Капкан для саламандры (СИ) - Гришаева Маргарита Александровна

- И прямо кому-то на когтистую лапу, - зло усмехнулась я. – Мы с тобой договаривались, мальчик, что ты слушаешь меня и не врешь. Не скажешь сам, я пойду выяснять правду у остальных обитателей дома и им это очень не понравится.

- Не надо! – испуганно вскричал мелкий, хватая меня за руки. Даже не ожидала, что я такая пугающая. Хотя, после разбойников, неудивительно что разборок в моем исполнении он так опасается. Странно, что ему жаль местных. Хотя как оказалось, я слегка ошиблась в своих рассуждениях.

- Это ничего страшного, - попытался заверить меня мелкий, - К утру уже ничего не останется! Я сам виноват и не хочу, чтобы из-за меня у вас были проблемы.

Плохо, когда ребенок не полагается на взрослых и не пытается искать у них защиты. Понятно, что Нир еще не привык, что его есть кому защищать, но я все же надеялась, что мне удастся вытравить из него это самоуничижение.

- Никаких проблем, - заверила я его, стараясь говорить как можно спокойнее, - сейчас ты мне все спокойно расскажешь, чтобы я просто знала, от кого ждать неприятностей.

Соврала, конечно. Неприятности я собиралась сама обеспечить кое-кому с лишними лапами.

Волчонок вздохнул тяжко, бросил на меня косой взгляд, а потом, спрятав глаза, забубнил.

- Я с ребятами в прятки играл, когда меня в коридоре молодая госпожа остановила. Она попросила принести им в большую гостиную чая.

Я скептически хмыкнула – вряд ли госпожа просила, скорее потребовала.

- Я понял, что она обозналась, но мне же не сложно, да и на кухне меня все знают, - продолжил мальчишка, лишь повышая мой уровень скепсиса к этой истории. Вот уж точно не обозналась наглая оборотница. Все встреченные мною слуги, кроме пресловутого дворецкого и кухарки, были людьми, так что принять волчонка за служку никак не могли, скорее специально унизить хотели. А мальчишка просто хорошим хотел быть, по глупости своей. Нет бы передать просто кому просьбу, сам потащился.

- Сбегал на кухню, там поднос собрали, и я его понес, - вздохнув, продолжил каяться Нир. – А когда я в гостиную пришел, они про вас говорить стали… гадости всякие. Вроде как между собой, но я же слышу. И я не выдержал, сказал, что это все неправда, и вы очень добрая и вообще спасли меня. А та, что гадости говорила, вдруг как рыкнет на меня, чтобы я не смел вмешиваться, и оскалилась страшно. Я… дернулся от неожиданности, правда! И задел столик с подносом. Чашечка и упала. Разбилась совсем. Жалко, расписная такая, узорчатая. Вот за чашечку мне и прилетело, - опустив глаза, прикрыл он ладошкой подзажившие царапины. – Я понимаю, она дорогая, наверное, была. Но зачем они про вас так? – вскинул на меня несчастные глаза. – Вы же даже слова им лишнего не сказали!

- Зато они от другой лишних слов услышали, - процедила я, чувствуя, что меня трясет от злости, а кровь внутри гудит от яростного пламени. Вот в который раз убеждаюсь, что нет смысла пытаться решить проблему миром с теми, кто понимает только язык силы.

Не хотела устраивать скандал с родными Вайнна. Разоряться перед чужими людьми, чье мнение меня не интересует. А вот мнение блондина мне дорого, вот и молчала в тряпочку, слухи мимо ушей пропускала, пряталась по углам и комнатам. Думала, что умно поступаю, не доводя до конфликта, а оказалось, что шубы блохастые это за слабость приняли. Что ж, такой ошибки я больше не совершу.

- Идем, - решительно поднялась я и протянула мелкому руку.

- Флора, не надо, - встрепенулся он.

- Нир, послушай, клан - это не то место, где можно спускать подобное с рук, - раздраженно перебила его. – Позволишь один раз и станешь мальчиком для битья. А мы все-таки гости в этом доме. Она могла пожаловаться на тебя главе, накричать, испугать, пусть так. Но поднимать руку – ни в коем случае. И подумай вот о чем – ты оборотень, рана и правда исчезнет через несколько часов, а если она так ударит обычного служку, у него останется шрам на всю жизнь. Такое поведение нужно пресекать сразу, пока из особняка не начали потихоньку трупы случайно убитых уносить, - хмуро закончила я, за руку вытаскивая его из кровати.

Судя по круглым распахнутым глазам, мне удалось его запугать. Увы, но это жестокая правда. И мне доводилось раскрывать такое дело, где все начиналось со шкатулки с украшениями, запущенной в горничную, а закончилось трупом это бедняжки, забитым дорогими туфельками на каблуках. А все потому, что «у девочки просто бурный нрав и переходный возраст».

Нир послушно топал за мной, низко повесив голову, а я стремительно летела по коридорам, надеясь, что болтливые дамочки еще не весь чай успели выпить.

Гостиная и правда оказалась все еще занята. Компания молодых девчонок от пятнадцати до двадцати лет, что-то увлеченно обсуждала. До того момента, как ворвалась я.

Недовольные и презрительные взгляды обратились на меня. Неприятнее всего было увидеть в этой компании черноволосую дочурку Матэмхейна, хотя она выглядела скорее просто мрачной.

- Кто? – первой нарушила я тишину, обращаясь к зашедшему вслед за мной Ниру.

Он нехотя указал на самую старшую блондинку среди них.

Она даже не смутилась. В ее глазах было высокомерие и уверенность в собственной безнаказанности, даже какая-то брезгливость. Это окончательно вывело меня из себя.

Ни мгновения не сомневаясь, я уверено прошла к не потрудившейся даже встать девчонке лет двадцати, взиравшей на меня с насмешкой. И недолго думая, размахнувшись, влепила ей обжигающую пощечину. Буквально.

Громкий хлопок со звоном раздался в тишине гостиной. Следом раздался испуганный визг вскочивших подружек, и злой рев зачинщицы скандала, соизволившей встать, держась за ярко выделяющийся ожог в виде ладони на щеке.

- Да как ты посмела?! – взревела она, оскалившись клыками зверя, хотела кинуться, но ей прилетела повторная пощечина с другой стороны.

Удар подарил ей еще один отпечаток и отбросил обратно в кресло. Теперь девчонка смотрела как-то испугано, прижимая ладони в горящим щекам, а подружки сбились в кучку в стороне, о чем-то перепугано вереща. И только малышка Энни смотрела на меня оценивающе и как-то… с одобрением? А девчонка не так проста.

- Да кто ты такая? – дрожащим голосом верещала блондинка с новым украшением на щеках. – Ты знаешь, что с тобой сделают за это?

- Я-то знаю, кто такая, - ответила спокойно. – А вот ты милочка, забыла о том, кто главный в этом доме. Похоже ты, тупой меховой коврик, смеешь оспаривать авторитет князя в клане? – холодно бросила ей самое страшное для оборотня обвинение.

Гостиная погрузилась в оглушающую тишину.

Раздался нервный смешок от побитой блондинки.

- Ты видимо не знаешь, подстилка, но Вайнн вовсе не глава клана. Он сам тут практически чужак, так что его слово почти не имеет веса. За пощечины ты заплатишь вдвойне, - под конец речи вернула она себе уверенность и злорадно усмехнулась.

А я просто не могла понять, они правда такие тупые или просто не пуганные? Но почему-то вопроса, кто именно воспитал в них подобную вседозволенность, не стояло.

- Боги безмирья, у вас и правда мозгов меньше, чем у обыкновенного мишки в лесу, - обреченно покачала головой. - Послушай меня, девочка, - склонившись,заставляя отпрянуть, заявила ей, - не имеет совершенно никакого значения кто я, откуда и в каком состоянии меня сюда привели. Твой князь, Бьерниссон, назвал меня и моего воспитанника гостями. Это значит, что я могу быть хоть попрошайкой, хоть шлюхой, хоть королевой арнайской - если ты чтишь своего князя, ты должна мне улыбаться и вести себя предельно вежливо. Мне плевать, что вы полощите мое имя за моей спиной в каждой гостиной, - криво усмехнулась я, заметив, что тень смущения пробежала по лицам остальных девушек. - Вы не те люди, чье мнение стоит ценить в принципе. Но изволь держать себя в руках в моем присутствии и при моем воспитаннике. Иначе слово твоего князя ничего для тебя не значит, а, если его не уважаешь ты, то почему должны остальные? И это я такая добрая, всего лишь тебе маленький ожог оставила. В следующий раз ты можешь наткнуться на кого-то более влиятельного, который потребует за удар твою голову, и князю придется сделать обиженному такой подарок, - до этого покрасневшая от злости блондинка заметно взбледнула.