— Блииин… — взвыла Тома, — да какую вы не знаете-то? Она вам, что, все пересказала? А что вы скажете про Золушку? Она длинная и красивая.
— А про что там? — интересуется, высунув носик, Лониэлла.
— Там про то, как у девочки умерла мама, а папа женился на другой,
с двумя своими дочками.
— Про мааачехууу, — тянет недовольно Мэйнард, — не надо, мы про эту туперус не хотим. Правда же, Лонька?
— Правда, — обиженно сопит девочка, — наша мама хорошая.
Тома взгрустнула маленько.
— Повезло вам с Енкой, я вам даже завидую. У неё и мама Аня классная, и она тоже. А у меня… Эх! — махнула рукой и засопела не лучше Лониэллы.
— А что у тебя, Тома? Мамы нету?
— Если бы не было, наверное, было бы легче, — вздохнула она, — а то так, что есть, что нет. Мне повезло вот с Енкой подружиться и с её мамой. Моя меня никогда не любила.
Наступила тишина в детской. Томка себе грустила, дети себе, так как тоже оказались в таком же положении — мама их оставила… Потом зашушукались и через минут десять встали и подошли в ней. — Тома, мы тебя любим. Вот! — сказала Лониэлла и взяла её за руку.
Рядом встал брат и взял за другую руку:
— И ты будешь нашей старшей сестрой. Хочешь?
У Томки защипало в глазах и она попыталась скрыть слёзы, но, так как они стояли и смотрели в упор, это было сделать невозможно. Увидев такое дело, они забрались к ней в кресло, предварительно закутавшись в свои пледики, и стали кресло-качалку раскачивать. А Лонька затянула тоненьким голоском:
— Спяяяят устааалые игрууушки…
Томка заулыбалась и стала подпевать. Потом вспомнила одну песню, которую пела мама Аня и перехватила их инициативу. — Я вам сейчас драконью колыбельную спою.
— Ты знаешь драконью? Здорово!
— Да, хотим, хотим!
И Тома запела:
— Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя,
Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала,
Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь,
Мне б увидеть сон твой когда-нибудь.
Баю-баю-бай, ветер, ветер — улетай,
И до самого утра я останусь ждать тебя.
Мне бы небо чёрное показать…
Мне бы волны, чтобы тебя укачать,
Мне бы в колыбельную тишину,
Точно корабли, проплывают сны.
Баю-баю-бай, ветер, ветер — улетай,
И до самого утра я останусь ждать тебя.
Баю-баю-бай… Баю-баю-бай…
(песня из к/фильма “Он — дракон” Жени Любич)
…Когда к ним потихоньку проскользнула прибывшая, наконец, Енка, то увидела такую картину — они все трое спали на ковре. Дети прижимались к Томке, а она, в кои-то веки, лежала, не свернувшись калачиком, а во весь рост, притянув их к себе поближе. Позвала Петруса и он уложил детей по местам, сама же разбудила “няньку” и уволокла спать к себе в комнату. Там они пошушкались немножко: Енка рассказала, как прошла встреча с родителями мамы Ани, а Томка, сонно зевая, поведала, что дети испорчены сказками напрочь и ещё — её, Енкиной, любовью.
— Они про мачех слушать не хотят, — нещадно разевая рот в зевоте, пожаловалась она.
— И как ты их уболтала? — засмеялась подружка.
— Я вспомнила ту песенку-колыбельную, драконскую. Ну, помнишь, из фильма, там её пела девчонка. Раз десять спела, пока они на пол не перебрались ко мне.
— А ты, что, на полу пела?
— Ну, да, как мы раньше с тобой, помнишь? Мама Аня пела, а мы подушек накидаем на пол и там так и засыпали. Всё… я ушла, — она заползла на кровать
и отрубилась моментально. Енка укрыла её и ушла к Петрусу узнавать
последние замковые новости. А что они были, она не сомневалась.
Хойвелл проводил её добродушным смешком. Она, не глядя, провела ладошкой по стене и он чуть не замурлыкал от удовольствия.
**********
Зайдя к жениху, Енка увидела его в задумчивости замершего перед ворохом одежды у кровати.
— Что это? — она приподняла верхнее нечто и, подержав невесомую ткань, опустила обратно.
— Их Храма прислали. Это то, в чём мы туда войдём. Хочешь примерить? Всё одинаковое по пошиву, только расцветки разняться.
— Дай угадаю… — она стала раскладывать кучу на отдельные четыре по цвету. — Наши вот эти? — ткнула в почти оранжевые. Он кивнул, улыбнувшись. Потом сгрёб всё и унёс в свой кабинет. Когда вернулся, Енки не увидел. Хм… куда она делась… Но долго думать не пришлось, его несносная и неугомонная женщина высунулась из двери в бассейн:
— Ты не хочешь освежиться? У меня нервы никуда. Надо немножко их в порядок привести.
Конечно, он хотел! Почему бы и не поплавать вместе. Быстро разделся и рванул к ней. Купальник с неё полетел неизвестно куда:
— Я так скучал целый день! Гости, гости… Подойти ж невозможно! — возмущался он, обнимая и целуя её в воде. — Хоть бы сюда никто не влез. Должны все уже лечь спать… А ты куда подругу уложила?
— К себе, а что?
— Её же Виторус ждёт у себя! Искать ведь будет! Лишь бы не здесь… — он снова начал целовать свою Йену.
А Виторус, и правда, потерял Тому. Заглянул в детскую и, не увидев её там, пошёл, что называется, “по запаху” и нашёл, мирно сопящую, свернувшуюся калачиком посреди кровати. Осмотревшись, никого больше не увидел и забрался к ней под бочок, зарывшись в волосы носом. Он тоже скучал целый вечер без неё.
Конечно, Вова встретился с майором. Но они так и не поговорили, а Вова очень хотел узнать, когда его отпустят домой. Хотя… тут прикольно. Они вернулись в замок барона Вуоретта порталом и это тоже было прикольно. Как на американских горках — уууух! и ты уже на месте. Леди Гортенния ждала их и тут же стала поить чаем или что это было в кувшине? с чуть подсохшими, но подогретыми, булками. Вкусно. Он выпил аж две кружки и съел три булки. И кружки прикольные, глиняные. Он думал, что противно будет в рот брать, но они были то ли отполированы, то ли чем-то таким покрыты, но похожи на их обычные кружки, с земли. Только легче раза в три. Он даже её в руке взвесил, ещё когда пустая была. Сегодня он снова задрых без задних ног. Только мешала какая-то штуковина, которая то и дело всплывала во сне. Понял ближе к утру — ему покоя не давал портрет. Очень хотелось посмотреть на конечный результат. Проснувшись утром, лежал и думал — магия, чтоб её… Как так получается? То порталы эти, то мать с портрета исчезает, а вместо неё эта, майорова дочка, появиться должна. Он покачал мысленно головой и хотел снова уснуть, так как стоявшая ещё тишина очень к этому располагала, но тут дверь открылась и вошли мужчина с женщиной. Приподняв в недоумении голову — кого ещё с утра пораньше принесло, Вова посмотрел на вошедших, но они, совершенно не смущаясь, встали перед ним и мужчина, чуть поклонившись, сказал:
— Приветствуем вас и ждём, когда вы будете готовы, чтобы подогнать по вашей фигуре наряд для свадьбы…
Вова пулей вылетел из постели:
— Какой свадьбы?? Я не хочу! Они там, что, совсем, что ли???
Женщина хихикнула и отвернулась — на Вове были одни “боксёры” и, если раньше он думал, что выглядит в них очень сексуально, то теперь мнение несколько поколебалось, так как он увидел себя в зеркале напротив кровати — тонкие, волосатые и совершенно незагорелые ноги сильно ему не понравились. Мужчина же и бровью не повёл:
— Все идут на эту свадьбу. У нас давно уже не было столько пар — целых три! Милорд предупредил, что вы можете не захотеть идти смотреть, взлетит дракон или нет, над Храмом, но просил передать, что вам всё равно придётся его сопровождать.
