Весна веры (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

– Анечка, давай без лишних фраз? Что ты хочешь сказать?

– Что это не подарок для Киры. Она порадуется, но не оценит по-настоящему. Это не станет для нее радостью. Так… еще одна роскошь. Ей нужно нечто другое. То, что можешь дать ей только ты. Она тебя безумно любит, поэтому и все ее фокусы… половина – точно. И если ты пойдешь ей навстречу, ну хоть шажок сделаешь, ребенок будет счастлив.

Боря задумался.

– А что ты предлагаешь?

Аня улыбнулась.

– Подари Кире то, что ей необходимо. Именно ей, по-настоящему.

– Что именно?

– Домашний праздник. Боря, милый, она у тебя очень домашняя девочка. А вот это все… краска, тряпки – это наносное. Ты уже пригласил гостей?

– Пока нет. Но ты понимаешь, все уже в курсе…

Анна кивнула.

Да, есть протокольные мероприятия. А есть семья. И она, как дочь императора, очень жестко это разграничивала. И Киру научит.

– Понимаю. Боря, у меня есть предложение…

За дверью кабинета кот по кличке Сталин неторопливо облизнул усы.

Странные эти люди! Ясно же – твоя самка! Так чего ты ее не того? Чего вы все ходите друг вокруг друга, все мурлыкаете, поете… давно бы котят завели?

Вот кошкам хорошо, у них в жизни все правильно. Самая красивая кошечка достается самому лучшему коту. К примеру, ему. Кто не согласен – того когтистой лапой. Лучше два-три раза, чтобы дошло. А у людей…

Зачем они так усложняют себе жизнь?

Вот несчастные… пойти им, что ли, крысу поймать? В утешение?

Ведь сейчас говорят-говорят, а на дворе-то что?

Весна!

Тут мяу надо! А не разговоры разговаривать! И котят…

Очень странные эти люди.

Ида, Свободные герцогства

Вот чего не ожидала Зинаида, так это громадного букета белых роз.

– Это что?

Жама Гертруда пожала плечами.

– Не знаю, тора. Тут карточка есть…

Ида коснулась квадратика плотного картона. Поморщилась.

Визитка… как много можно сказать о человеке по этому клочку бумаги? Где она заказана, какой шрифт, какая бумага, даже какие духи…

«Очаровательной торе с извинениями и надеждой на новую встречу. Тор Армандо Рессаль».

Данная визитка была образцово-нуворишеской. Иначе и не скажешь.

Самая дорогая белая бумага с водяными знаками и золотым обрезом.

Самые дорогие чернила.

Затейливые буквы, вензеля, несколько цветов чернил, даже небольшой герб. Дорвались деньги до титула. И выдали всю свою вульгарность. Фу и еще раз фу!

Кстати, у ее матери тоже визитки были. Когда она была еще Шеллес-Альденской.

Ида их видела и помнила.

Плотная сиреневая бумага, черные чернила, герб в правом верхнем углу.

И имя.

Аделина Шеллес-Альденская.

Коротко и ясно.

А тут… не визитка, а вопль больших денег, которым на хвост наступили. Что за семейство эти Рессали? Имя ей было решительно не знакомо. Фамилия тоже.

– И кто это такой?

Ответил, неожиданно, жом Пауль.

– Он еще про собаку спрашивал.

Ида тут же вспомнила наглого ламермурца и ощетинилась.

– Ах, вот это кто! Жама Гертруда!

– Да, тора?

– Вам эти цветы нравятся?

– Да, тора Ида.

– Можете забрать их себе.

– Что вы, тора!

– Тогда отнесите их в храм. И больше от этого человека никакие цветы не принимать. Никогда!

Слуги переглянулись. Понятно, никто не осмелился потребовать объяснений, но любопытство-то не спрячешь! Идя тоже это осознавала, а потому…

– Это тот самый тип, который гонял по улицам на фаэтоне и сбил Полкана. Если бы пес меня не отбросил, он бы меня сбил.

Большего добавлять не потребовалось. Лица слуг приобрели весьма недобрые выражения. Особенно у жамы Эльзы.

Полкана кухарка обожала. Особенно после того, как выяснилось, что пес абсолютно лоялен к кошкам. Любимчиком жамы был толстый рыжий кот по имени Финдус.

А когда она видела, как Полкан устраивается поспать перед очагом, а Финдус укладывается прямо на собаку, еще и лапы свешивает…

Чудесная картина!

Сейчас, кстати, Финдус тоже был рядом с Полканом. Ида все время сидела при собаке, но и кота ей выгнать не удалось. Толстое пушистое рыжее чудо лежало бок о бок с псом, и стоило Полкану шелохнуться, он тут же начинал мурчать. Разве что лапами не пихался.

– Букетов больше не принимать, тора. И этого типа в дом не пускать? – уточнил жом Пауль.

– Все верно. Благодарю.

Жама Эльза нахмурилась.

– Тора Ида, проблемы могут быть.

– Разве?

– Да… Рессали – семья богатая, очень богатая…

– Подробности?

Подробности жама Эльза знала из газет, которые обожала. Особенно раздел светской хроники и сплетен.

Рессали – семья богатая, но… не знатная. Совершенно. Купцы, которые разбогатели на поставках оружия. А потом выдали одну из своих за обедневшего тора.

Понятное дело, тот быстро допился до ручки, а может, и подлили чего, и вдовушка осталась с титулом и сыном. Вот этим самым Армандо, который в память об отце был принят везде.

Внешность, деньги, титул… чего б не попользоваться? Он и развлекался, как мог.

Бабник, гуляка, картежник, дуэлянт… полный набор светского шалопая.

– Тем более не пускать, – подтвердила приказ Ида. – Разрешаю гнать всем, что под руку попадется, мне такое в доме не нужно!

Ида не догадывалась, что остановить ламермурца такими мелочами просто нереально. Не пускают в дверь?

Так он в окно залезет!

Не берут букеты?

Так он найдет возможность их передать! Хотя бы закинет в то же окно! И сам за ними влезет…

Иде предстояли тяжелые дни.

Армандо решительно нечего было делать, ему понравилась тора, а полученные отказы только распалили ламермурца.

Влюбленный шел в атаку!

Яна, Русина

Хормельская волость осталась позади, к большому облегчению Яны.

Национализм она не переваривала в любых видах. Гадость жуткая, словно у человека изо рта слизняки выпадают. Жирные такие, отожравшиеся… понятное дело, если вместо головы – кочан капусты, там и слизни водиться будут!

Именно национализм.

Можно и нужно любить свою нацию и свою страну. Но зачем для этого оплевывать чужую? Иногда просто смотреть противно.

Теперь им надо было добраться в Беркут. Оттуда в Сарск, но это все тоже не так просто…

Весна вступала в свои права, снег быстро таял, грязи было – по колено. Но ждать, пока все просохнет?

Нет, нереально. Оставалось только ехать и ругаться.

Но даже самое противное путешествие когда-нибудь да заканчивается. И вот перед ними замаячил Беркут.

Яна с удовольствием рассматривала лежащий в долине город.

Черепичные крыши домов, белые стены… дерева тут было маловато, а вот камня хватало. Камень, песок, глина – из этого и город строился. Золотые купола храмов, горящие на солнце, чистые улицы…

Патрули.

– Стоять! Кто, откуда, зачем?

Яна едва не расплылась в дурацкой улыбке. Но это надо было понимать!

Порядок!

Тем, кто живет в тихой и спокойной стране, этого просто не понять! Их раздражают гаишники, они с презрением смотрят на ППС и рассказывают туповатые истории о полиции.

Но побывав в котле войны и революции, они бы просто бросились на шею первому же постовому. Причем – с поцелуями и слезами радости.

По-ря-док!

Это когда тебя нельзя убить просто за то, что ты живой…

Это самое восхитительное ощущение на свете… почти.

– Меньшиков, Федор Михайлович, купец первой гильдии. Следую в Сарск, с семьей… подорожных нет, вот пашпорта.

Это было самым сложным вопросом.

Для Яны нашлись бумаги, но бумаги Марфы Федоровны Меньшиковой. Что еще могло оказаться под рукой у купца?

Михаил предлагал вписать Яну в его паспорт, как супругу, но тут уж заартачилась сама Яна.

Лучше сестра, чем жена! И вообще, у нее сын… сына – впишем?

Михаил энтузиазма не проявил, и был Яной навечно вычеркнут из списка мужчин. Вообще.