Олимпиада. Дом трех городов (СИ) - Гринь Анна Геннадьевна

– Ты говорил, что хочешь работать в Надзоре после окончания академии, – на секунду прикусив губу, начала я тихо, все так же следуя за магом. – Но почему?

– Это логично, разве нет? – удивился он. – Мой дядя работает здесь. Мой дед служил в Надзоре. Да и сейчас, хоть и притворяется, что отдалился от работы, все равно ввязывается в расследования при любом удобном случае. Многие мои родные или заняты на какой-то из подобных служб, или фигурируют в бульварных сплетнях, связанных со своими проделками: молодежь упоминают в связи с каким-нибудь скандалом, а старшее поколение из-за очередного научного опыта.

– Миссис Дрю упоминала, что семейка Бок славится каждым своим представителем, – хмыкнула я. – И ты не исключение. Но пока все твои проделки происходят в моей компании.

– О да. – задумчиво фыркнул Шиш. – У меня появился отличный компаньон для поддержания славной традиции моей семьи.

Я на миг замерла, уловив контекст этой фразы, но тут же отбросила возникшую в голове мысль подальше, поскорее рассмеявшись и шутливо потребовав:

– Интересно было бы узнать, чем прославился Шишень Бок до поступления в Академию магического искусства.

«До знакомства со мной», – добавила я про себя.

– Зачем? – хмыкнул он. – Сам я не расскажу красочнее, чем другие.

Я обиженно поджала губы.

– Сюда, – понизив голос, Шиш кивнул на высокие двери в полутемном коридоре.

– Уверен?

– Стук печатной машинки, – подсказал мне маг, и теперь я различила в тишине едва заметный дробный звук и скрип.

Мы осторожно открыли двери и проникли в помещение. Это оказалась необъятная комната, для удобства снабженная дверями с двух сторон. Большую часть пространства занимали высоченные, едва ли не до потолка дубовые шкафы с многочисленными ящичками. Некоторые из них были выдвинуты, открывая взор на плотные стопочки карточек с проставленными на вкладках цифрами.

Шишень поманил меня вперед, к высоким окнам. Как мы ни старались, не выходило передвигаться совершенно беззвучно, благо глухие удары клавиш печатной машинки и негромкая беседа за шкафами заглушали производимый нами шорох.

Подойдя к окну, маг с едва слышным сопением взобрался с ногами на подоконник и с облегчением привалился к откосу окна. Я немного помялась на месте, но затем осторожно уселась на подоконник. Шиш перехватил меня за талию и подтянул к себе, так что я оказалась между его коленей.

– Эй. – беззвучно воспротивилась я.

– Отсюда лучше видно, – спокойно ответил мне маг. – Не дергайся. И закрой шторы, чтобы нас не заметили.

Вздохнув, я отвернулась от мага и вынужденно кивнула: отсюда и правда можно было рассмотреть почти все. За большим столом сидела хмурая немолодая ведьма и сосредоточенно выстукивала на печатной машинке происходивший в комнате разговор. Бруссин неторопливо вышагивал по свободному пространству, то и дело касаясь пальцами столешницы. Еще несколько надзорников расположились к нам спиной на стульях, а Гедымин сидел у окна, сложив руки на коленях. Выглядел вампир изрядно потрепанным, но вполне живым и бодрым. Ни испуга, ни злости в его позе я не заметила.

Стянув края гардин так, чтобы нас было как можно меньше видно и заколов их булавкой, я осторожно прислонилась к здоровому плечу напарника, приготовившись слушать.

– Булавка? – хмыкнул маг мне на ухо. – Предусмотрительно.

Я вздрогнула от теплого дыхания на своей коже, искорками проскочившего по шее, плечам и рукам, согревая пальчики на ногах лучше шерстяных носков.

– Всего лишь предосторожность, – отмахнулась я. – От сглаза.

Шиш фыркнул мне в шею и удивленно спросил:

– От сглаза? Булавка? Ты ведьма в каком-то там поколении или обычный человек, верящий в столь чепуховую защиту?

– Я ведьма в двадцать втором поколении, но моя бабушка – ведьма в двадцатом и она, веря в подобное, приучила таскать булавки на одежде.

– Забавная семейка, – со вздохом зарываясь носом в мои волосы, пробормотал молодой человек.

– Не забавнее твоей, – вернула я шпильку и шикнула: – Все. Дай послушать. Мы здесь за

этим.

– Знаю, что все сказанное в стенах Надзора здесь же и останется, – хмуро ответил Дым на вопрос, который мы с магом не услышали, – так что расскажу все, что вам следует знать.

– Нужно было сделать это раньше, – произнес скрытый от нас шкафами дед Шиша.

– Я бы и дольше помалкивал, но сегодня все вышло из-под контроля, – вздохнул вампир. – Вдруг оказалось, что я не владею всей информацией.

– Как и мы, – перебил его Бруссин. – Давай, Приони, все по порядку.

– Думаю, можно опустить не слишком важные подробности, – добавил кто-то из надзорников. – Их уточним, если будет необходимость. Пока нужно знать, с чем и с кем мы имеем дело.

– Хорошо, – кивнул Гедымин. – После того, как маги и колдуны заключили договор с обычными людьми и взяли их под свою опеку, тем самым развязав войну с вампирами, даже сами вампиры раскололись внутри своего сообщества. Сейчас существуют два лагеря. Моя семья относится к тем, кто научился жить с людьми. На самом деле это ведь не трудно. Мы не животные, не одержимые. У нас просто есть некоторые отличия от. других людей. – Он на секунду улыбнулся и попытался придать своей одежде приличный вид. – Кровь – лишь часть нашего рациона, а не самоцель. И очень многих устраивает цивилизованная жизнь без обвинений и преследований. Мы – вампиры, но мы и люди.

– Продолжай, – велел Бруссин.

– Но есть и те, кто наши взгляды не разделяет, – вздохнул Дым.

– Много таких? – уточнил мистер Драннор.

– Нас вообще мало, – успокоил его Гедымин. – Сами ведь знаете, что превращение в вампира от укуса – сказка для детей. Именно поэтому вампиры предпочитают пользоваться в опасных делах руками других, не ввязываясь лично.

– Дальше, Приони, дальше, – нетерпеливо вздохнул дядя Бруссин. – У нас еще предстоит повторный допрос тех двоих, которых мы поймали. Пока они упорно молчат.

– Те из вампиров, кто продолжал лелеять воспоминания о своей безоговорочной власти, всегда искали возможность как-то пошатнуть авторитет Надзора, а вместе с ним – совета, – произнес уже ясную всем нам истину Гедымин. – Мы с ними не враждуем, но по возможности пробуем. предотвратить последствия, – замявшись, добавил он.

Мы с Шишем переглянулись и одинаково скептично вздернули брови.

– История с Крившином. Она волновала нас все эти годы, – немного подумав, произнес вампир. – Все началось со слишком болтливого надзорника. – Он оглядел служителей магического порядка. – Я не знаю, как именно вампирам стало известно о дневнике, но, подозреваю, при желании любую информацию можно получить. Тем более, что эти вампиры не следуют законам и пользуются возможностями внушения.

– Честно говоря, мы были уверены, что это ты, Приони, пытался использовать вампирскую магию, – заметил дед Черч.

– Пробовал, – признался Дым, – но чужое влияние на Бердинга переломить не смог.

– С чего все началось?

– Не знаю, – покачал головой вампир, – мы не следим за другими каждую секунду, но явную активность не заметить не могли. Последили, выяснили, где именно проявляют себя сородичи, и мне пришлось использовать связи, чтобы оказаться в Надзоре и именно в отделе Бердинга.

– Дальше, – поощрил его Бруссин.

– Естественно, когда вокруг имени Липы началось движение, мы решили действовать и предотвратить, – вздохнул Дым. – Но ни вам, ни самой девушке говорить я не мог. И так. Мы не организация, мы не враждуем с другими вампирами. И не хотим огласки. Просто надеемся и дальше мирно жить в соседстве с другими. Вампиры с комплексом потерянной власти в этом нормальном желании нам очень мешали.

– А нам мешало то, что ты, Приони, даже после ареста Бердинга не стал нам ничего говорить, – сказал Бруссин. – Определить вампира по его магии нельзя, сам знаешь. Даже сейчас мы не имеем права полностью тебе доверять.

– Я знаю, – кивнул Дым. – Я вел себя самонадеянно, когда пытался выяснить о местоположении дневника сам.