неплохо, хотя могли бы и не стараться, путникам все равно деваться некуда. Но эта семья работала на совесть.

Оставив два серебряных сверх цены, мы сели на скамейки повозки, укрывшей нас полотняным пологом от солнца. Дорога в город была покрыта таким же гравием, что и Южный тракт. Иркатун, стоящий на пересечении путей, богат даже для небедного Вавлионда.

— Сколько здесь отделений Дварфского банка? — поинтересовался Аларик-Дерик.

— Не знаю, наверное, есть несколько. Зачем тебе? И одного хватит.

— Думаешь, полугоблин, снимающий с рунного счета крупную сумму, не привлечет внимание?

— В Иркатуне? Нет. — И на немой вопрос ответила: — Скоро сам увидишь.

Приплатив три серебряных вдобавок к обычной цене мы доехали до дверей недорогой, но добротной гостиницы под названием “Орлиное гнездо”, где могли остановиться и горожане, и мелкие аристократы, к которым приравнивались эльфы. Дерик, которого я утром убедила переодеться в свежее, чтоб выглядеть не диким наемником, а приличным городским смеском, хоть и удивился, но послушался. И теперь он ничем не выделялся из толпы на улице.

Иркатун был Вавлиондом вдвойне или втройне. Это был первый город внутри материка, который встречали на своем пути степные народы. Орочьи и гоблинские переселенцы сожгли его по разу, но потом совместно отстроили, принеся человеческому роду множество извинений.