Дом неистовых клятв (ЛП) - Вильденштейн Оливия

Он обхватывает нежную плоть одной из моих грудей своими длинными пальцами, после чего хватает мои запястья другой рукой и опускает мои руки.

Когда мои пальцы касаются его плоти, он испускает умиротворённый вздох, словно я облегчила ему какую-то ужасную боль. Ещё один глубокий вздох вырывается из его груди, когда я кладу другую руку ему на плечо и сжимаю его.

«Мне так не доставало твоих прикосновений, Behach Éan».

Он возвращает свою руку на мою обнажённую грудь и начинает её разминать, а другой рукой скользит вниз по моей грудной клетке, и загрубевшие подушечки пальцев проходятся по моему животу.

«Твоего запаха».

Он проводит носом сбоку по моей шее, заставляя меня наклонить её, после чего касается моей кожи губами, а его пальцы нажимают на мой пупок, точно это какая-нибудь кнопка. Моё тело содрогается, как будто он активировал что-то внутри меня.

«Твоего вкуса».

Его язык движется вдоль моих губ в поисках входа и заставляет их раскрыться.

А когда его губы накрывают мои, из меня вырывается стон. Боги, как же сильно я по нему скучала. Каждой клеточкой своего тела, всеми фибрами души, каждым ударом самого главного органа, который барабанит у меня в груди.

Моё сердце становится всё больше и больше, и упирается в рёбра, желая максимально приблизиться к руке моей пары, которая прижата сейчас к моей груди. Мой сосок твердеет, несмотря на то, что он ласкает каждый миллиметр кожи вокруг него.

Моё дыхание становится прерывистым, и совсем останавливается, когда он запускает свои пальцы в мои мокрые кудрявые волоски. Несмотря на то, что он прижал меня к гладкой каменной стене, и мне некуда падать, я впиваюсь всеми фалангами пальцев в его кожу, сделавшуюся скользкой от пара.

Блуждать у себя в сознании — так удивительно. Как жаль, что моё сознание не могло покинуть те обсидиановые стены, когда моё тело оказалось запертым внутри них. Это немного раскрасило бы мои серые дни.

Лор рычит мне в губы. Он делает это, потому что моё сознание вернулось в те места, куда он не может проникнуть, или потому что его пальцы достигли моей промежности, в которую они могут проникнуть? Он раздвигает мои складки двумя пальцами, и, расчистив себе путь таким образом, запускает средний палец внутрь меня. Когда он проводит по моему клитору, я так резко вдыхаю, что чувствую укол в лёгких, а затем испускаю приглушённый стон, который он слизывает с моих губ.

Когда его палец перемещается ниже и касается скользкой пульсирующей плоти, я выхожу из транса, в который он меня погрузил, сжимаю его шею и провожу рукой вниз по его крепким мускулам, усыпанным шрамами. Я начинаю водить пальцами вокруг его сосков до тех пор, пока они не затвердевают и не начинают напоминать острые пики, подобные тем, что венчают его гору. А затем провожу костяшками пальцев по впадинке между его рёбрами и чувствую, как его мышцы начинают усиленно сжиматься, а сердце отчаянно биться.

Когда моя рука, наконец, достигает цели и обхватывает его бархатистый член, он отрывает от меня свои губы и крепко сжимает края ванны обеими руками:

— Behach Éan.

Его лицо выражает сейчас такое невероятное удовольствие, что я не жалею о том, что он отпустил меня. Из-под полуприкрытых век он наблюдает за тем, как я провожу рукой от основания его члена до самого кончика, надавливая на набухшие вены, которые продолжают наполняться желанием.

Водя рукой по его члену, я сажусь и оставляю поцелуй на его небритой челюсти, после чего спускаюсь губами по его жилистой шее и облизываю его острый кадык. Он хрипло произносит моё имя, а затем моё прозвище. Его голос уже не может скрыть его удовольствия, поэтому я сжимаю его чуточку сильнее и решаю ускориться.

Он начинает содрогаться и вибрировать, точно змей. Воодушевленная тем, что мои прикосновения доставляют ему удовольствие, я крепко его сжимаю, но вместо плоти… мои пальцы ничего не чувствуют.

А мои губы… проходят сквозь воздух.

— Лор? — бормочу я. — Куда ты делся?

«Focà. Я здесь, mo khrà», — из него снова вырывается ругательство. «Здесь».

«Что произошло?»

«Ты заставила меня потерять контроль, вот что произошло».

Когда мне, наконец, удаётся разглядеть его глаза среди тумана его тела и пара от ванны, я бормочу:

— Давай попробуем ещё. Но на этот раз перенеси меня в другое место.

«Куда бы ты хотела отправиться?»

— Удиви меня.

Он улыбается мне, и когда его губы медленно приподнимаются в коварной улыбке, я забываю, как дышать.

«Когда я скажу «давай», перенеси себя в моё сознание».

Тени Лора рассеиваются, точно дым над костром, и вылетают из ванной комнаты, сделанной из тёмного камня. Я провожу руками по маслянистой поверхности воды в ванне, и мыльные пузырьки начинают лопаться.

«Давай».

Я откидываю голову на край ванной и сосредотачиваюсь на своей паре. Моё сознание вылетает из тела, точно на крыльях, и появляется в таком потрясающем месте, что я невольно запрокидываю голову, и начинаю кружиться вокруг своей оси.

ГЛАВА 47

Когда я начинаю поглощать глазами чернильное небо, усыпанное звёздами, Лор разражается смехом. Этот медовый звук закручивается вкруг моего тела и покрывает мою обнажённую кожу ещё одним слоем великолепия. Когда я отрываю взгляд от сверкающего бескрайнего пространства, у меня перехватывает дыхание, но на этот раз не из-за вида вокруг.

Я перестаю дышать и кружиться при виде своей пары, окутанной одним лишь лунным светом. Я, может быть, и нахожусь внутри его головы, но его тело кажется таким же реальным, как и тогда, когда оно обладает всеми пятью воронами.

Свет играет на его мышцах и округлостях, на изгибах его вен и в волосах цвета вороного крыла. Он купает в золоте его внушительный член, который выглядит таким же жилистым, как и его руки, приподнимается в такт его кадыку, и блестит так же, как золотые радужки его глаз.

И хотя у него нет ни короны, ни доспехов, ни меча, Лоркан Рибав выглядит как настоящий монарх. Его спина ровная, плечи расправлены; он широко расставил ноги и стоит так же твёрдо, как тот каменный утёс, что возвышается у него за спиной; а его глаза такие же бездонные, как звёздный океан, облизывающий мои пятки.

— Тебе нравится это место, mo khrà?

Солёный бриз, пришедший с бухты, обдувает моё обнажённое тело и окутывает теплом, отчего мои соски слегка размягчаются.

— Оно просто невероятное.

Я начинаю идти в его сторону, но неожиданно останавливаюсь.

Чёрные брови Лора хмурятся.

— Что такое?

Я вдруг вспомнила, что когда в первый раз совершила путешествие в своё сознание, он рассказал мне о том, что его разум находится там же, где и тело, а это значит, что он сейчас находится за пределами стен. Но я также вспоминаю, как однажды проникла в его сознание и очутилась в прошлом — сначала вместе с Бронвен, а затем в его покоях.

Недоумение затмевает мою обеспокоенность, а точнее встаёт с ней в один ряд.

— Когда я сплю, мой разум отражает мои сны. А когда бодрствую, он привязан к реальности.

— Значит… — я облизываю губы, — тебе снится бухта или ты действительно подверг себя опасности ради свидания на берегу?

Один из уголков его губ взлетает вверх.

— Я превратился в дым. Мне нельзя навредить в этом обличье.

Я, вероятно, должна успокоиться, но почему-то не могу этого сделать.

— Мои стражники охраняют периметр, а в море бушуют штормовые ветра. Ни один фейри в здравом — или не в здравом — уме, не рискнёт выйти в Южное море.

Водная гладь у меня за спиной выглядит гладкой, как зеркало.

— Путешествуя у себя в сознании, мы можем выключать не только людей, но и окружающую действительность. И даже изменять время суток.

Он кивает на звёзды, которые не должны были ещё взойти над настоящим Люсом.