Проклятие лилий - Валентеева Ольга

Илверт закусил губу. Он был уверен, что Тим не выживет. Но и Лили видела будущее Тима. Значит, оно существовало.

— Слушай меня, — холодно сказал Эдгар Илверту. — Я обещал отцу, что ты доберешься со мной до Истора в целости и сохранности, и намерен сдержать слово. Но еще одна такая выходка, и я найду способ, как тебя усмирить. Ты меня уел ы шал?

Илверт кивнул. Он казался потерянным, но куда более похожим на себя самого, чем полчаса назад. Будто его выдернули за волосы из-под воды и он снова смог дышать.

— Проблем больше не будет, — пообещал он.

— Хорошо бы, — отрезал Эдгар. — Иначе начну жалеть, что вообще решил спасти тебя на той площади. Надеюсь, не придется.

И вернулся к Тиму, а я осталась с Илом. Он смотрел перед собой, будто был не здесь и не с нами. В двери ворвались Кей, Свен и с ними еще трое ребят.

— Все расположились на ночлег, командир, — доложил Эду один из солдат, Макс. — Мы пришли узнать, как Тим?

— Лучше, — ответил Эдгар. — Жар почти спал. Думаю, к утру придет в себя, но, конечно, о дальнейшем пути не может пока быть и речи. Оставим его здесь с кем-то из вас, пока не выздоровеет.

Солдаты, конечно, поддержали решение Эда. Они болтали с братом, а я боялась и на шаг отойти от Илверта. Но наконец наши гости ушли. Кей и Свен заняли пост у порога дома, чтобы потом поменяться со мной и Эдом. Брат завозился, укладываясь спать. Лили, как всегда, легла рядом с ним. Меня удивляло, что ее это совсем не смущало. Будто так и положено и Эд для нее как брат. Наконец все заснули, и только мы с Илом так и сидели рядом.

— Как ты? — спросила я.

— В ужасе, — спокойно ответил он. — Сам не верю, что согласился провести ритуал. Но Илверт каждый день давил, давил. Или не он, а печать?

— Видимо, и то и другое, — сказала я. — Ты не виноват, Ил. Просто ослаблен последними событиями.

— Нет, Тиа. Это моя вина, — угрюмо ответил он. — Я был слаб и поддался. Больше этого не повторится.

— Я знаю. Отдыхай, завтра снова отправимся в путь.

Я тихонько прилегла рядом с Илвертом. Он не отстранялся, не пытался спорить, зато его близость успокаивала меня, будто это было что-то само собой разумеющееся. Почувствовала, как его губы легонько коснулись моего виска, и почти сразу уснула.

ГЛАВА 39

Бранда

О событиях в Литонии я узнала только неделю спустя. Из дома мы не выходили, к нам никого не впускали, поэтому все дни я проводила с Ником. Он выздоравливал очень медленно, но угрозы для жизни не осталось, и мы часами просто сидели рядом, прислушиваясь к дыханию друг друга. Конечно, думали об одном и том же, но мало говорили. Я лишь раз попыталась спросить, как муж попал в руки Осмонда. Он нехотя обмолвился, что предали старые знакомые, через которых пытался найти Илверта. Я поняла, что разговор ему неприятен, и выпытывать подробности не стала. И так все яснее некуда. А еще было больно видеть, как но дому мечется Эмми, не имея возможности даже написать мужу или детям.

— Все будет хорошо, — говорила ей самую избитую фразу, а мои мысли были рядом с Илом. Пусть у него тоже все будет хорошо.

О том, что война закончилась победой Изельгарда и поражением Литонии, поведали радостные крики охраны. Я выбежала спросить, что случилось.

— Сегодня пришло письмо от моего деверя, — ответил один из стражников. — Пишет — Литония снова под властью Изельгарда, и наши войска возвращаются домой.

Возвращаются домой… А что с моим мальчиком? Я побоялась даже спросить, вместо этого вернулась в дом и обессиленно опустилась в кресло.

— Что случилось, Бранда? — спросил Ник. Он, чуть прихрамывая, как раз спускался с лестницы.

— Илверт проиграл, — едва слышно ответила я.

— И что с ним? Как это произошло?

— Ничего не знаю. Только то, что войска Изельгарда возвращаются домой.

— Пойду обрадую Эмми.

Ник вышел из комнаты, а я осталась. Да, Эмми обрадуется. Значит, ее муж, сын и дочка скоро будут с ней, а я даже представить боялась, что сейчас с моим ребенком. Жив ли он? Сколько времени уже прошло? Когда ждать хоть каких-то вестей?

Амелинда промчалась мимо меня на улицу. Я видела, как она расспрашивает солдат Осмонда, которые день и ночь дежурили вокруг дома и стали восприниматься как нечто привычное. О чем-то рассказывали ей, а мне хотелось умереть на месте. Да, я была против того, чтобы Ил возвращал себе трон, но желала ему только победы. Амелинда вернулась в дом.

— Как там? — тихо спросила я.

— Толком ничего не известно, — ответила она. — Оказывается, Осмонд сейчас тоже в Литонии. Солдаты так рады нашей победе, что я выпросила разрешения написать Эрвингу. Сейчас мне принесут конверт.

Уже что-то. Надо просто держать себя в руках! Дождаться новостей от Эрвинга. Уверена, он ответит быстро. Действительно, вскоре один из охранников передал Амелинде магический конверт. Она не стала много писать, лишь упомянула, что мы живы и здоровы, Ник идет на поправку. Просила только рассказать о том, как завершилась война и что известно об Илверте и ее детях. Письмо отправилось к Эрвингу, а я замерла. Ник сел рядом, обнял меня за плечи, и так мы сидели, дожидаясь хоть какого-то ответа. Внутренне я была готова ко всему. Но оказалось, ошибалась.

Эрвинг писал много и подробно, только, видно, второпях. Рассказал, что находится на границе Изельгарда и Литонии и едет в Истор. Упоминал, что Эдгар и Тиана живы и здоровы, он отыскал дочь, и она тоже едет домой. А вот дальше… Эмми протянула письмо нам, и мы с Ником вчитывались в каждую строчку. Эрвинг писал, что Илверт был схвачен. Осмонд хотел казнить его, но предложил альтернативу: привязать магической печатью жизнь моего сына к чужой. И теперь Илверт был где-то с Эдгаром, потому что только он согласился спасти короля вражеской державы таким варварским способом. Эдгар и Ил тоже направлялись в Изельгард, но отдельно от Эрвинга, и прибудут на несколько дней позднее.

— Это безумие, — прошептала я. — Откуда Осмонд вообще узнал, как можно поставить печать? Он даже не маг.

— Может, обнаружил записи отца Ила? — предположил Ник.

— Во дворце их не могло быть, я уничтожила все, что напоминало о короле. Бедный мой мальчик!

По щекам покатились слезы. Ник прижал меня к себе, гладил по голове, говорил, что это не конец и надо радоваться, что Илверт жив. И раз удалось снять печать с Эрвинга, то, значит, и для Ила есть такая возможность.

— А как удалось снять печать Эри? — Я вытерла мокрые щеки.

— Это сделал мой отец, лер Мейр, — ответил Ник. — Но сейчас он уже стар, его сил не хватит на подобный уровень магии. Нам надо как-то забрать Ила у Осмонда и отвезти к отцу. Пусть расскажет, что нужно делать. Эдгар сам маг. Если захочет, сумеет разрубить этот узел.

— Да, ты прав, родной. — Изнутри будто появлялись силы. — Ты прав. Сейчас главное, чтобы с Илвертом все было в порядке. А Осмонд… Я никогда его не прощу, никогда. Слишком многое прощала.

Я понимала: брат не даст нам спокойно жить. Или подошлет наемных убийц, или посадит Ила под замок и продолжит измываться, а от нас с Ником найдет как избавиться. Радовало только то, что девочки в безопасности. Замок Аттеус далеко отсюда, а Ники за ними присмотрит.

— Надо надеяться на лучшее. — Амелинда сжала мою руку. — И потом, тебе нельзя волноваться. Это… вредно для здоровья.

И покосилась на Ника. Да, я до сих пор не сказала мужу о своей беременности, а он ничего не замечал, потому что широкие платья пока еще скрывали округлившийся живот. Я понимала, как это глупо, и Эмми настаивала, что нельзя дольше молчать, но все как-то не было случая. А вот так подойти и сказать: «Ты знаешь, я беременна»… Нет, не могу. Хотя срок уже более чем приличный. Так и до девятого месяца дотянем.

Да, надо взять себя в руки, иначе это может принести вред моему малышу. Я уже знала, что ношу под сердцем мальчика, и очень хотела, чтобы мой сынок родился здоровым. Значит, надо успокоиться и ждать, пока старший сын вернется ко мне. А если Осмонд еще хоть волос тронет на голове Ила, судьба моего первого мужа покажется брату счастьем.