— Никаких отклонений нет, — Нум поднял голову и взглянул сначала на отца, а потом жестом подозвал меня к себе.
Направив кресло, я подкатилась к его столу и, проявляя любопытство, заглянула в монитор.
— Это что? — На экране разглядела странного червячка с головой и тонкими ручками.
— Твой брат, — Нум тепло улыбнулся, — можешь с ним познакомиться. Развивается здоровым и крепким эмбриончиком. Мы уберем из рациона твоей мамы всю синтетику, начнем её лечить только проверенными препаратами, и вскоре уже он, а не ты, будет кататься на коляске по земле.
— А я, к слову, еще и не каталась, — улыбнулась, всматриваясь в экран. — Какой хорошенький. И ножки уже есть.
— И сердце бьется, и всё у него правильно формируется. Все уже позавтракали, так что подожди меня немного, и вместе сходим в столовую.
— Да мы и сами можем с Лилей сходить, — вмешался папа.
— Да? — Нум приподнял светлую бровь. — То есть у вас есть свободное время, и вам совсем не нужно к капитану смотреть свой участок? Вот и замечательно. Тогда Роза лежит тридцать минут, вы следите, чтобы вот те четыре столбца цифр не исчезали с экрана и не прерывались. А мы с Лилей завтракать.
С этими словами он поднялся и, взявшись за ручки моего кресла, покатил меня в коридор.
— Вот спасибо, дорогой, — зашипела за нашими спинами мама. — И слова ему больше не говори, я не хочу пролежать здесь весь день.
Не удержавшись, я захохотала, закрывая рот рукой.
— А нечего меня пытаться строить, — выдал Нум. — Я такого даже бабушке никогда не позволял.
Я снова хихикнула и, удобно откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза.
В коридорах было пусто. Все, видимо, находились снаружи. Добравшись до столовой, Нум подкатил меня к столу и отправился к пищевому автомату. Взял два белковых бульона и свежих нарезанных овощей.
Сев рядом, он торжественно вручил мне ложку.
— Я небольшой любитель громких обедов и ужинов, — признался он. — Но если ты ценитель шумных семейных посиделок, то...
— Терпеть их не могу, — призналась ему. — Нет, ну, если праздник, тогда, конечно. А вот так, ежедневно... Всегда предпочитала есть отдельно в тишине.
— М-м-м, а как насчет есть вдвоем? — предложил он.
— А как насчет не за столом?
— Угу, — его глаза озорно блеснули. — У сакали есть такая традиция — в домах делают специальное место для живого огня. Называется оно "душа семьи".
— Почему такое странное название? — мне стало по-настоящему любопытно.
— Потому что не к столу сказано, но у сакали принято покойников кремировать. А семье всегда выдают лишь горсточку пепла. Они приносят её домой и высыпают в этот самый очаг. Таким образом, у них появляется еще один хранитель. А мой дед — Лиля сакали — и мы вполне можем перенять эту традицию. Я не о пепле, а о живом огне. Как ты на это смотришь?
— И обедать, сидя за маленьким столиком рядом с ним?
— Угу, — он кивнул.
— Мне определенно нравятся традиции сакали.
— Только, прелесть моя, Кирроси, об этом не говори. И Даламу тоже... И братцам-пилотам.
— Никому ни слова, — клятвенно пообещала я. — Только ты эту тайну и будешь хранить.
— Это хорошо. После обеда я поведу тебя на наш участок. Покажу, что там и как.
Закивав, я, предчувствуя веселье, отправила первую ложку в рот. И замерла. Резкая боль вступила в спину. Прикрыв глаза, я привычно досчитала до трех и выдохнула. Боль стихла, нехотя отступая. Поморщившись, решила не портить столь прекрасное утро и смолчала.
Поболит и перестанет. Как и всегда.
Глава 18
— Лиля, ты не дышишь, — моргнув, я выдохнула.
— Задумалась.
— И только? — он с подозрением прищурился.
А мне совсем не хотелось портить такое замечательное утро.
— Все хорошо, Нум, — я улыбнулась, — а какие у нас планы на сегодня?
— Хм... кроме того, что во второй половине дня ты час лежишь в моей капсуле?
— Ну-у-у, — протянула я жалобно. — Зачем? Все же хорошо...
— Два часа, — он усмехнулся, нехорошо так.
Цокнув от досады, все же попыталась поторговаться.
— Может, завтра, Нум?
— Три часа, — светлая бровь приподнялась, как бы вопрошая — уяснила я, что возражения не принимаются, или все еще нет.
— Четыре часа, но ты лежишь со мной, — внесла я свое весьма хитрое предложение.
— Тогда пять часов, — он одобрительно кивнул. — Хотя я готов с тобой здесь сторговаться и на такие условия: час в капсуле и ночь в моей постели. Обещаю, что не трону. Только спать, но в моих объятиях.
Открыв рот, почувствовала, как краснеют щеки. Пристально наблюдая за мной, Нум рассмеялся.
— Ну, Лиля, обещаю тебе, будет тепло и очень уютно. Или я все же старый для тебя?
— Нет, — фыркнула возмущенно, услышав его раскатистый смех.
— Ты бесподобна. Подумай до вечера. Мое предложение в силе. А насчет остальных планов. У меня три консультации по визору, так что несколько часов я буду занят. Разрешаю тебе выезжать на улицу, но от «Варъяра» одной ни на шаг. К Миришу и Даламу не приближаться, остальных конкурентов я так не опасаюсь.
— Перестань, — я смутилась еще больше. — Ну кому, кроме тебя я, нужна.
— Оглянись, Лиля, — он вмиг стал серьезным. — Всем ты интересна. Правила запомнила?
— Угу. — я кивнула, — находиться у корабля и не строить никому глазки.
— Умница! Любить разрешается только меня.
***
Выкатившись на металлический трап корабля, я прищурилась. Ярко. Перед глазами забегали черные точки. Свет. Так много. Не искусственное освещение, как на Церере, а настоящий от звезды. Залфа ярко светила над горизонтом, согревая.
И куда ни поверни голову — все зелено. Небольшие изогнутые деревца. Вычурные, незнакомые по картинкам о Земле, но все же узнаваемые. Трава стелилась ковром. Пушистым. Немного подумав, я решила, что более всего она схожа со мхом, через который пробивались тонкие, как палочки, стебельки цветов, разноцветные шапочки которых привлекали взгляд и пробуждали любопытство.
— Я вижу, брат отпустил от себя свое сокровище, — раздалось за моей спиной. — Ну что, Лиля, познакомимся лучше?
Повернув голову, я уставилась на Лукера. Он сбрил бородку и теперь казался моложе остальных братьев. В черной рубашке и узких брюках этот оршский шкаф выглядел модником.
— У тебя такой вид испуганный, — он обошел кресло и сел передо мной на корточки.
И сделал это так обыденно, что вспомнился разговор с Нумом.
— Вы так с мамой Лэксара и Кирроси разговариваете, да? — вырвалось у меня.
Он удивился, призадумался и медленно кивнул.
— За остальных не скажу, малышка, но я высок, и мне неприятно, когда в разговоре со мной женщина задирает голову. И да, беседуя с тэу Илиши, я предпочитаю присаживаться перед ней. А ты внимательная. Хорошее качество.
— Да нет, просто обычно и правда приходится сильно задирать голову. Поэтому твое поведение показалось необычным, — честно созналась. — У тебя тоже свой участок?
— Да, — он кивнул. — Подхода к речке, как у вас с Нумом, нет, зато у меня маленькое озерцо. И на нем растут кувшинки. Хочешь посмотреть? Предложение оказалось заманчивым, только оно смущало.
— Коляска может не проехать, да и Нум сказал от корабля ни на шаг, — выдохнула, поджимая губы.
Озеро, кувшинки. Звучало-то как заманчиво.
— Лиля, — он осторожно коснулся моей руки. — Мой старший брат всегда был слишком строг и к себе, и к окружающим. Ему иногда нужна встряска. Чтобы убирал этот холод из глаз и улыбался. Ничего он не скажет, я же не чужой. Я, как и ты, младшенький в семье, а значит, нам судьбою велено раздражать своим существованием старших, — он заговорщически подмигнул. — И проедет твоя коляска, гарантирую. И еще нужно стрясти с Кирроси доску. Без нее путешествовать не дело. Ну за кувшинками?
Я все еще сомневалась. Смотрела на Лукера и не могла понять, кто он мне теперь. Его зеленые светлые глаза улыбались. Подкупали и...
