Александрин. Огненный цветок Вальхейма (СИ) - Чернованова Валерия М.

Гости взволнованно зашептались. Принялись вертеть головами, бросая нетерпеливые взгляды на вход.

Невесты опаздывали. И имели на то полное право. Говорят, опоздать на собственную свадьбу — к счастью. Если это так, то Соланж с Лоиз сама богиня велела задержаться. Чтобы в будущем всё у них было прекрасно.

Ну и чтобы женихи немного поволновались. А мы, приглашённые, помаялись в ожидании.

Проголодались.

Я сидела у прохода с краю и с тоской наблюдала за тем, как этот маленький вандал, мой шестимесячный сын, один за другим уничтожает бутоны, своими крошечными, но такими цепкими ручонками обрывая лепестки и с довольным визгом швыряя их на пол.

Наверное, для невест старался, желая усыпать им дорогу к алтарю благоухающими цветами, вот только не уверена, что тётушки оценят его старания.

Пробовала передать проказника няне, но его будущая светлость, наряженный в белую, до самых розовых пяточек сорочку, всю в кружевах, ни в какую не желал проявлять покладистость. Начинал капризничать, требуя посадить его на пол, а оттуда так и норовил уползти под лавку, хоть и ползать-то ещё толком не умел.

Сразу видно, в отца пошёл.

Хотя Моран почему-то утверждает, что у Этьена мамин характер, вредный и строптивый. Мой, в общем.

— Как думаешь, насколько опоздают? — Маржери, находившаяся в интересном положении, устало потянулась, упираясь руками в спину. Сестра ёрзала, пытаясь устроиться поудобней, но на жёстком узком сиденье расположиться с комфортом было непросто.

Мне оставалось только ей посочувствовать и велеть слуге принести из кареты пару подушек.

— Зная близняшек, как минимум на час.

Сестра слабо застонала.

Последние недели Маржери с мужем и их первенцем гостили у нас в Валь-де-Манне. Пока что в Вальхейме тишь да благодать, а потому в постоянном присутствии Морана в столице правители больше не нуждались. Я люблю Навенну, но жизнь в ней никогда не сравнится с размеренной, безмятежной жизнью в нашем солнечном, плодородном крае — Гавойе. Надеюсь, мы останемся здесь надолго.

Как минимум до третьего ребёнка.

Хотя тут бы с одним проказником как-то справиться.

Касьен со своей новоиспечённой женой, в прошлом мадам Мариетт, а ныне её милостью, виконтессой де Лален, тоже недавно осчастливили нас своим визитом. А следом прикатили и родители. И близняшки со своими избранниками, так как было решено сыграть свадьбу (одну на двоих) в Гавойе. Последним явился Флавьен, только вернувшийся из заморских странствий.

В общем, вся семья была в сборе, и места во дворце хватит для всех.

Я всё-таки передала Этьена няне, когда гости начали подниматься, приветствуя взволнованных, сияющих от счастья невест. Женихи — приятные во всех отношениях молодые люди, оба графы и оба маги огня, обладали добрым нравом, а главное, ангельским терпением, которое им непременно пригодится ещё не раз, если учесть, кого они выбрали себе в спутницы жизни. При виде близняшек их сиятельства сразу же приосанились, заулыбались и больше не сводили глаз с медленно плывущим к ним красавиц.

Совсем некстати, нарушая очарование момента, захныкал Этьен. Я мысленно пожелала няне удачи и постаралась сосредоточиться на невестах. Они одни сейчас заслуживали внимания.

— Опять уполз. — Не прошло и минуты, как меня пихнула в бок Маржери.

Этьен, с которым было не под силу справиться ни одной служанке, как это водится, снова обнаружился под лавкой. Расправлялся с цветами, овивавшими её деревянные ножки, до которых прежде добраться не мог.

Поняв, что пойман с поличным, принялся невинно улыбаться, демонстрируя свои румяные щёчки и очаровательные, проступившие на них ямочки.

Наморщился, когда я попыталась взять его на руки, явно намереваясь разразиться громким плачем. Ему-то без разницы, что у кого-то здесь свадьба. К счастью, на помощь вовремя подоспел Моран, сопровождавший невест из Валь-де-Манна в храм пресветлой Виталы.

— Я возьму.

В руках Стража Этьен волшебным образом успокаивался. Сразу позабыл о том, что собирался плакать, и цветы, хвала Единой, оставил в покое, направив весь свой младенческий пыл на серебряные пуговицы на отцовском камзоле.

Невесты вложили свои ладошки в протянутые руки женихов. Обряд венчания начался.

— О чём думаешь? — спросила, поймав взгляд мужа, невесомой лаской коснувшийся моего лица.

— О невесте в голубом платье, переступившей порог этого храма полтора года назад. Самой прекрасной невесте, какую когда-либо видели эти стены.

Подлиза.

— Даже цвет моего свадебного платья не забыл? Надо же! — удивилась. Не сумела отказать себе в удовольствии и с улыбкой поддела маркиза: — Ты же тогда был крепко околдован.

— Был, — кивнул его светлость, тоже улыбаясь, и продолжил, зашептав мне на ухо, только для меня: — Околдован тобой. Твои чары оказались сильнее любых других.

И прижался губами к пухленькой щёчке Этьена — результату моего на Морана магического воздействия.