Навечно (ЛП) - Ли Женева

Только один человек не подошел к нам, и через мгновение она громко прочистила горло.

― Хотя ребенок ― это хорошая новость, ― сказала она, ее голос был таким же резким, как ветер вокруг нас, ― нам нужно кое-что обсудить.

― Разве сейчас время… ― начал Лисандр.

― Время ― это роскошь, которой у нас больше нет, даже с новообретенным бессмертием Теи. Ее все еще можно убить, как и всех нас, так что пора что-то делать. ― Глаза Сабины сверкали, как солнечные блики на окружающей нас воде.

― Пришло время начать войну.

ГЛАВА 43

Джулиан

― Нет. ― Единственное слово слетело с моих губ как стрела, но если оно и задело мою мать, то она не подала виду.

― Это не обсуждается, ― холодно сказала она, ― или ты простил нож, который они всадили в сердце твоей пары?

― Ты отреклась от меня, ― напомнил я, ― и, насколько я помню, больше не являешься матриархом семьи.

Все вокруг затихли, и я посмотрел на свою сестру-близнеца. Вся семья была здесь, даже она. Она не двигалась со своего места, где сидела, отгородившись от остальных. В стороне. Не связанная обязательствами. Ее ноги были подняты, голова запрокинута к небу, словно она грелась на солнышке. Как будто ничего особо интересного не происходило. Она могла сколько угодно разыгрывать из себя блудную дочь, но время сохранять нейтралитет ― плыть по течению ― прошло.

При этих словах матери Камилла подняла руку.

― Не втягивай меня в это.

― Ты сама втянула себя в это, когда бросила вызов нашей матери, или это было только для показухи? ― Тея придвинулась ко мне и нашла мою руку. Когда наши пальцы переплелись, от нее потекла успокаивающая магия. Но этого было недостаточно. ― Я не стану рисковать ни своей парой, ни ребенком.

― Джулиан, ― мягко сказала Тея, ― мы не можем убежать от этого. Совет воспользовался первой же возможностью напасть.

― Напасть на королеву, ― добавила моя мать, ее слова были наполнены ядом.

Я повернулся к ней, вырываясь из рук Теи.

― Ты знала? Ты была там, когда они отдавали приказ? Так вот как ты оказалась здесь вовремя?

На мгновение остались только мы, смотрящие друг на друга под лучами палящего солнца.

― Возможно, если бы ты потрудился сказать мне, что уезжаешь, у меня было бы время. ― Она покачала головой. ― Нет, отвечая на твой вопрос. Я не знала, что Совет планирует нападение.

― Они знают, что ты отправилась сюда? ― потребовал я.

Ее ноздри раздулись. Дважды.

― Нет. Я… я больше не действующий член Совета.

Позади себя я услышал, как Себастьян выругался, а остальные едва сдержали возгласы удивления. Мой отец мгновенно появился из капитанской каюты и положил руку на плечо жены. Она выглядела так, словно хотела сбросить ее, но не сделала этого.

― Когда ваша сестра потребовала право primus sanguis, ― ее глаза метнулись к Камилле, которой хватило приличия опустить взгляд, ― меня поставили перед выбором ― уйти в отставку или вынести на голосование Совета вопрос о моем членстве. Настало время сказать им, чтобы они шли в жопу, что я и сделала.

Тея вздохнула, но больше ничего не сказала.

Я сглотнул.

― Мне жаль. ― Я говорил серьезно.

― Это не ты должен сожалеть. ― Ее слова были ровными, размеренными, и хотя они были обращены ко мне, я почувствовал, что все головы повернулись к Камилле. Даже я поймал себя на том, что смотрю на нее.

― Сожаление? ― Она спустила ноги с сиденья и грациозно поднялась на ноги. ― Я победила, а ты все еще отказываешься дать мне то, что я требую. ― Она неторопливо направилась к нам. ― Я никогда не хотела управлять этим дерьмовым шоу. Я лишь хочу знать, где мои дети. Тот, кто мне скажет, может быть хоть матриархом, хоть патриархом. ― Она пожала плечами. ― Мне все равно.

И в этом была ее проблема. Это всегда было ее проблемой. Даже в юности Камилла скорее следовала за кем-то, чем вела за собой. Она подчинялась и не задавала вопросов.

― Как это похоже на тебя, ― прорычал я, ― выбирать легкий путь. Удивляюсь, как у тебя хватило духа на дуэль. Ты никогда не была бойцом.

На этот раз мои слова попали в цель, и в ее глазах мелькнула боль. Но она быстро пришла в себя.

― Я сожгла твой дом.

― Хватит. ― Тея встала между нами. Я вздрогнул, увидев засохшую кровь на ее груди. ― Это ни к чему не приведет.

― Согласна. ― Голос Камиллы был ледяным, когда она смотрела на мою пару. ― Возможно, вы можете приказать моей матери говорить, ваше величество.

Гнев, раскаленный добела, пронесся по мне в тот самый момент, когда моя мать взорвалась.

― Ты глупый, эгоистичный ребенок, ― зашипела она на Камиллу. ― Думаешь, я решила спрятать своих внуков из вредности?

― Я понятия не имею, зачем ты что-то делаешь. Ты не удосуживаешься посвятить остальных в свои грандиозные планы, ― ответила она.

― Она права, ― подхватил Себастьян, заслужив суровый взгляд нашего отца. Но он все равно подошел, засунув все еще окровавленные руки в карманы. ― Ты ничего нам не говоришь. Ты просто ждешь, что мы смиримся с этим. А это больше не работает.

На мгновение воцарилась ошеломленная тишина, каждый из нас был слишком потрясен, чтобы говорить. Себастьян никогда не был самым рассудительным в семье, но… сейчас он был прав.

― Почему ты их спрятала? ― спросила Тея. Простой вопрос, но я не ожидал, что Сабина на него ответит.

Сабина выпрямилась и глубоко вздохнула.

― Дрейки. Я знала, что они потребуют твоих детей.

― По закону…

― Дрейков никогда не волновал закон, ― отрезала она, ― и я не собиралась позволить им украсть мою плоть и кровь. Только не снова. Не после того, как я потеряла…

Ее голос дрогнул, она отвернулась от нас к океану, и по ее гладкой щеке скатилась алая капля. И прежде чем я успел осознать неожиданную уязвимость своей матери, Тея подошла и обняла ее.

Широко раскрыв глаза, моя мать приняла это, выглядывая из-за плеча Теи с выражением крайнего недоумения, которое постепенно смягчилось.

― И почему именно сейчас? ― Вопрос Камиллы расколол этот трогательный момент надвое. ― Зачем скрывать их от меня?

Тея отступила, чтобы дать ей возможность ответить.

― Твое поведение доказывает, что я поступила правильно, ― признала она гораздо мягче, чем кто-либо из нас мог ожидать. Может быть, моя пара поделилась с ней золотой, мирной магией, которой она обладала. А может, моя мать знала, что у нее мало времени на объяснения.

― Я бы никогда не причинила вред своим детям, ― прорычала Камилла.

― Может, и нет, но я не могу сказать того же о твоем муже. Пока с Уильямом не разберутся, им лучше оставаться в тени.

― План, который я готов поддержать, ― сказал Бенедикт, наконец-то присоединившись к разговору, ― но мы не объявим войну ни ему, ни Совету.

― Я смотрю, ты все еще играешь роль дипломата. ― Губы моей матери скривились, обнажив клыки. ― Неважно. Это должна решить твоя сестра.

Камилла на мгновение задумалась.

― Я никогда не хотела быть матриархом. Я хотела… это неважно. Ты можешь вернуться к управлению семьей, как только мои дети будут со мной. Мы не остановимся, пока мой муж не умрет. ― Она повернулась ко мне лицом. ― Это проблема?

― Я не возражаю против того, чтобы покончить с Уильямом Дрейком. Более того, я с удовольствием сделаю это сам. ― После того, что он сделал с моей семьей, с Теей… он был покойником, и, хотя моя сестра, возможно, хотела бы покончить с ним как можно скорее, я был склонен не торопиться, а расчленить его на столько частей, что никакая магия не смогла бы его воскресить. Тея побледнела, уловив то ли мои эмоции, то ли мысли.

Это проблема, моя королева?

Она сглотнула и слегка покачала головой.

Хорошо.

― Будет ли это разумно без поддержки Совета? ― осторожно сказал Торен.

Холодная искра удивления пронзила меня. Не моего собственного. А Теи. Ее прекрасный голос заполнил мою голову. Обычно он такой тихий…