Темный Луч. Часть 5 (ЛП) - Вудс Эдриенн

Подземелье стало маленьким теперь, когда пространственное заклинание Горана ослабло. Я быстро сбежал вниз по лестнице.

Все четверо находились в своих камерах. Взмахнув рукой, мой телекинез распахнул их двери. Их кандалы упали, звякнув о цементный пол, прежде чем их тела вылетели наружу одно за другим. Я осторожно опустил их на каменные столы. Кожаные ремни обвили их лодыжки и запястья.

Это удерживало их на месте, как рассерженные водоросли.

Сеймор рассмеялся.

— Блейк, когда ты собираешься дать этому отдохнуть?

— О, я еще не показал тебе всех своих трюков, Маленькая Птичка.

Он терпеть не мог, когда я его так называл. Я не видел в нем ни птицу, ни маленького человечка.

Я хотел бы преобразиться, чтобы показать им еще один кошмар, но я бы разрушил это место.

— О, не могу дождаться, — передразнил Билли, и все четверо рассмеялись.

— Я тоже. — Я усмехнулся, глядя на них.

Я подошел к самому слабому из них, Свенсону. Этот чертов парень на самом деле терял вес здесь, внизу. Не то чтобы он умирал с голоду или что-то в этом роде. Король Альберт позаботился о том, чтобы они получали трехразовое питание каждый день.

Я насвистел мелодию, пододвинул один из ближайших валунов поближе к его каменному столу и сел у его изголовья.

— Что ты делаешь? — Я услышал легкую нотку страха в голосе Свенсона.

— Мы идем в веселое местечко, подальше от твоих приятелей-садистов. Мне не очень нравится это место, но Элль того стоит. Уверен, мы оба согласны с этим. — Слова, слетевшие с моих губ, были абсолютной тьмой, но в то же время я наслаждался каждой секундой.

Я закрыл глаза и представил себе свое пребывание в этой темной яме и направил его через свой дар. Это было не так нежно, как с Еленой. Я заставил тьму проникнуть в его разум, и он закричал от боли, когда я копался в его воспоминаниях. Это было так, как если бы я был там с этим ублюдком.

То, как он смотрел на Елену, когда она стояла рядом с Клайвом. Клайв выглядел садистом, подлым и бессердечным. Елена сказала, что это был всего лишь фасад.

Клайв помешал Свенсону дотронуться до Елены и напугать ее еще больше, и я увидел взгляд, который этот ублюдок бросил на Сеймора.

Я даже больше не слышал его криков.

Копнув глубже, я нашел ту ночь, когда ему позвонил Сеймор. Как Свенсон встретил их в лесу.

Мое сердце забилось быстрее, когда я оказался совсем рядом с ним.

Сеймор был на ней сверху. В ней все еще было столько борьбы, но она была вся в крови из разбитой губы.

Это заставило меня захотеть зарычать, захотеть разорвать этого ублюдка на части, и я ничего не мог с этим поделать.

Свенсон расстегнул брюки. А потом Сеймор снова ударил Елену.

Елена перестала сопротивляться, и мой взгляд переместился на дерево. Она сказала, что чувствовала себя так, словно она покинула тело и оказалась в безопасности на дереве. Ее там не было, так как это не было ее воспоминанием. Оно принадлежало Свенсону.

Мне пришлось наблюдать, как он насилует ее, и я крепко зажмурил глаза.

Я больше не хотел ничего видеть. Я и так был зол.

Я отпустил его разум.

От его криков у меня разрывались барабанные перепонки.

Билли закричал.

— Блейк, достаточно.

Патрик всхлипнул, а Сеймор рассмеялся. Свенсон дышал как бешеный бык, когда к нему наконец вернулось зрение.

— Думаю, мне не нужно слышать, как ты рассказываешь мне, что произошло той ночью. Я все видел. Тебе больше не нужно делать мне устных признаний, Свенсон.

Он задышал быстрее.

— Я видел, что ты сделал той ночью. Почему ты хотел кого-то, кто тебе не принадлежал, кто не принадлежал никому из вас? — прорычал я им всем.

Сеймор снова усмехнулся.

— Смейся над этим, Сеймор. Обещаю, ты будешь смеяться не последним.

Мой огонь вспыхнул.

— Ты хотел знать, что случилось с твоими приятелями в ту ночь? Это случилось. Мой огонь перешел к Елене, и она опалила их. Они превращаются в пепел, и ветер просто уносит их прочь, потому что они становятся ничем. — Я посмотрел на Сеймора.

— О-о-о, я так чертовски напуган, — театрально сказал он.

Я фыркнул.

— Может быть, пока и нет, но рано или поздно ты расколешься.

Я шагнул со своим огнем к Свенсону и уронил его ему на ногу.

Там не было пламени, потому что мой огонь не обжигал снаружи. Он горел изнутри.

Сначала все они рассмеялись, а потом Свенсон замолчал.

— Блейк, что ты с ним делаешь?

— Я покончил с ним, — ответил я Уильяму. — Точно так же, как я собираюсь очень скоро покончить со всеми вами.

Я развернулся и пошел обратно к лестнице, когда крики Свенсона огласили подземелье. Они всегда визжали, как свиньи. Я был рад, что Елена спала, так как не хотел, чтобы она это слышала. Их крики преследовали бы ее, и она, возможно, посмотрела бы на меня по-другому.

Я открыл дверь, папа стоял с королем Альбертом, ожидая с другой стороны.

— Блейк?

— Это мой огонь, папа. Просто потерпи. Он скоро остановится.

Король вошел внутрь. Он хотел увидеть это своими глазами, и отец попытался остановить его.

Я знал, как работает мой огонь. Я пользовался им много раз. От розового поцелуя не было лекарства.

Крики Свенсона, наконец, стали тише, и в конце концов он тоже превратился в ничто.

Я прислонился руками к стене, пытаясь выбросить ту ночь из головы. Мои плечи тихонько затряслись. Я чувствовал себя таким беспомощным.

Я мог понять, что чувствовал Джордж. Мне было знакомо это безнадежное чувство.

— Блейк, — отец рукой коснулся моего плеча. — Прекрати это.

— Ты не знаешь, что они с ней сделали, отец. Они заслуживают всего этого!

Он нахмурился, когда я вытер слезы.

— Ты меня немного пугаешь.

— Я бы хотел, чтобы они испугались. Что бы я ни делал, это их не ломает. Они не сознаются. Они слишком злые. — Я говорил так, словно эти слова были ядом.

— Ты больше не такой.

— Это я, отец. Вот кто я без Елены. Теперь ты понимаешь, почему она не может умереть?

Он кивнул.

— Я получу от них всех то, что мне было нужно, и тогда все будет сделано.

Я развернулся и пошел прочь. Мне нужно было принять душ, а потом хорошенько выспаться. Так будет в том случае, если воспоминания Свенсона позволят мне заснуть.

Я плакал той ночью, обнимая Елену. Я столько раз подводил ее. Особенно в ту ночь. Отец неправильно истолковал мой плач и подумал, что это из-за того, что тьма была для меня невыносимой. Это было из-за нее, я навсегда буду им, если она не проснется.

На следующий день я позавтракал, а затем снова спустился в подземелье. Охранник, должно быть, посадил их обратно в камеры, когда я вышел.

Я присвистнул, и этим утром никто из них не насмехался надо мной. Были ли они все еще здесь?

Я открыл их камеры своим телекинезом и снял с них кандалы. Я перенес их на столы и понял, что Сеймор не дышит. Этот ублюдок пытался найти легкий выход. Я оживил его своим электричеством, поскольку его тело все еще было теплым, и он закашлялся, когда его сердцебиение застучало у меня в ухе.

Сеймор сделал несколько глубоких вдохов, когда я присел перед ним на корточки, лежащем на полу.

Я схватила его за волосы.

— Ты не сбежишь от меня так быстро, Сеймор.

В его глазах читалось недоумение.

— Спасибо, — сказал он.

Я прищурился.

— Я не хочу умирать. Пожалуйста, сжалься.

Он что, издевался надо мной?

— Я не хочу умирать, — снова закричал он.

Он увидел черную лужу.

Это был мой ад. Это мог бы быть ад. Когда я вернулся к Елене, я весь был покрыт серой.

— Это неизбежно, Сеймор.

— Дай мне шанс все исправить, пожалуйста.

— У тебя было много шансов. Я дал свою драконью клятву.

Мой телекинез вернул его обратно на плиту. Он боялся того, что ждало его целую вечность. Он немного попробовал это на вкус.