Край забытых богов (СИ) - Борисова Алина Александровна

— Зачем? Думаешь, Каритинор с кнутом набросится? Так пару ударов я выдержу, потом оттащат. А ему хоть какая-то компенсация… Или вы тоже — за то, чтоб присутствовать? Не страсть, так боль…

— Лара… — по лицам вижу, что обиделись. — Лара, зачем ты так? Мы же…

— Я не знаю… Простите… Не знаю… Я просто не знаю, в ком еще из вас я ошибаюсь. Фатально. Начинаю бояться всех. Простите.

Буквально вывалилась вон. На воздух. Но тучи висят совсем низко. И душно, и муторно на душе. Надо было не с прошлым в гляделки играть, а ромашки идти выращивать. Но для кого? Я же не обижаюсь. И никого не виню. Они хотели, как лучше. Как лучше… Но… кому?.. Душно.

Рин была у себя. Ее маленький шатер не намного был больше обычной палатки, повыше, разве что. Одно общее помещение, закуток для «туалетных дел», из мебели — надувная кровать да комод для вещей.

Вот на кровати она и лежала.

Бледная, словно это из нее всю кровь выпили, а следы укусов на шее разве что не горят багровым… Стоп. Но ведь из нее и выпили. Возлюбленный ее Лоу. Только… разве это для них не нормально? Они, вроде как, только и делают, что друг у друга кровь пьют, и ничего. Да Ринка еще и моей налакалась, было из чего восстановиться…

— Что с тобой? — испуганно спрашиваю, опускаясь возле нее на колени.

— Ничего, — голос слабый, шепчет едва. — Это я после приступа. Никак не поправлюсь.

— У тебя укусы… совсем не проходят. Мне кажется, они даже ночью бледнее были.

— А, это ничего, это я специально, — слабо улыбается Рин. — Хочу сохранить. На память.

— На какую память, Рин, как тебе плохо было? — недоумеваю я. Как-то мне все это не нравится. Сильно. Ей явно хуже, чем ночью, и глаза блестят лихорадочно, и неподвижна она совсем, лишь голову ко мне чуть повернула.

— Нет. Ты не понимаешь. Ведь он же на мне… почти женился!

Первые несколько секунд сказать ничего не выходит. Ну, рот открывается, а слова из него не идут. Совсем. В голове вертится только «почти беременна» и «а жених-то в курсе?»

— Эт-то как? — наконец удается сформулировать нейтральное.

— А ты разве не знаешь, как детей делают?

— Как их люди делают, знаю. А у вас как-то мутно все.

— Да не мутно, — не соглашается она. — Просто. Только кровь нужна человеческая. Много, несколько человек. Невеста пьет кровь людей, жених — кровь своей возлюбленной. В итоге кровь у нее становится «живой», почти человеческой. Ненадолго, но зачатие происходит.

— Ерунда какая, — медик-недоучка во мне согласиться с таким не может. — Он выкачивает кровь из кровеносной системы, она заполняет пищеварительную.

— Что? — не понимает терминов Рин. — Ну да, как пищу. В вену нам человеческую кровь нельзя, не подходит состав. А в животе она обрабатывается. Но не полностью, не успевает. Нужно срочно заполнить сосуды, иначе слипнутся. Вот и выходит — живая кровь, живая жизнь.

— Так вы что, зачали ребенка? — ну их с их физиологией, что в итоге?

— Нет, — с сожалением вздыхает Рин. — Слишком мало крови, для зачатия столько не хватит. Но просто все было… ну совсем, как если б взаправду. Я — тебя, он — меня. И секс… А был бы ребенок — он был бы на твоей крови. То есть, представляешь — ты б нам тоже стала родной…

Представляю. Родной и мертвой. Если бы заменила собою сразу несколько человек, необходимых для процесса… Так вот что значит «рожденные на крови». Человек — это не только еда, но и питательная среда… «Он выпил слишком много ее крови…» — сказал мне когда-то Лоу. Да, немало. Десятилетиями пить кровь нелюбимой женщины. Столетиями. Давиться, но пить. Как тут не сойти с ума. Обоим…

Вытягиваюсь на кровати рядом с Рин. Вроде как поздно стесняться уже. А голова совсем тяжелая. Да еще и в свете последних откровений.

Плечом задеваю ее плечо. И вздрагиваю, как от ожога. Не поверив, щупаю рукой, касаюсь губами лба.

— Ринка, да ты горишь! Да с такой температурой люди не живут уже!

— Ну, я же не человек, — улыбается. Слабо так.

— Ты что с собой сделала, чудовище малолетнее?! — от страха начинаю кричать. Это только в учебниках пишут, что вампиры не болеют. И не умирают, ага. И детей «на крови» не зачинают.

— Не ругайся. Совсем как Он.

— Что ты сделала? Это из-за укусов, да? Чтоб не исчезали… Шампунь! — озаряет меня. — Подавляет регенерацию. Волос, а ты плеснула на раны. Ты ведь за этим от него убежала, верно? Следы исчезать начали, и ты поспешила…

— Ты только не говори…

— Совсем сдурела?! Я в вашей физиологии еще хуже тебя понимаю. Откуда мне знать, что ты там наворотила, заражение крови себе устроила или иммунитет убила? Да тут не говорить, тут кричать надо, — решительно вскочив с кровати, бросаюсь к выходу.

— Лара…

Не слушаю, выскакиваю, оглядываюсь. Бежать — далеко и долго, да и где его сейчас искать? Поэтому просто ору — истошно, испуганно, на весь лагерь:

— Лоурэл!!! Лоу!!!

На крик слетается пол лагеря. Не важно, главное, что и Лоу здесь.

— Ринка, — теперь, почему-то шепчу. — Плохо ей. Совсем. Она тот шампунь — на раны…

Лоу бледнеет и пролетает мимо меня в шатер. И Лиринисэн — практически сразу за ним. Он что же, тоже на мой крик бросился?

За ними входить не стала. Там и без того мало места, да и толку от меня — все, что надо, они и из Рин вытрясут. Да и как ее спасать они точно больше меня знают. Присела на землю возле входа, приготовилась ждать.

Но они выскочили почти сразу, Лоу с Рин на руках, Лирин за ним.

— Мы в город, в больницу, — коротко сообщает мне Лоу. — Прости, но к наскальным рисункам сегодня не выйдет. Увидишь Фэра — скажи, что все отменилось.

Киваю. Какие уж тут рисунки.

Глава 9. Кровь

Лоу вернулся вечером. Издерганный, злой. Один.

— Как она? — бросаюсь к нему с вопросом.

— А как может быть она? — едва ли не шипит мне в ответ, и, резко развернувшись, начинает мерить шатер шагами во всех направлениях. — Идиотка ж! Ни мозгов! Ни чувства самосохранения! Ни гордости! — он нервно мечется по шатру, со стуком переставляя стулья, предметы на столах и комодах. — Детей она захотела! Сама из пеленок еще не выпрыгнула — а туда же!

— Лоу! — с трудом перекрикиваю звук, с которым настольная лампа переезжает на новое место — в корзину для мусора. И ведь за что? Была еще молода. — Что без тебя тебя женили — это, конечно, печально. Но я спросила, как ее самочувствие?

— Да плохо все, — выдыхается внезапно, как и вскипает. Опускается на диван, возле которого в этот момент стоял. — Кровь ей переливали. Полностью. Лирин дал. Моя не подошла…

— Он для нее на все готов, да? — тихонько присаживаюсь рядом. — Даже танцевать с едой…

— Даже рискнуть ее здоровьем, в надежде, что она выиграет свой приз, — кивает Лоу.

Не понимаю. И он поясняет:

— Я не верю, что он забыл о ней в тот вечер. Или не почувствовал, как ей плохо. Но он удрал первым, ловко завладев вниманием общества. Заставив всех удирать за ним, пряча глаза и не особо глядя по сторонам.

— Думаешь, специально?

— Не знаю. Удачно. Вынудив меня сочетать несочетаемое, расставлять приоритеты… Дракос, я год почти вытягивал тебя из Бездны. И тут появляется какая-то девчонка, из-за которой все едва не пошло прахом!.. Или пошло уже? Не знаю… — он устало закрывает лицо руками, уперев локти в колени.

— Перестань, — кладу руку ему на плечи. — Ты мне в любви не клялся.

— Да какая любовь? — нервно передергивает он плечами. И продолжает со вздохом, уже спокойнее, — что ж вам, девчонки, любовь-то под каждым кустом мерещится? Я заботится обещал, помогать, поддерживать… А сам пожертвовал тобой ради нее…

— Да прекрати ты молоть ерунду! Ничем ты не жертвовал. Я сама ей решила помочь. И я не жалею.

— Сама, да, кто ж спорит. Вот только если бы я не хотел, чтобы ты так решила, ты и не узнала бы, что вообще чем-то можешь помочь.

— Но ведь могла, и помогла, и…

— И лучше все равно никому не стало! — он вновь вскипает. — Я только напрасно мучил тебя, себя, ее… Я даже кровь не могу ей дать, она не подходит!.. Ничего не могу! Что ни делаю, все…