Прокляты лесной девой (СИ) - Крутень Мария

— Видимо, отсюда грызуны пробрались в замок, — решил я, оглядывая захламленный двор, где повсюду валялись брошенные дубинки, почти все корыта были перевернуты, и их содержимое неприглядными кучками было рассыпано по земле. — Но для наших целей сгодится.

— Для каких? — обеспокоенно спросила заноза.

— Сейчас, — я поставил ее на более-менее чистое место и, обернувшись к той стороне, где должен был быть лес, свистнул так, как научила княгиня. — Сейчас сюда прискачет конь, — начал я объяснять свой план Катрине. — Он очень быстрый. Ты на него сядешь и поедешь к Яросельской. Она тебя защитит.

— А ты?! — заноза вцепилась в меня, очевидно, догадываясь о моих намерениях.

— Я задержу демона, — я старался говорить как можно более уверенно. — Твоя бабушка дала мне заговоренный меч. Он должен справиться, — я хотел сказать что-то еще, чтобы убедить Катрину последовать моему плану, но кот вдруг ощерился, а огромный когтистый коврик пискнул и попытался забиться в узкое пространство между двумя кормушками. Я обернулся, чтобы увидеть подтверждение тому, что и так уже знал — я не успел. Демон уже впихнул себя в тело одного из воинов хана и теперь стоял на пороге, жадно всматриваясь красными глазами в мою жену.

— Убирайся! — выкрикнул я ему, доставая меч. — Убирайся из нашего мира туда, откуда ты родом!

— Я бы с-с удовольствием, — прошипел он в ответ. — Мечтаю об этом, но пус-стым я туда не уйду! — и снова уставился на Катрину. Ну, уж нет!

— Ты уже выпил двух людей! Неужели, тебе мало?!

— Двух?! — тот снова издал громогласный хохот и, пошатываясь подобно кукле в руках ярмарочного скомороха, вышел во двор. — Я выпил гораздо больше, но все это были никчемные пус-стые души! Глупый ж-жрец, мечтавший занять место своего хозяина и с-сунувшийся ко мне, едва этого вздумавшего меня призвать идиота не с-стало. Кровные потомки идиота оказались еще ничтожнее, чем он с-сам! Безвкус-сные, низменные, порочные людишки. И в каждом ни капли магии, как и в этом ис-стукане! — он хлопнул себя, вернее занимаемое им тело по груди. — А мне нужна ее магия! Вкусная, сочная, еще даже не раскрытая. И ты, смертный, меня не остановишь! — с этими словами он соткал из ниоткуда, словно из воздуха, черные жгуты, и те полетели, извиваясь, в сторону Катрины.

Я кинулся наперерез и успел искромсать их на несколько аморфных сгустков, прежде чем хотя бы один из них коснулся моей жены. Демон, зашипев, снова принялся колдовать. Его плетения я видел не все, но помогала заноза, указывая, куда бить мечом, который, действительно оказался заговоренным. Демон зверел — видимо, ожидал легкой победы — шипел и создавал новые заклинания. Вскоре в дверном проеме показались тририхтцы, из тех, что пали от колдовства своего хана и теперь были призваны колдовством демона.

Послушные воли последнего, они строем направились ко мне, чтобы помешать защитить Катрину. Это были уже не люди, а покорные чужой власти куклы, бездумно встающие перед моим мечом. Бить безоружных я не мог, но и позволить оттеснить себя от жены тоже. К счастью, на помощь пришел отмерший, наконец, коврик, присоединившийся ко мне, чтобы раскидать кукол по двору. Тем не менее, демон, воспользовавшись моментом, уже кидал в Катрину какую-то сеть. А глупая заноза вместо того, чтобы оставаться на месте, где я мог ее защитить, попыталась убежать, одновременно что-то колдуя, но сеть, словно была уже на поводке, следовала за ней и вот-вот должна была достать.

Я добраться до них не успевал, поэтому от отчаяния бросился прямо на источник творимого черного колдовства.

— Ты ее не получишь! — с размаха я отрубил существу голову. Та покатилась ему под ноги, но сам он остался стоять на месте.

— На твоем мес-сте я бы не был с-столь уверен, — проговорила жуткая субстанция, вылезающая из туловища на место головы, и я рубанул мечом прямо по ней. Руку обожгло, потом она онемела, а я сам почему-то стал падать на землю.

— Ты ответишь за мою боль! — прошипела тьма, разрастаясь вокруг меня.

Слышался злобный смех, крики Катрины, меня жгло уже всего, а потом внезапно все стихло, даже боль прекратилась. С моих глаз будто спала пелена, и я увидел между собой и чернеющей тушей демона две огромные птичьи лапы с остро заточенными когтями.

— Феня?! — прохрипел я еле слышно.

— Вот мы и вс-стретились, Фениамир! — пророкотал демон. Что удивительно, в голосе его не чувствовалось ни страха, ни удивления, а, казалось, даже удовольствие и предвкушение. — И тыс-сячи лет не прош-шло, так ведь?! Долго ты от меня прятался, но с-стоило тронуть твоего щенка, как мигом примчался!

Я нащупал рукоятку меча и в два рывка откатился в сторону, затем замер, оценивая обстановку. Катрина с ковриком и котом жались к защитной стене замка, прямо над ними, склонив голову, находился Буря, а посреди двора, раскинув огненные крылья, стоял, широко расставив лапы, феникс, и взгляд его темных глаз упирался прямо на бултыхающегося перед ним демона, опять потерявшего свое временное человеческое вместилище и красующегося перед противником в виде аморфного сгустка тьмы.

Заметив мой взгляд, маленькая заноза бросилась ко мне и принялась всего ощупывать, попутно целуя и размазывая по моим щекам свои слезы.

— Я так испугалась, — проговорила она, казалось, плача еще сильнее. — Думала, что он…. Кто это?! — Катрина снова во все глаза уставилась на пылающую птицу.

— Со мной все в порядке, — я попытался встать, а когда не получилось, то хотя бы сесть. — Это феникс, мой, нет, теперь наш с тобой родовой дух. Катрина, — я взглянул на бьющего копытом коня. — Буря уже здесь. Тебе нужно уехать отсюда как можно быстрее….

— Я без тебя никуда не уеду! — вдруг выдала она и зачем-то взяла в руки лежавшую неподалеку дубинку.

— Но…. — неужели, она не понимала, что находиться здесь по-прежнему опасно?! Однако слезы у вредной поганки моментально высохли.

— Без тебя не уеду, и не думай! — снова еще увереннее заявила заноза. Она покрепче перехватила свое новоявленное оружие и хмуро посмотрела в сторону призванного ханом порождения тьмы. Я, вздохнув, посмотрел туда же и снова попытался встать. Оставить духа одного разбираться с демоном я тоже не мог.

— Доколе подобно псу ты будешь служить с-смертным?! — между тем, продолжал разоряться тот. — Или ты не дух с-свободный, а раб, привязанный к безделуш-шке?

Попытки атаковать Феню он пока не предпринимал, лишь хорохорился и плевался ядовитыми словами. Что демону отвечал мой дух, я не знал. Видимо, они могли вести разговор и без слов, но то ли создание тьмы не могло иначе, то ли желало потешить своим ядом нас, неслучайных зрителей. Внезапно демон снова громогласно расхохотался.

— Не думаес-шь ли ты, что этот с-слабосильный неуч мог призвать меня без моего на то ж-желания, Фениамир?! Нет! Я сам занял место Аззар-диля, а этот безмозглый с-смерд даж-же не догадался о замене! Нет, потом он начал подозревать что-то, когда я потребовал, чтобы он добыл для меня твою безделуш-шку, даже с-сферу на меня накинул. Жаль, не с-смог этот идиот для меня ее выкрасть. Но теперь ты с-сам передо мной и….

Что за «и» мы так и не узнали, так как Феня его, наконец, клюнул. По-очереди прямо два красно-кровавых глаза, а затем еще и между ними. Демон взвыл, заколыхался и внезапно из внутренностей своей тьмы соткал сотню или несколько сотен кинжалов, которые вонзил прямо в грудь феникса. Из ран незамедлительно хлынуло золотистое свечение — то ли кровь, то ли сияние — но Феня не отступил и не разорвал контакта, продолжая долбить клювом по черной массе.

— Нет! — я не мог поверить, что демон вот так просто мог навредить, ранить моего духа, и — неизвестно откуда взялись новые силы — с мечом наперевес бросился отсекать новые отростки, которыми этот выползень из самой темной бездны пытался скрутить фенины крылья.

Свечение, идущее из ран Фени, казалось, только усиливалось и уже доставляло определенные неприятности самому демону. Он скукоживался и пытался вырвать свои кинжалы-отростки из тела феникса, но тот не пускал. Демон булькал и выдавал какие-то нечленораздельные звуки, пытался дергаться из стороны в сторону, а затем расплыться то в облако, то в нечто более безобразное и обхватить таким образом Феню, но я был настороже, да и сам дух взмахами хвоста окорачивал содрогающиеся от спазмов своего хозяина псевдоподии. Очень скоро тот осознал, что влип, и взвыл. От его вопля Буря едва не слетел со стены, а Катрину к этой самой стене отнесло. К счастью, от столкновения с каменной кладкой ее спас вовремя оказавшийся рядом коврик, принявший удар на себя. Я же удержался рядом с крепко стоящим на ногах фениксом только благодаря тому, что ухватился за его лапу.