Дочери богини Воды (СИ) - Шурухина Мария

В воздухе повис щемящий душу аромат приторного спокойствия.

Счастливая парочка сидела на земле, примяв сухую траву. Земля обманчиво казалась теплой, но на деле оказалась промозглой и стылой, так что Терри пришлось расстелить свою куртку, чтобы не застудиться.

— Что мы будем делать дальше? — спросила Гведолин, следя за тем, как грузный черный жук переползает через кротовью нору. — Куда пойдем?

Терри воззарился на нее так, будто первый раз увидел.

— Я же рассказывал тебе! Гвен, ты что же, совсем ничего не помнишь?

— Рассказывал? Когда? — непритворно изумилась она.

— Как когда? Да когда мы шли в эту Богиней забытую деревушку! Хотя… наверное ты и впрямь ничего не помнишь. Я тогда тебя буквально на руках тащил, а чтобы отвлечь, рассказывал про Шебко и наши с ним детские проказы.

Гведолин негромко прыснула в кулак.

— Шебко? Смешное имя. Так зовут твоего приятеля?

— Да, — улыбнувшись, ответил Терри. — Шебко Ллейдграун.

— Странное сочетание. Непохоже на антеррское.

— Он из Анара. — Терри взглянул на сосредоточенно сведенные брови Гведолин и добавил: — Небольшое государство к югу от Антерры.

— Одна девушка на ярмарке расхваливала платье из анарского ситца. Эти ткани возят оттуда? — Гведолин взяла палочку и попыталась облегчить жуку задачу, расчищая перед ним путь. Невзначай добавила: — Платье было красивое.

— Анар славится своими хлопковыми полями. Государство — крупнейший поставщик хлопка для всей империи и соседних стран. — Покосившись на унылое платье Гведолин, одолженное у вдовы и напоминающее цветом пожухлые листья, Терри непринужденно сказал: — Устроюсь на работу, куплю тебе самое красивое платье из самого дорогого анарского ситца. Нам бы только добраться до Крыменя. А там найти Шебко.

— Далеко это? — поинтересовалась Гведолин.

— Не очень. Верхом дня три-четыре пути.

— Верхом? — палочка, расчищавшая дорогу незадачливому насекомому, остановилась и жук, остановившись тоже, уткнулся мохнатыми рожками в возникшую перед ним баррикаду. — Я не умею ездить верхом.

— Совсем?

— Я с лошадью только рядом стояла. И то на улице, когда экипажи проезжали мимо. Тетка Роуз боялась лошадей, как Засухи, потому не заводила их. А для перевозки пряжи к заказчикам нанимала телегу со стороны. Хотя свои обошлись бы дешевле…

— А ты? — хитро прищурился Терри.

— Что — я?

— Боишься лошадей?

— Нет, — тепло улыбнулась Гведолин. — Они красивые. Большие и теплые. Если у меня когда-нибудь будет дом, я бы завела себе несколько.

— Будет, — твердо кивнул Терри. — Обязательно будет дом. У нас с тобой. И лошади, и собаки, и кошки. Все, что захочешь.

Стойкое ощущение, что так когда-то уже было, легким весенним ветерком коснулось Гведолин, ласково погладило по щеке. И правда, было. Летом. Когда они только-только познакомились с Терри и так же, как и сейчас, лежали в траве, размышляя о будущем. Тогда он мечтал об огромном особняке в городе, она — о маленьком домике в деревне. И все это казалось таким далеким и несбыточным…

— Кстати, Гвен, как твоя фамилия? — внезапно нарушил ход ее умиротворенных мыслей Терри.

Она растерялась.

— Я… у меня нет фамилии. Ты как-то рассказывал, что фамилия — принадлежность к роду. В работном доме почти все сироты, приблудившиеся бродяги, спившиеся нищие или бывшие проститутки. Откуда у нас фамилии?

— Придумай, — просто бросил он.

— Зачем?

— Эх, Гвен, тебе еще учиться и учиться, — своим обычным наставительно¬насмешливым тоном изрек Терри. — Там, куда мы направляемся, тебя никто не знает. Представляйся как хочешь, пусть думают, что и род, и семья у тебя есть. Ну, или были, по крайней мере. Сочиним тебе красивую, но правдоподобную биографию.

Сочинять он умеет, это Гведолин помнила прекрасно.

— К тому же, тебе еще нужно позаниматься письмом и чтением. — Терри подобрал камешек и, замахнувшись, пустил его в воду. Камень, тихо булькнув, утонул на середине реки. — А еще географией, математикой и историей. Мы совсем забросили наши уроки. Конечно, можно сочинить историю, будто твои родители держали небольшую аптекарскую лавочку, а ты с детства им помогала, вот и поднаторела в составлении порошков и микстур. Но аптекари — люди с образованием. Вряд ли их дочка будет, подчас, выражаться, как крестьянка и подписывать этикетки на пузырьках с ошибками.

Дочка четы аптекарей? А что, идея и впрямь хорошая. Аптекари — ремесленники, работа достойная и непыльная, всеобщее уважение при должном отношении к делу гарантировано. И отличное объяснение тому, что Гведолин прекрасно разбирается в лекарствах. Умница Терри!

— Тогда и правда нужно придумать фамилию, — воспрянула духом Гведолин и в порыве воодушевления перенесла жука через всю кротовью нору. — Только какую же?

— Тебе решать, — бросил еще один камень в воду Терри. — Я не смогу всю жизнь подсказывать тебе, что делать, Гвен. Думай. Наблюдай и делай выводы. Постоянно учись чему-то новому, но время от времени повторяй старое. И помни…

— Знаю, знаю, — поспешно перебила она, — выход есть всегда. Твоя любимая присказка. Так же, как и чтение нравоучений.

— Хочешь сказать, я зануда, да? — очередной камень, занесенный для броска, выпал из его руки и шлепнулся о землю.

— Да ты иногда просто невыносим!

Резко почти вплотную прильнув к ней, Терри поймал ее рукой за подбородок и, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, строго переспросил:

— Ну-ка повтори, что сказала!

— Невыносим, невыносим! — прямо ему в лицо тысячью полевых колокольчиков рассмеялась Гведолин.

И он не выдержал — впился своими тонкими губами в ее, еще недавно потрескавшиеся и сухие, а сейчас мягкие и податливые, как никогда жаждавшие поцелуя.

Они оба, хохоча, подначивая друг друга и исступленно целуясь, упали на траву. Разметавшиеся черные пряди Гведолин, запутавшись в зарослях сухостоя, переплелись со светлыми жесткими волосами Терри.

— Погоди, — тяжело дыша и не переставая улыбаться, так, что уже болели щеки, попросила Гведолин, когда почувствовала, что рука Терри проворным ужом заползла под ее унылое черное платье. — Я есть хочу.

— Опять? — притворно ужаснулся он. — Гвен, ты раньше не была такой прожорливой!

— Это было до…

— До чего?

— До того, как я стала ведьмой. Видишь, я больше не боюсь этого слова! И мне сейчас так хорошо, что все равно. — Она порывисто, как ребенок, вскочила с земли и закружилась на месте, запрокинув голову к полуденному солнцу. — Все равно, все равно, все равно!

Когда они, обнявшись, возвращались в деревню к одинокому домику вдовы, Гведолин внезапно сказала:

— Я придумала фамилию.

— Что? — спросил Терри, немного забывший об их разговоре и, похоже, уже погруженный в свои мысли.

— Фамилию.

— Ммм… Какую же?

— Лайне.

— Лайне? Погоди, что-то знакомое… Кажется, что-то из книги про ведьм?

— Да, так звали человека, выгравировавшего на обложке той самой книги свое имя. — Валто Лайне.

— Странный выбор, — скептически покачал головой Терри. — Ты не похожа на лапирийку. Скорее, больше на южанку.

— Неважно, — заметила Гведолин. — Кому какая разница? Я выбрала. Мне нравится это.

Терри, еще раз с сомнением заглянул ей в глаза. Но спорить не решился.

***

— Госпожа Лайне! Госпожа Лайне!

Низкорослый мужчина с желтой кожей, смоляными волосами и узким разрезом глаз — типичный выходец Сагарии, поспешно вылетевший из-за угла, буквально бросился под копыта лошади госпожи.

Кален, от удивления забывший остановить Мелису, поравнялся с хозяйкой и увидел как та, скорчив хмурую гримасу, натянула поводья, чтобы злющий рыжий Хвощ не покалечил ненароком незадачливого глупца.

— Игши! Совсем из ума выжил? — хрипло крикнула госпожа. — Неужели Мана настолько тебя заела, что ты решил самоубиться столь примитивным способом?

У входа на ярмарку, перед которым произошла эта сцена, уже начала собираться толпа.