Два лика Ирэн (СИ) - Ром Полина

Когда установилась тишина, прерываемая только прерывистым дыханием лорда, она сказала:

— Я знала, лорд Ричард, что вы редкостная скотина. Я поняла это достаточно быстро. Но даже скот не бросает своих детей без присмотра, хотя, как утверждают церковники, у животных нет души. Однако вы, дорогой лорд, переплюнули даже скотину. Ну, сдохнете вы сейчас… Кому от этого легче-то будет?

— О, зато я развяжу вам руки, леди жена! Вы снова сможете пустить в свою кровать нового мужа!

— Лорд Ричард, а что мешает мне взять в свою кровать мужчину сейчас? Вы затрудняетесь ответить? Ну, так я вам сама скажу – ничто не мешает. И уж поверьте, вы – последний, кто смог бы повлиять на это. Вы сейчас несколько слабы, но вы же не совсем идиот?

— Ты… гадина… — лорд от злости и беспомощности рвал пододеяльник — ненавижу, ненавижу!

Ирэн отошла к окну и молча уселась так, чтобы он не мог её видеть. Да и воняет у окна меньше. Лорд глухо рыдал, вцепившись зубами в угол подушки…

После истерики лорд уснул. Ирэн терпеливо дожидалась, пока он проснётся. План, который она составила для себя, мог и не сложиться, но хуже, чем есть – всё равно не будет. А пропустить момент его пробуждения она не хотела. Скорее всего, подарок, который она привезла мужу, пробудит в нём интерес. Главное – выбрать подходящее время. Так вот, ей представлялось, что самое подходящее – когда он откроет глаза.

Сложно сказать, почему она была так в этом уверена. Многие вещи даже в той жизни Ирэн делала интуитивно, особо не раздумывая. Например, выловить момент и оборвать запой мужа. Никто не учил её, как и когда это нужно делать. Сама научилась, когда поняла, что есть у него эта слабость, как и у её отца. Потом, когда выйдет, можно и отчитать, и поругать, но есть моменты, когда лучше молча подать горячий бульон. Вот и сейчас она была свято уверена, что сможет поговорить с лордом, когда он проснётся.

Возможно, толковый психолог смог бы объяснить, почему после такой истерики лорд Ричард больше будет склонен прислушаться к жене, но рядом с ней не было никого. Оставалось уповать на везение и интуицию.

Спал лорд не так и долго, а когда открыл глаза, первое, что он увидел – леди Ирэн в кресле у одного из окон. И к креслу прислонены… Непонятно, что такое. Похоже на колесо от телеги, только сильно тоньше и двойное. Леди подняла на него глаза и сказала:

— Я заказала это для вашего кресла. Если сделать так, как я нарисую, вы сможете управлять им сами. Без помощи лакеев. Конечно, если у вас хватит сил.

— Свернуть вам шею у меня точно хватит сил. — но сказал это лорд как-то задумчиво, без гнева, скорее – по инерции.

— Вам станет от этого легче? Давайте договоримся, лорд Ричард. Если вам так отвратительно видеть меня, то сейчас я встану и уйду. И больше никогда не побеспокою вас. А если вы хотите иметь возможность передвигаться по двору сами, пусть и сидя, то сейчас вы замолчите и выслушаете меня. Потом и решите, стоит ли…

Лорд помолчал и нехотя сказал:

— Ну? Рассказывайте уже…

— Смотрите сюда, лорд Ричард. Видите, колёса как бы двойные? Так вот, толкая руками вот эти, наружные, что поменьше, вы будете сами двигать кресло. И сможете ехать хоть на конюшню, хоть на площадку для воинов, хоть на псарню. Конечно, вы не сможете ходить, тут я ничего не могу сделать. Но мне всегда казалось, что мужчина и воин должен сопротивляться до последнего, а не бить прислугу от злости.

— Долго его придётся делать?

Ирен стоило большого труда скрыть усмешку. По её опыту, мужчины особым терпением никогда не отличались, и этот – не исключение.

— Достаточно для того, чтобы вы пришли в себя. Если руки совсем ослабли, вы не сможете себя сдвинуть. Ремни я вам велела прикрепить не просто так, а для тренировок. Разумеется, нужно есть и нужно растирать тело. Решайте, лорд. Откажетесь, я просто уйду.

16

Прошло ещё три с лишним года.

Это было не самое лёгкое время в жизни Ирэн, но, безусловно – интересное. Дела закрутили её так, что оглянуться было некогда. Заботы о детях, землях, стадах и цехах разрывали день на небольшие части и иногда, к вечеру, он вспоминала, что так и не сделала что-то очень важное. Например, не посидела с детьми во время ужина. Тогда, полная раскаяния, она откладывала часть дел следующего дня и устраивала небольшой пикник с корзинами вкусностей и счастливыми собаками.

Дети росли. Смотреть, как они меняются, взрослеют, учатся делать выводы и находить ошибки, ей никогда не надоедало. Безусловно, бывали и сложности. Артур был в меру шкодливым и любящим ребёнком. Учился читать и иногда проявлял характер. Но появилось у него и совершенно замечательное качество – пообещав что-то матери, он обязательно выполнял это. И не важно, что он обещал – выпить тёплое молоко на ночь или больше не сбегать от нянек на конюшню в одиночку.

— Если тебе хочется посмотреть коней, просто скажи мне или папе. И мы сходим с тобой вместе.

— А Дикон ходит один!

— Дикон старше тебя, ему можно. Когда тебе будет столько же лет, ты тоже будешь ходить один. Обещаешь?

— Обещаю… — сказано это было чрезвычайно недовольным тоном.

Родной папа наградил Артура не только упёртым характером, но и отчётливой рыжиной волос. Правда не такой яркой, как у него самого. Волосы Артура были скорее каштановые, но каждую весну на носу проявлялись крошечные конопушки.

Лорен росла удивительно благоразумной барышней. С удовольствием училась шить и вышивать и, несмотря на юный возраст, вполне серьёзно училась управлять хозяйством, частенько сопровождая госпожу Кёрст. Они вместе решали, что и когда нужно вычистить, сколько горничных требуется на уборку после ремонта комнаты, когда варить мыло и нужно ли докупать ниток для цехов.

Ирэн радовалась, что хоть тут растёт прекрасная самостоятельная хозяйка. Такая – не пропадёт!

Бывали и конфликты с подрастающим Диконом. И это было совершенно нормально, мальчик рос, узнавал новое и однажды пришёл к леди Ирэн за объяснениями.

Не самый простой разговор вышел, прямо скажем. Объяснять тринадцатилетнему подростку, что именно произошло тогда у взрослых – тяжкая доля. Но от помощи Ричарда Ирэн категорически отказалась. Её муж никогда не отличался сдержанностью и деликатностью. А заявить подростку, что его мать, ныне живущая в монастыре, шлюха – не лучшее решение.

Ирэн не стала лукавить и обелять себя. Просто умолчала о личной неприязни, об оскорбительном поведении Ричарда и его миссы. Не стала и упоминать о своей мести. Она очень постаралась изложить всю историю максимально нейтрально, как сторонний наблюдатель.

«Да, лорд Ричард скрыл наличие миссы и детей. Да, мисса Альта повела себя неблагоразумно. Нет, Дикон, не думаю, что она была шлюхой. Если бы твой отец мог жениться на ней, возможно, такая ситуация и не возникла бы. Но не всё в нашей власти, мальчик. Сквайр Гай дал дурной совет твоему отцу – жениться на деньгах. А мой отец, лорд Беррит, разумеется, защищал меня».

— Почему вы не отправили меня и Лорен в монастырь? Говорят, святой отец хотел этого…

— Потому, Дикон, что в монастырь нужно идти по призванию. А у тебя, даже у маленького, были совсем другие интересы.

— Но ведь я вам чужой?! А Лорен?! Она ведь совсем…

— Дикон, все мы – дети божьи.

— Вы нас из жалости… ну… терпите здесь?

— Нет, Дикон… Точнее, сперва – да. Мне было вас жаль, все заняты своими страданиями, а про вас как будто забыли. Только всё это было очень давно.

— А сейчас?

— А сейчас вы мне – родные и близкие. Понимаешь?

— И что… и как мы теперь будем жить… ну, дальше как?

— Так же, как и сейчас, Дикон. Так же, как жили раньше. Разве что-то изменилось между нами?

— Не знаю, леди…

Мальчик был угнетён беседой, и Ирэн уже ругала себя, что не смогла найти нужных слов, оттолкнула ребёнка. Но через несколько дней Дикон решил продолжить беседу, выясняя, точно ли ничего не изменится?