Мой лорд из другого мира (СИ) - Эльденберт Марина

- Чуть симпатичнее обезьяны, - хмыкнула.

- Значит, красавчик. Да еще и богат, если у него собственный дом в городе. И должность хорошая...

Вита поверила и даже не отправила к психиатру. Это обнадеживало.

Мне стало стыдно, что про сестру я ничего не спросила.

- Ты вышла замуж?

- Да, - вздохнула Вита. - Отложить свадьбу уже не получилось, а вот в медовый месяц мы не поехали. Настроение не то было...

- Прости, - пробормотала я.

- Да ладно, - отмахнулась сестра. - Зато весной действительно на месяц поедем. Ох, Юлька, дядя Коля тебя выпорет. Сначала обрадуется, но потом точно выпорет!

Да уж, с родителями будет сложнее. И все же разговор с Виткой помог мне подготовиться.

Быстро попрощалась с сестрой, с обещанием встретиться завтра, и вызвала такси. На то, что мой «хендай» стоит во дворе, надежды не было. Нарочно не стала собирать вытащенные из гардероба вещи: пусть будет бардак, зато так квартира не напоминает музей. Застегнула куртку, влезла в ботинки и вышла из квартиры.

С курткой я погорячилась: улица встретила меня мокрым снегом и слякотью. Брр! Это вам не зной летнего Конвеля, а русские зимние сумерки. Ну или поздняя осень. А вот с «хендай» я угадала.

Снег, малолюдные улицы, желтые окна домов, шум двигателя такси. Я ловила привычные ощущения, впитывала их в себя. Все вокруг было знакомым и в то же время совсем другим. Электронные часы на панели показывали половину девятого, значит, заявлюсь к родителям не ночью.

К счастью, таксист достался не болтливый, поэтому было время хорошенько подумать. Поверят или не поверят? Я бы не поверила, но людей дороже них у меня просто нет.

Вот он, дом моего детства! Серая многоэтажка с детской площадкой во дворе. Расплатилась и направилась к подъезду. Все дрожало внутри от предвкушения, ноги подкашивались.

Затаив дыхание, набрала номер квартиры и услышала папин голос:

- Кто там?

- Пап, это я.

Тишина... молчание...

И писк домофона.

Ждать лифт не стала, поднялась по лестнице. Стремилась, летела в родные объятия... Чтобы натолкнуться на недоверчивые строгие взгляды. Папа застыл на пороге, а из-за его спины выглядывала мама. Они молчали, и я испугалась, что они меня не примут.

- Дочка? - охнула мама и заплакала. - Доченька!

Мой суровый папа схватил меня и прижал к груди так крепко, что чуть ребра не хрустнули. Но потом отстранился и строго посмотрел на меня:

- Юля, где ты была?

- Не на пороге же, - одернула его мама.

Мы прошли на кухню.

Мама подсуетилась, поставила чашки, достала из холодильника борщ, картофельную запеканку и эклеры, видимо считая, что где бы ни была ее дочь, там точно плохо кормили. Хорошо хоть она не в курсе, что допрашиваемых можно морить голодом. А вот у папы был такой вид, словно он и правда готов взяться за ремень.

- Я обо всем расскажу, - осторожно начала я, - но лучше покажу. Пообещайте верить мне, несмотря ни на что.

Родители переглянулись, а мне оставалось только надеяться на лучшее.

Я вышла в прихожую, тихо притворила за собой дверь. Вдруг ничего не получится? Или я напугаю их еще больше? Но обратного пути не было. Глубоко вздохнула, сосредоточилась и вернулась на кухню через разрыв в пространстве. Рухнула на стул так, что тот накренился. Удержалась.

Папа подскочил на месте. Моя любимая кружка выпала из маминых рук и раскололась на части. Посуда бьется на счастье, ведь так?

- Мам, пап... я теперь химера.

Без изжоги и хватания за сердце не обошлось, но после множества вопросов, ахов и охов родители мне поверили. Не сразу: рассказ о моих приключениях они слушали до глубокой ночи. Пришлось чуточку приукрасить, где-то смягчить углы, чтобы совсем не пугать родных, но правда давалась с каждым словом все легче и легче. Я даже подумать не могла, что мне настолько нужно было выговориться. Поделиться тем удивительным, что со мной произошло. Знать, что не схожу с ума, что Гордон, химеры, Конвель мне не приснились. И доказательством тому была я сама.

Домой меня не отпустили, оставили ночевать в моей комнате, которая теперь превратилась в кабинет.

Пожелав доброй ночи, мама с надеждой в голосе поинтересовалась:

- Ты же больше не исчезнешь?

Я хотела сказать, что нет, но почему-то запнулась. Внезапно поняла, что сама не знаю ответа.

- Без предупреждения точно не исчезну, - только и смогла пообещать.

Во взгляде мамы проскользнула печаль, которую тут же стерла улыбка. Она кивнула и вышла из комнаты. А я, погасив свет, вытянулась на диване. Плед пах лавандовым кондиционером, тикали часы, за окном бесшумно падал снег. Дома все было родным. Как прежде. Вот только я изменилась.

Дело было не в том, что теперь я могла спокойно расслышать тихую беседу родителей или понимать китайский. Хотя в этом, конечно, тоже. А в том, что из моих мыслей не выходил один несносный лорд-страж.

Когда закрыла глаза, мне всю ночь снилось озеро, лодочка и замок на высокой горе.

В Конвеле не проходило и часа, чтобы я не думала о возвращении домой. Теперь, когда сбылась моя мечта, я не знала, что с ней делать. Родители помогали, как могли, о моей особенности они старались не заговаривать и не вспоминать. В отличие от Виты, которая прибежала на следующий день с сияющими глазами и забросала меня вопросами. Про Конвель, про химер, про Тобиаса. И наши вечерние посиделки снова вошли в привычку.

- Неужели не хочешь вернуться? - спросила она через неделю, когда мы собрались на моей кухне и пили чай. Видимо, я слишком долго рассматривала картинку заснеженных гор на настенном календаре.

- Очень хочу! - выпалила я.

Искренне жалела, что отказалась от обучения. Вообще успела дико соскучиться по Конвелю. И если быть до конца честной, безумно скучала по Тобиасу. Даже не представляла, что по кому-то можно так скучать. Вот только не знала, скучает ли по мне Тобиас, нужна ли я ему. Ведь можно же было попросить Посейдона передать записку. Неужели Гордону не интересно, как я добралась домой? Мы могли бы общаться по междумирной почте...

- Что тебя останавливает?

- Наверное, неизвестность.

- Так не лучше ли сначала узнать, что там, а потом бояться?

Ладони вспотели, а душа в пятки ушла от одной мысли о такой возможности...

- А если он встретил другую?

- За пару недель?

- А если...

- Никаких если! Что ты, в конце концов, теряешь?

Я хотела возразить, но запнулась. Ведь правда совершенно ничего не теряю. Моя жизнь словно разделилась на до путешествия в Объединенные миры и после возвращения на Землю. На работу я не вернулась: не была готова к расспросам. Кроме Виты ни с кем из прежних знакомых не встречалась. Разве что книгу начала. Назвала ее «Поцелуй химеры», в честь кафе, в котором Тобиас угощал меня самыми вкусными булочками во всех мирах.

И снова Тобиас...

Сердце тоскливо заныло. Если узнаю, что он от меня отказался, что делать в Конвеле?

- Я книгу пишу, - ухватилась за последнее оправдание.

- Книгу ты можешь где угодно писать, - пожала плечами Вита, - а вот от судьбы не уйдешь! Не зря же чудовище утащило тебя в другой мир.

- Да, Гордон то еще чудовище.

Сестра прыснула.

- Это я про химеру.

Мы переглянулись и захохотали вместе.

- Когда мы со Славиком встретились, это тоже была судьба, - сказала Витка, отсмеявшись. - Мне предложили на ту конференцию поехать, но я хотела отказаться. Во-первых, работы навалилось, во-вторых, холодно - зима все-таки. Словом, сомневалась долго, но... вот в день, когда нужно было дать ответ, что-то словно подтолкнуло. А он потом рассказывал, что у него коллега должен был поехать, но словил грипп. И ехать пришлось ему. Но знаешь, если бы он отказался... мне кажется, мы бы все равно встретились, только в другом месте. Судьба!

В следующие дни я развила бурную деятельность: перерыла всю квартиру, собрала все необходимое в большой рюкзак. Поговорила с родителями, которые сначала не обрадовались такой новости и устроили настоящий скандал. Но потом все-таки удалось убедить их в том, что это моя жизнь. С меня взяли строгое обещание, что буду навещать. Раз в месяц как минимум. Сказали, что лично соберут аптечку и теплые вещи. Зачем химере аптечка, непонятно, но проще согласиться, чем объяснить, почему нет.