Отступники (СИ) - "Schell"

Принцмного раз заморгал, будто возвращая своё сознание откуда-то. Но вдруг издал болезненный стон, ощутив некую боль в районе сердца, нет, сутирипса, органа магии. Норман не услышал этого лишь из-за сильного порыва ветра.

Абель крепко вжался в бортик, пытаясь не упасть прям там. Ему было плохо, словно забрали весь кислород — он задыхался, словно Джозеф Вериго проткнул его ногу кухонным ножом — он хрипел, словно… Тьма взбунтовалась.

Дышать было сложно. Абель считал каждый свой вдох и выдох, пытаясь очистить разум — так ему говорил Миор, когда учил техникам дыхания. Но в голове, словно предавая, проносилось множество мыслей, что не собирались исчезать.

Абель кусал собственные губы, пытаясь заглушить головную боль другой, более физической. Сознание медленно покидало его, переносясь куда-то вдаль… Абель пытался войти в духовную комнату, понять, что именно происходит не так, но…

— Я сама, — женский, совсем детский, голос раздался в голове.

Он был до боли знаком Абелю, словно он слышал его каждый день, но не мог вспомнить кому принадлежит. И… Как и появилось, также неожиданно всё исчезло. Мигрени, тяжесть, неспособность дышать — ничего не было.

Норман продолжал что-то рассказывать, но принц не слушал, восстанавливая дыхание.

С ним точно было что-то не так, он не знал что, но…

Часть 36

Часть 36

— Молодец, Эвелин, — тёплый, и такой родной, голос женщины, что говорил с нею во снах, был счастлив, — Ты почти защитила своего отца от этого злого рогатого кролика!

Невидимые для смертных золотистые нити тянулись к спящему, в окружении начертанных рун, телу принцессы Аметиста. В последнее время Алексию преследовали неудачи: объявление войны, совершенствование сил Тьмы, скорее всего проигрыш её любимого Света всё в той же войне. Но сейчас она решила взять всё в свои руки, и поэтому она…

— Ты, дорогой Ангел, станешь верным союзником для Света, который никогда не имел его, в отличие от мерзкой Тьмы, — фыркнула женщина в чёрно-красных одеждах.

Она держала в руках маленький пушистый комочек света, Ангела, что всегда был на её стороне, но… В конце концов…

«И ты предал меня…» — пронеслось в её мыслях.

— Мне известен наперёд твой следующий ход, мой Ангелок, но ты решил спрятаться от меня в моём собственном доме, ха-ха, — рассмеялась она, — Прими обличье… Пони? Нет, слишком ребячливо… Коня. Прекрасного коня, что навсегда свяжет Свет с её… Сосудом принцесски.

Чуть дрожа, Эвелин начала вставать, чувствуя некую слабость после пребывания в комнате по началу — сейчас она была чуть бодрее, будто бы… Восстановила духовную энергию.

— Чувствуете что-нибудь, Принцесса? — Сильджертольд помогал встать Эвелин, что немного шаталась после терапии, — Вы?… Вы плачете?

— А? — удивленно раскрыла фиолетовые глаза Эвелин, из которых лились слёзы, словно хрусталь, — Нет-нет, просто сп-спать хочется, да.

Принцесса медленно спускалась по винтовой лестнице башни мага, медленно сползая по стене, словно у неё кружилась голова. Сердце болело, словно…

— Абель… — хрипела она, приземлившись на одну из ступенек из-за головокружения, — Чт-что с тобой? Почему мне так больно? Почему… Неужели ты тоже испытывал эту боль, когда… Когда я убила его с улыбкой на лице, но прятала за нею слёзы?

Она закрыла глаза руками, глубоко дыша и чувствуя, как какой-то ком подступил к горлу из-за боли в сердце.

— Принцесса, вы опять плачете, — чей-то голос донесся до неё, — Разве мы не договорились, что вы перестанете так делать? Ну, держать всё в себе.

София стояла на пару ступеней ниже. На ней, впервые за долгое время, была надета не толстая шинель, что скрывает фигуру. А весенне пальто, хотя, скорее плащ. И она наконец-то опять надела свои очки с красной оправой — они ей идут.

Эвелин громко шмыгнула носом, медленно поднимаясь со ступенек.

— Видимо, плохая из меня принцесса, раз моё слово ничего не значит, — улыбнулась Эвелин подруге.

— Меня так просто не сломить, Алексия, может ты сделала из меня фамильяра — я, клянусь, убью тебя самой жуткой смертью, которую ты только можешь себе представить! — Эвелин услышала чей-то голос, что шел пронесся будто в её голове.

— А? Ты что-то сказала? — начала озираться та, когда подруги вышли из башни.

— Нет, ничего, Принцесса.

— Хм, — задумчиво произнесла Эвелин, вытирая слёзы, что стекли на её подбородок.

Месяц спустя

Изумруд

— Ты уже идёшь на поправку, — говорил Норман.

— Да, — сдержанно отвечал Абель.

Лазарет Изумруда — не то место, которое чем-то славится, в отличие от женщины, что заведует им — госпожа Ринель. В прошлом, говорят, она даже была лордом, но её сместили, так сказать, отправили на пенсию. Истории гласят, что она была великим шпионом, саботажником.

— Знаешь, я принёс книги, которые ты… Ну, читаешь, — запинаясь произнес блондин-король, — Стихи, приключения, и всё такое.

Абель кивнул, прячась под одеялом. Да… С тех самых пор, когда ему внезапно стало хуже на пути в Изумруд, он начал чувствовать себя хуже. Каждый день проходит вот так: утро, приходит Норман и беседует, пытаясь вернуть сына в строй, вечер, ночь и по новой. Так продолжается уже целый месяц.

— Да, — вновь сказал принц.

Норман вздохнул, оглядываясь назад, на Ринель. Он уже не видел той озорной девчушки, что всегда старалась быть первой во всём, — сейчас перед ним стояла уже поседевшая женщина, что не даёт больным, которых нельзя излечить, умереть в одиночество.

Ринель лишь улыбнулась, а её улыбка была… Эмоциональной, как и всегда. Норман тут же отвернулся, как и всегда чувствуя вину перед нею.

Так они и общаются. Молча.

— Когда же ты придёшь, Аб? — тонкий девчачий голосок прозвучал в голове Абеля.

— Вот чёрт, — чертыхнулась женщина в халате, — Это опять случилось.

Тело, Абель, лежащее под одеялом, затряслось, словно из-за приступа. Но только Ринель, что уже на протяжении месяца следит за этим юношей, знает, что… Он боится.

Абель будто вспоминает что-то настолько ужасное, что невольно начинает трястись от страха. Пожилая женщина не раз уже гадала, что такое могло привести к этому? И, если верить тому, что она слышит во сне от Абеля, — это нечто, что называет себя Тэнебрис.

Его сознание вновь улетучивалось, переносилось в духовную комнату, когда он начал засыпать.

— Перестань закатывать сцены, Тэнебрис, хватит! — кричал, срывая голос, Абель

— Кто-то тебя поддержит, а кто-то тебя осудит, но я всегда буду с тобой, Аб, — маленький чёрный силуэт, стоящий перед принцем, источал из себя ауру… Заботы, которой так не хватает Абелю.

Он ведь… Замкнутый в себе ребенок, потерявший всё в детстве, которого предали те, кому он думал, что мог доверять. Робби, что всегда казался несгибаемым, потерял былую форму и теперь является завсегдатаем бара у порта, он был его другом, но ящеролюд всё равно отвернулся от Абеля.

А после его нашёл Норман, дал лучших учителей, которых только знавал Абель, привил этикет, рвение к учёбе. Научил Абеля контролировать собственную силу, но… Абель всё равно не чувствовал, что о нём заботятся. Это выглядит…

— Словно они готовят тебя, как свинью на убой, — в чёрном силуэте Абель точно видел белоснежную улыбку, — Ты помнишь, что сказал себе там, перед Великим лесом?

— Что? — удивленно произнес парень.

***

— Гляди, это щупальце! — восторженно говорил маленький мальчик.

«Возможно, если бы я не ощущал будто бы все органы сдавливают тугим канатом, а на сердце завязывают узел, заставляя чувствовать, что вот-вот отойдёшь в мир иной… Тогда, наверное, Ябы использовал свою внутреннюю Тьму по-максимуму»

***

Воспоминания пришли с острой болью, заставляя Абеля вновь сжаться, упасть на деревянный пол своей духовной комнаты. Голова гудела.