– Поздравляю, девочка. Именно так зарождается дар. Воздух, вода и огонь.
– А земля? – Мне вдруг захотелось владеть всеми стихиями.
– Нет, Аля, тьма не дает жизни. Ни у одного мага с темным изначальным даром не может появиться всполох света или земли.
– А у меня будет, – не знаю, зачем прихвастнула.
– Я бы повторил, что это невозможно, но с тобой, ведьмочка, никогда не знаешь, чего ждать. Даже сейчас ты очень удивила.
Уголки моих губ упорно ползли вверх, я еле сдерживала гейзер эмоций.
– Я могу сесть? – пропищала, готовая пуститься в пляс.
– Конечно. – Эмес кивнул и отступил, уставившись в список. – Найковски, ко мне, – пригласил он к оку следующую студентку.
Сев за парту, покосилась на Мамию. Блаженное выражение с ее лица слетело. Думается, она так просто не проглотит, что особа из внешнего мира оказалась талантливей.
– Что вы видите, студентка?! – взревел Эмес.
Я снова уставилась на шар, а там… Голяк полный!
– Ничего, профессор, – проблеяла Марджи, первая подпевала Мамии.
– И я ничего, – издевательски прошипел господин Злой учитель. – Вы как поступили? Откройте великую тайну. – Марджи покраснела и покосилась на дверь. Наверное, решала, как бы сбежать по-быстрому. – Я задал вопрос, Найковски. Как вы, не имея ни капли дара, умудрились пролезть в бытовые маги? На основании чего?
– Папа сказал, что дар потом проснется, а пока теорию учить и… – Она запнулась.
– …и искать себе жениха, я правильно понимаю? Вы же сюда не за дипломом явились? Ваш папа кто, напомните?
– Он в совете старейшин магов. – Марджи стала еще краснее.
Вот как! Чистый блат! Как же много я узнала о собственной группе за одну практику. А всего-то нужно было, чтобы Эмес Валынский явился к нам не в духе.
– Ясно! Что ж, не будем позорить род, правильно, Найковски? Раз поступили, значит, извольте продемонстрировать свой дар. Руку с ока не убираете и как хотите, так и пыжьтесь, но я желаю видеть отголоски вашей магии. Иначе завтра вы поедете домой.
– Но…
– Выполнять!
Бедная Марджи, казалось, она прямо на месте родит.
– А я думала, со мной все плохо, – забывшись, шепнула Мамия.
– Я же тоже пустая, – пролепетала рядом с ней вторая припевала, Раевски. – Он меня убьет!
– Пыжься сейчас, пока время есть, – съязвила я.
А в центре лаборатории развивалась трагедия. Бедная студентка, потея и тяжело дыша, так пристально пялилась в хрустальное око, что казалось, оно просто взорвется, не выдержав напряжения.
– Ну вот! – довольно развел руками Эмес. – Отголоски воды. А вы говорили, что нет дара. Смотрите-ка, немного усердия, и он нашелся.
Марджи качнулась и выдохнула так, словно в одиночку вагон разгрузила.
– Найковски, на место. Следующая.
История повторилась.
Студентки потели, краснели, белели и буквально выдавливали из себя ничтожные ниточки дара.
Проводив взглядом последнюю из группы, Эмес покачал головой:
– Вы самый бездарный курс за всю историю академии. Самый сильный маг среди вас – ведьма из внешнего мира. Вам самим не стыдно протирать подолами скамейки в лаборатории? Вы зачем сюда явились? Заняли чьи-то места. Зачем, я вас спрашиваю? – В помещении стало тихо. – Ни одна из вас не получит зачет, пока не продемонстрирует хотя бы один элементаль! Исключение – Миленина и Муарти. Элементаля первой я уже видел сегодня в оке, премилая тьма. А у второй зачет будут принимать на факультете целительства. Остальные или уходите сразу, или развивайте свои внутренние резервы.
По лаборатории пронесся колокольный звон. Практическое занятие подошло к концу. Кто выжил – молодец!
Затравленно пряча глаза, девушки встали и спешно ринулись на выход. Никто уже не радовался, что наша группа была отдана на растерзание господину Валынскому.
– Алевтина, задержись, – Эмес остановил меня у двери и, мягко взяв за запястье, вынудил подойти к его столу.
– Вы что-то хотели? – Я оглянулась на Муарти, покидавшую лабораторию последней.
– Хотел извиниться. Был не прав. Говорил на эмоциях и злился вовсе не на тебя. Я хочу, чтобы сегодня вечером ты, как обычно, пришла на дополнительные занятия.
– Нет, Эмес, я не желаю быть палкой в колесах у вашей пассии. Мне этого не нужно. И зря вы так злобствуете, девочки не заслужили такого обращения.
– А мне казалось, ты ни с кем из них не сдружилась.
– Это так, но все же вы перегнули палку.
– Ничего, – он легко отмахнулся от моих слов, – может, гордость взыграет и начнут учиться. Ты ведь придешь ко мне, правда? Мы можем сыграть партию в шахматы.
– Простите, но нет! В шахматы и Яни прекрасно играет, а с остальным я…
– Я выкину нага из твоей комнаты! – процедил он.
– Не выкинете. Вы прекрасно понимаете, что мне приходить к вам незачем. У вас есть девушка, и ей не нравится…
– Да, ей многое не нравится, – перебил он меня. – У меня очень проблемная любимая женщина. И хуже всего, я не понимаю, как ей сказать, что она любима, так, чтобы она поверила.
– Словами скажите, – усмехнулась. – Портовски же виснет на вас как клещ, вы ей глазом моргните, и готово. Ей вон даже я помешала, хотя что может быть между нами, смешно же!
На скулах ведуна заиграли желваки. Поднял руку, медленно опустил ее, так ничего и не сказав, словно внутри его шла какая-то борьба.
– Да ладно вам, Эмес. Действуйте. Если есть проблема недопонимания, просто пригласите ее куда-нибудь, где обстановка попроще. Проведите вместе время. Покажите себя обычного, а не тирана с хрустальным оком под мышкой. А вообще, вам бы Яни в помощь. Мой наг пачками девиц соблазняет, они у нас уже по шкафам с приворотными зельями сидят.
– Ян? Ну да, Ян! – Ведун прищурился, а мне стало чуточку страшно.
Кажется, зря я напомнила о своем друге.
С другой стороны, может, его совершенство корону-то с ушей стянет.
Улыбнувшись, я вышла из лаборатории под пристальным взглядом Эмеса.
* * *
Лежа на боку, я куталась в толстое одеяло, пытаясь сохранить хоть какое-то тепло, но в комнате становилось холоднее. Под потолком мерцал огненный файербол, вызванный Яни, но он не спасал. За окном словно лютый зверь завывал ветер, нагоняя тоску и уныние. Он проникал во все щели, выстуживая помещение.
Похоже, осень окончательно сдала позиции, и власть постепенно переходила в руки зимы. А ведь вчера еще светило солнце!
Прикрыв глаза, я вслушивалась в окружающие меня звуки. Утро, но по коридорам никто не ходил. Никто из девушек не спешил в душевые. Все затаились под своими одеялами, ожидая колокольного звона. Скрипнула кровать Яни, послышались шлепки босых ног.
– Аль, просыпайся. Ты ведь не хочешь пропустить первый снег?! – Голос змея звучал очень тихо.
«Снег», – повторила мысленно. Вот и все, кончились погожие деньки, когда можно было посидеть с книгой под деревом во внутреннем дворике академии.
Не любила я зиму. Но первый снег – совсем другое дело, и я вытащила нос из-под одеяла.
Мой наг в синей ночной юбке по колено стоял у окна. Поежившись, снял со стула свой толстый зимний плащ, подбитый белым мехом, и закутался в него.
– Почему так холодно? – спросила, глядя на его босые ноги.
– Еще протапливают. Академия немаленькая, ну и мы заселились не на первых ярусах. Но смотри, подруга, какая красота! Ты должна это видеть. Вот где настоящая чистая магия. – Он отогнул полу плаща. – Заныривай ко мне, погреемся.
Улыбнувшись, быстро выбралась из постели и подскочила к нагу. Прижимаясь к его не особо теплой груди, уставилась в высокое окно.
– И правда снег!
С неба сыпали одиночные крупинки. Гонимые ветром, они вращались с бешеной скоростью, ударялись о стекло, оборачиваясь капельками воды.
– Погода резко меняется. Я просыпался с час назад – все было тихо. Даже волн не слышно. А сейчас океан бушует.
– Не люблю зиму, – призналась, глядя, как капли сливаются на стекле в тонкие струйки. – Рано темнеет, короткий день. Вьюги и бураны. Я на севере жила, у нас уже в сентябре легкие куртки да береты. Всегда хотелось, чтобы лето длилось дольше.
