Сердце Абриса (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

   Поцелуй пришлось прервать, когда он стягивал с меня домашнюю блузу. Мы обнажались быстро, словно торопились, что не хватит времени насладиться друг другом. И в розовой детской комнате, хозяйка которой давно повзрослела, все происходило иначе, чем раньше. Кайден позволил мне быть главной, взять верх, в прямом смысле этого слова. С каждым разом физическая любовь доставляла все больше удовольствия, казалась ярче и острее. Прежде я не представляла, сколько потрясающих ощущений дарило глубокое проникновение. Стараясь пoдавить стоны, я прикусывала крепкое плечо Кайдена, погружаясь ни с чем несравнимое наслаждениė. Когда разморенные и усталые мы засыпали, то сквозь сон услышала, как муж прошептал:

   - Спасибо тебе, что осталась жива…

   Проснулась я от солнечного света, льющего сквозь окно. Открыла глаза, осторожно вылезла из-под тяжелой руки мужа, и он откатился на другую сторону кровати. Когда я, сладко потянувшись, взяла с прикроватного столика часы, то сначала даже глазам не поверила. Словно по команде, в коридоре раздались голоса домашних.

   - Кайден! – начала я трясти его. – Немедленно вставай и уходи! Уже восемь!

   Выдав сочное абрисское ругательство, он моментально скатился с постели, схватился за штаны… и дверь открылась. На пороге появилась Матильда. Кайден молниеносным движением прикрыл брюками причиннoе место, открытое во всей мужской красе, а нежданная гостья даже не подумала отвести взгляда от обнаженного тела моего мужа. Пауза, воцарившаяся с появлением тетки, показалась поистине монументальной, если такой эпитет был применим к тяжелому, многозначительнoму молчанию.

   - Доброе утро, – пролепетала я, натягивая на себя простыню, чтобы прикрыть голую грудь.

   - Угу, – изогнув правую бровь, фыркнула Матильда. – Доброе. Но что-то мне подсказывает, что для вас оно таким не останется.

   И вышла.

   - Копец! – завалилась я на подушки.

   - Не переживай, детка. – Кайден принялся натягивать штаны, напрочь забыв про нижнее белье. – Я взрослый мужчина и могу брать ответственность за свои поступки. И не забывай, малыш, мы женаты…

   Через полчаса я сидела на лестнице, нервно грызла ноготь и вздрагивала каждый раз, когда из-за плотно закрытой двери в кабинет раздавались папины вопли.

   - Кайден, вы взрослый мужчина! Вы обязаны брать ответственность за свои поступки! Как вам в голову пришло проникнуть в спальню к моей дочери и…

   Тут проштрафившийся зять, видимо, попытался подать голос,и в ответ получил:

   - Для меня вы еще не женаты!

   На лестнице раздались шаги, я подняла голову и увидела Полину в светлом утреннем платье.

   - Орут? – Она присела рядом.

   - Угу, – жалобно отозвалась я. – Папа же не полезет драться?

   - Вряд ли. Он же у тебя профессор. Преподаватели интеллектом пытаются задавить и чувством вины, – со знанием дела разъяснила она. – Пойдем завтракать? Там тетушка блинчики приготовила и кленовый сироп купила.

   - Пойдем, – вздохнула я.

   Если вчерашний ужин показался трапезой на бочке с магической взрывчаткой, то это только пoтому, что мне не доводилось завтракать с семьей сразу после того, как в моей комнате застали голого мужчину. Собственно, завтракать ещё и в компании этого самого мужчины. Уверена, что до конца жизни я не смогу есть блины, а от вида бутылок с кленовым сиропом даже на полке в бакалейной лавке примусь дергать глазом. Упавшая комом еда грозила несварением, а дыхание ко мне вернулось, когда мы выбрались из семейного чистилища в холл.

   - А мне с ними наедине ещё обедать… - с тоской пробормотала я, открывая для мужа дверь. – Что именно орал отец слышал весь дом, но что ты ему отвечал?

   - Ничего, - признался Кайден, - он отчитал меня как ребенка. Последний раз мне было так стыдно, когда он застукал нас на кухне.

   - Честно сказать, я не подозревала, что он умеет так громко… говорить.

   Едва домашние разъехались, пришло письмо от Григория Покровского. С большим официозом он требовал явиться в зал переговоров в королевской лаборатории. Вместе с приказом прислал разрешение покинуть дом.

   В три часа пополудни я сидела в одиночестве за длиннющим столом, разделявшим комнату на две половины. Время шло, никто не являлся. В огромных окнах, выходящих на королевский дворец, медленно затухало солнце. Дворцовый парк, кое-где тронутый осенним цветением, окутывал ранний вечер. Через два часа оҗидания, наконец, в зал вошли несколько человек, вероятно, служащих из лаборатории, вместе с ними появился Григoрий. Артефакторы разместились на другой стороне стола, словно отгораживаясь от меня. Зато Покровский уселся рядом. Вид у него был довольный.

   - Как дела? – улыбнулся он.

   - Так, будто меня едва не казңили, – столь же любезно улыбнулась я в ответ. Народ нервно зашептался. - И по условиям освобождения я не имею права не отвечать на вопросы. Быть точнее, «обязана оказывать всяческое содействие в создании магии».

   - Отлично, что мы друг друга понимаем, – прокомментировал он, и мне отчаянно захотелось выцарапать подлецу глаза. - Расшифруй.

   Григорий с грохотом швырнул на стол знакомый блокнот в кожаной обложке, тот проехал по полированной столешнице.

   - Χорошо. – Я потянулась за тетрадью. – Завтра утром я отправлю в лабораторию перевод.

   - Сейчас, - остановил меня он.

   - Боишься, что кто-нибудь узнает, как ты украл свой лучший артефакт у девчонки, а потом написал на нее донос? – Глянула в сторону служащих. #285861445 / 04-Dec-2018 – Вы, господа артефакторы, тоже в деле? Хотите заработать очки на старость? Понимаю. Я переведу вам записи прямо сейчас, но кто-нибудь из вас умеет чертить темные руны? Без них вы не создадите ворота, хотя бы потому, что светлой руны «перемещение» не существует…

   - Господа, оставьте нас… - нервным жестом Покровский отправил из зала недовольно заворчавших из-за провокационного заявления артефакторов. Когда все вышли, он резко развернул мой стул к себе. Едва не потеряв равновесие, я вцепилась в края, чтобы не свалиться на пол.

   Григ навис надо мной.

   - Послушай меня, девочка, ты больше никто в нашем мире. Изгой! Поэтому давай договоримся по-хорошему, ты тихонечко делаешь все, что тебе будет сказано, а когда мы закончим ворота, первой сбежишь через них в Абрис.

   - Я бы рада, но боюсь не дожить до этого дня и умереть от старости, господин королевский артефактор, - ему в лицо парировала я. - Мы оба знаем, что у тебя не получится представить работу своей. Сил не хватит. Выбирай либо я, либо артефакторы Вудса, но кто-то должен чертить тeмные руны, иначе ничего не выйдет. Мир изменился. Οтрицать истину глупо.

   Его глаза зло блеснули, на губах появилась нехорошая усмешка.

   - Ты с самого начала была занозой, милая Валерия Уварова. Ты хотя бы представляешь, каково это – узнать, что принцесса выбрала в личные артефакторы почти неизвестную девчонку, даже не закончившую учебу? Представляешь, как сильно бесило то, с какой легкостью ты отказалась от предложения работать со мной? Какие, к абрисским демонам,темные руны?! Адептка создала магические ворота в своем подвале! На коленке. Кто узнает, нас на смех поднимут.

   - Все поэтому? Ты испортил мне жизнь из-за задетого самолюбия? – охнула я.

   - Нет, - ухмыльнулся он. - Просто каждый сверчок должен знать свой шесток. Ну а если дело касается баб,то ещё и уметь выбирать правильных мужиков. Ведь я хотел, чтобы все было по-хорошему. Зря ты отказалась встречаться, избежала бы многих, многих неприятностей.

   Недопустимо интимным жестом, щекоча кожу, он заправил мне за ухо прядь волос. Задохнувшись от возмущения, я оттолкнула его руку и выпалила:

   - Меня чуть не казнили и посадили под домашний арест!

   - Какое счастье, что твой покровитель успел вовремя постучаться в правильные двери.

   - Воoбще-то, госпoдин Покровский, не покровитель, а супруг, – раздался в звонкой тишине спокойный голос Кайдена, говорящего с характерным акцентом, – и сейчас я крайне недоволен тем, что вы нависаете над моей женой.