Академия Межрасовых отношений. Дри Ада (СИ) - Рыськова Светлана

Прикрыла на секунду глаза, щурясь, подержала так пару мгновений, вновь посмотрела на него.

— Как же мне повезло, что именно ты стала моей женой, — продолжил Дамас, облизывая губы.

Конечно, он наверняка счастлив. Ведь с моей помощью он вернет свою обожаемую маму. Мне стало так больно, словно он воткнул нож в мое сердце и провернул его пару раз. Но на лице ни один мускул не дрогнул. Я продолжала устало улыбаться.

— Ты мне так нужна. Я не смогу без тебя, — прошептал муж, склоняясь к моим губам.

В душе затеплилась робкая надежда, что муж передумал и сделал выбор в мою пользу. Я сама потянулась к нему, вкладывая в свой поцелуй все свои эмоции, всю любовь и доверие, что еще остались у меня в душе.

Муж дрогнул, но не стал отстраняться и выяснять, что происходит, продолжая руками путешествовать по моему телу.

Когда я уже практически полностью расслабилась, супруг отодвинулся и, грустно улыбаясь, предложил:

— Давай выпьем. Я стащил из подвала отца коллекционное вино, которое им с мамой подарили на свадьбу. Они хотели выпить на десятую годовщину, но не вышло. Думаю, что она была бы не против того, что это сделаем за них мы.

С каждым словом мужа что-то во мне умирало. Я прекрасно знала мотивы распития этого напитка и во мне росла темнота. Нет, это была не ненависть. Ненависть холодна и перманентна, а моя злость разгорелась сегодня и обязательно когда-то погаснет. Хоть я и старалась понять его чувства и как-то выгородить, чтобы была возможность простить. Но то, как он поступал сейчас со мной, играя моими чувствами, оправдать не могла.

— Хорошо, — пытаясь, чтобы улыбка не была похожа на злобный оскал, я села на кровать, следя за ним внимательным взглядом.

— Спасибо, милая, — благодарно улыбнулся предатель.

Дамас взял два бокала и протянул мне с ядом. Я приняла, посмотрела, как лучи от магических шаров играют бликами на рубиновой поверхности, поднесла к носу, наслаждаясь фруктово-ягодным ароматом и пригубила.

Муж внимательно наблюдал за моими действиями, грея свой бокал в руке.

— М-м-м, как вкусно, — облизнула губы и сделала несколько глотков. Затем посмотрела на напряженного супруга и спросила: — А ты что не пробуешь?

— Засмотрелся, — виновато улыбнулся Дамас и, понюхав вино, отпил из своего бокала.

Прошло несколько секунд. Муж удивленно посмотрел сначала на свой бокал, затем перевел взгляд на меня и начал падать. Я быстро отскочила в сторону, чтобы он не придавил меня своим телом. Повернула ему голову, а то ведь может и задохнуться. И, глядя в его синющие злые глаза, сказала:

— Лучше найди себе другую жену, которую сможешь использовать для своих целей. А я не согласна.

Быстро оделась в первое попавшееся платье, постоянно кидая взгляды то на дверь, то на неподвижного супруга. Собирать вещи времени не было. В коридоре послышались чьи-то шаги и я, больше не медля, схватила сюртук Дамаса и торопливо начала обыскивать карманы.

— Где же артефакт? — тихо шипела я.

Через несколько секунд искомое было у меня в руках. Я облегченно улыбнулась. И, бросив злой взгляд на любимого мужчину, активировала его.

Сразу нырнула в открывшийся портал. Не теряя времени, направилась в свою спальню в нашем доме при академии, покидала в сумку несколько платьев, сменное белье и теплые сапоги. Напитала своей магией камелию и попрощалась с ней.

Открывая портал в свой дом, успела заметить, как поникли ее кружевные лепестки.

Не входя в дом, сразу направилась к драконовому дереву. Сняла защиту, прислонилась лбом к шершавому стволу и расплакалась, делясь с ним своей болью и воспоминаниями.

Но долго простоять так не решилась. С удивлением пронаблюдала, как плод грубеет и каменеет на глазах, будто покрываясь толстой броней. Но с облегчением выдохнула, когда проверив, определила, что с ним все в порядке. Просто он уснул, да так глубоко, словно находился в стазисе.

— Я найду способ вернуться, — пообещала, накладывая несколько своих щитов.

Вытерев слезы, посмотрела на артефакт, раздумывая куда теперь податься, чтобы муж не нашел меня. К подругам — не вариант. Дамас начнет искать у них, проверив оба наших дома.

В Священный лес к отцу? Но я не была уверена, что слова о любящих родителях были правдой. Ведь столько лет я жила в отчуждении и холодном пренебрежении, что поверить в обратное было сложно.

— Все равно надо проверить Буку, — после долгих раздумий, решилась я.

Священный лес встретил меня шипами. И я не понимала почему. Попробовала своей магией коснуться враждебных лиан, но они просто оттолкнули ее. Порезала руку и попыталась напоить своей кровью растения, но и это не помогло. Лес воспринимал меня как врага.

— Любимая родителями, говорите, — невесело усмехнулась я, рассматривая опасное растение. — А отец мне не рад.

Посмотрев по сторонам, решительно достала артефакт мужа.

— Посмотрим, как меня встретит мать, — высказалась вслух и шагнула в открывшееся окно на территорию суккубов и инкубов.

Я сильно рисковала в этот момент. Ведь артефакт устроен таким образом, что открыть портал можно лишь в то место, которое четко представляешь или где уже успел побывать. В империи, где жила моя родительница, я никогда не была. По крайней мере, не помню этого. Но как-то однажды в детстве я пробралась в кабинет отца и нашла один маленький портрет красноволосой незнакомки. Я потом, безусловно, догадалась, что это моя мать. Но на тот момент мне было около пяти, и отец еще называл меня ласково "ошибкой молодости".

Я пряталась в его кабинете после очередной выволочки тетки и со слезами думала о том, что если бы мать не бросила меня, то все было бы иначе. Я жила бы любимая хотя бы одним родителем (мне почему-то казалось тогда, что мама меня обязательно обожала бы) и не смотрела бы с жуткой завистью на своих сестер.

Портрет размером с взрослую ладонь находился под столом. Я сама ее вряд ли увидела бы, если бы луч солнца не отразился от рамы, которая состояла из вкрапленных в нее драгоценных камней. С картины на меня смотрела красивая женщина в бархатистом алом платье с изумительно-яркими бирюзовыми глазами. Она стояла на фоне действующего фонтана — влюбленной целующейся пары — выполненного из черного хрусталя. Ее волосы были влажными от воды, на розовых чуть припухлых губах играла безмятежная радостная улыбка, а руки были подняты вверх в каком-то плавном движении. Казалось, что художник зарисовал ее танцующей у фонтана.

С того момента я наведывалась в кабинет отца каждый день, украдкой любуясь портретом. Маленькими пальчиками обводила абрис стройной фигуры матери, едва касалась пальцами улыбки, представляя, что в этот момент она думает обо мне. На глазах всегда наворачивались слезы, которые, впрочем, приносили мне облегчение. И все было хорошо, мне даже на время жить стало легче среди недружелюбных родственниц, пока меня не застукал отец.

Я помню, как сильно он тогда разозлился. Лицо его побледнело и на мгновение на нем проступило обличие древеня. Но он быстро взял себя в руки, накричал и отобрал портрет. Сказал, что это мать просила передать мне его, но она бросила меня и поэтому не достойна даже того, чтобы я знала, как она выглядит. Я не стала говорить отцу, что он опоздал. Я запомнила каждую деталь, каждый мазок на этой картинке, могла даже с закрытыми глазами описать, сколько капелек воды на лбу женщины, где есть мелкие едва заметные морщинки на лице. Могла нарисовать, что находится за фонтаном, какого цвета небо и сколько медных монет в той части водоема, которую показал художник.

Родитель на моих глазах уничтожил портрет, не желая слушать мои мольбы. И именно с того момента он перестал обращаться ко мне ласково. А я осознала, что никому в этом мире оказалась не нужна.

И вот сейчас я стояла на площади, прямо перед фигурой целующейся парочки. Фонтан зимой не работал. И пушистые шапки снега практически закрывали лица целующихся влюбленных, но холодное зимнее солнце все же сверкало на черных гранях. Я стояла и смотрела на скульптуру, а сердце сжималось от боли. Мне казалось, что, увидев его в реальности, я ничего не почувствую, кроме горечи. Но детские раны, как выяснилось, до конца не заживают.