Пиковая дама (СИ) - Оленева Екатерина Александровна

Всё молчали.

-    Как? Никто даже не догадывается? - мурыкнула она. - Что, по-вашему, я стану делать вот этими когтями?

На лапах сверкнули острые сизые когти и вновь спрятались в подушечках пальцев.

-    И вот этими клыками?

В усмешке Эмма приоткрыла зубы, давая увидеть острые кошачьи резцы.

-    Есть варианты ответов, гости дорогие?

Мы молчали.

-    Неужели ни одной? Самой маленькой догадочки? Ладно. Я сама скажу. Я откушу от вас сначала по маленькому кусочку, потом - по кусочку побольше. А потом я сожру вам без остатка, - прорычала Эмма и хвост её распушился, как у кошки перед дракой. - Кроме тебя, Винтер. Ты можешь не волноваться. Родственников не ем, даже если сплю с ними. Особенно, - облизнулась она, - если с ними сплю.

-    Ты закончила? - скучающим тоном поинтересовался Блэйд, успевший принять свою любимую позу - руки скрещены, ноги расставлены, словно для упора.

-    Я ещё даже не начинала. Я не могу съесть вас вот так просто. Сначала вы должны не отгадать мои загадки. А вы их, конечно же, отгадаете, потому что загадки простые, а вы - умные. Торопиться нам с вами некуда.

-    Это кому - как, - попытался возразить Винтер.

Но его одёрнули, заявив не терпящим возражения тоном:

-    Торопиться нам некуда, а потому - присядем.

Эмма покрутилась вокруг себя, как кошка перед сном, выбирающая лучшее место и села, обвив себя длинным хвостом с кисточкой. Нам ничего другого не оставалось, как последовать её примеру.

У всех были напряжённым, бледные лица.

Винтер старался выглядеть легкомысленным. Блэйд успешно разыгрывал равнодушие. Одна лишь Аза не скрывала волнения. Про себя ничего сказать не могу. Себя я со стороны не видела.

Эмма ещё раз улыбнулась. Загадочно, как и положено Сфинксу:

-    Итак, начнём? Загадка первая: какая тварь отправила меня сюда на исправительный срок без суда и следствия? Кому из вас четверых мне не терпится откусить голову первым? И сразу загадка вторая: что помешает мне это сделать прямо здесь и сейчас?

Эмма обвела нас ласковым взглядом:

-    Ну, Рет? Готов ответить на вопрос?

Глава 25. Возвращение

– К чему эти игры, Эмма? – протянул Блэйд. – У тебя ведь счёт только ко мне? Зачем наказывать остальных? Это наша война.

– Ты это называешь войной?

За деланно показным весельем сфинкса угадывалась ярость.

– Война – это сражение, Рет. Сражение, в котором имеет место быть поединок. А что у нас было?

 – Поединок и был. Поединок навыков, характеров, умов. Что поделать, если тебя не устраивает результат? Ты проиграла, Эмма. И уж если у нас наступил час Х с расстановкой точек, давай вспомним, что не я первым начал наше противостояние. Это тебе захотелось острых ощущений. Ты получила, что хотела. Чем недовольна?

Хвост Сфинкса несколько раз хлестнул из стороны в стороны, резко, разъярённо.

– Загадка вторая: по-твоему, я хотела получить именно это? Вот эту замечательную пещерку даже не на краю света, а вообще неизвестно где? Не думаю, чтобы ты всерьёз предполагал такое.

– Я никогда не разделял вашего увлечения Блэйдом, девушки, – вклинился в диалог Винтер. – Но, дорогая кузина, в одном он прав. Мы теряем время даром, а оно дорого.

– Вам – возможно. А я так никуда и не тороплюсь, – с вальяжностью ленивой кошки, собравшейся вздремнуть, зевнул Сфинкс, пользуясь возможностью ещё раз продемонстрировать нам свои острые клыки. – У меня здесь все часы стоят.

– Ты хочешь, чтобы они остановились и у нас? – спросила Аза.

– Верно. Иногда ты вовсе не так глупа, как кажешься.

– Ты получаешь удовольствие, издеваясь над нами? – подала голос и я.

Эмма резко повернула голову в мою сторону, сощурив чёрные злые глаза:

 – О! Смотрите кто заговорил? Я-то думала, ты немая. Ведь при каждой нашей встрече ты только и могла, что бежать прочь.

Все переглянулись:

– Вы встречались? – нахмурился Блэйд.

– Не наяву, – мотнула головой я. – Во снах. Вернее, в кошмарах. И я далеко не сразу поняла, кто ты такая на самом деле. Поначалу я думала, что это твои происки, – бросила я на Блэйда короткий взгляд. – Вроде того зомби, которого ты чуть не подложил ко мне в кровать. Ну, а когда поняла? Когда поняла, вовсе не хотела меняться с тобой местами, Эмма. Я рассчитывала, что, когда смогу вернуться, ты, сама собой попадёшь обратно в своё тело.

– Не оправдывайся, – поморщилась Эмма.

 – Я не оправдываюсь – я объясняю. Это разные вещи. Именно это мы и собирались сделать в ближайшее время: вернуть всё на место. Задерживая нас здесь, ты отдаляешь эту минуту. Хотя, может быть тебе нравится существование в теле сфинкса и в компании металлических птиц?

– А ты куда разговорчивее, чем я думала. Но всё равно ты жалкая бездарность.

– Жалкая? С какой стати?

– Ты себя со стороны видела? Ты же ничего не можешь.

– Я так не думаю. То, что как волшебница ты сильнее, я отрицать не думаю, это было бы просто смешно. Но как человек я лучше тебя.

– И кому это интересно?

– На самом деле это интересно, Дарк, – вступилась за меня Аза.

– Твои интересы, Кадэр, меня тоже мало интересуют, – скучающим тоном произнесла наша собеседница. – Кто ты такая, чтобы вообще высказываться?

– Возможно она та, чьё отсутствие смогли бы заметить друзья? – вскинула голову я. – Та, кого ценят не только за красивые глаза и губы? На чём основано твоё самомнение, Эмма? Красота преходяща, как и молодость. А что за багаж останется после того, как померкнет, словно использованная мишура, первая молодость? Что за радость жить, не внушая ни симпатии, ни любви – только похоть и страх?

– На похоти и страхе мир держится, дурочка, – вскинула голову Эмма, высокомерно и величаво, словно королева перед вассалом. – Похоть и страх – вот что во все времена владело, владеет и будет владеть людьми. Тот, кто умеет пользоваться этим оружием, непобедим. Чтобы не говорили о высоких материях такие неудачники, как ты.

У вас обеих, у тебя и у Азы, богатый внутренний мир и куча добродетелей? Только всему этому цена медный грош в базарный день. И все ваши мальчики, о которых вы грезите, у моих безнравственных, но красивых колен. Так было. Так будет. Я всегда буду стоять на вершине. И плевать мне на добродетель, совесть, права и правила.

– Стесняюсь спросить: победить – значит собрать у своих колен как можно больше мальчиков? – поинтересовалась я.

– Не просто мальчиков. А тех, кто что-то значит и чего-то может. Как бы не пищали мокрые курицы, защищая женские права, как бы не отстаивали свои преимущества перед мужским полом, правда-то от этого не меняется: мир принадлежит мужчинам. И только через мужчину женщина может влиять на события.

– То-то ты вон как хорошо повлияла, – неожиданно высказался Винтер. – Сидишь, изображаешь царя зверей, о похоти рассуждаешь. Продолжай в том же духе, сестрица. Только рискну напомнить, ты не в том теле, чтобы тебя хотели. Согласно твоей же собственной теории, все твои преимущества достались Алине.

Лицо Сфинкса осталось невозмутимым как Сфинксу и положено. Лишь взметнувшийся хвост выдал раздражение хозяйки.

– Не все, Винтер. Мои способности и мои мозги остались со мной.

– Вот и используй их по назначению. Не трынди лишнего. Нам всем нужно придумать, как выбраться отсюда. Ведь это в общих интересах.

 – Я знаю, как нам выбраться, – выпустив когти, Эмма сверкнула ими, в очередной раз продемонстрировав силу. – Только угадайте, кто отсюда не выйдет? Кого мы оставим хозяином этого милого оазиса Темноты? Вот вам и третья загадка. Ты уже отгадал, Рет? – облизнулась Эмма, нахлёстывая хвостом себя по бокам.

На секунду стало очень тихо.

-    Догадаться не так уж и сложно. Чтобы ты там о себе не думала, Эмма, предсказуема ты до крайности. Твои загадки не из тех, что требуют интеллектуального напряжения. Ты планируешь оставить либо меня, либо Алину. Возможно, нас обоих.