Золушка вне правил (СИ) - Шах Ольга

Глава 42

Что- то щекотало мой нос, раздражало, и я звонко чихнула. И замерла, услышав рядом короткий смешок. Осторожно приоткрыла один глаз, потом второй. Почему я не в своей спальне? Приподняла голову, пытаясь понять, где я и что вокруг. Прямо перед глазами была крепкая мужская грудь, мерно вздымающаяся в такт дыханию. И именно на ней я лежала щекой. И рукой своей обнимала эту самую грудь. Солнечный луч, пробравшийся сквозь небольшую щёлочку в плотных портьерах, опять защекотал мой нос, и я вновь не удержалась от чиха. Но теперь я смутилась хотя бы.

- Выспалась? Напугал я тебя, наверное, сильно? Прости, я не хотел, так получилось. Зато я точно сегодня успею на пельмени!

Вот клоун! Едва живой, а уже шутит, пытаясь меня успокоить. Я попыталась отодвинуться, боясь, что Иоганну тяжело меня удерживать вот так, но он воспротивился.

- Не убегай! Так приятно лежать, никуда не торопиться, и от тебя такое тепло, умиротворение идет - словами не передать!

От меня тепло? Ну- ка, у него что, озноб начинается? Я потянулась проверить температуру, но муж засмеялся и только прижал меня крепче к себе здоровой рукой. Полежав ещё немного, поняла, что если не хочу опозориться, то мне лучше немедленно бежать к себе в ванную. Я ужом выскользнула из объятий Иоганна, сползла с кровати и, стараясь не смотреть на супруга, затараторила, скрывая смущение.

- Ты лежи, я сейчас умоюсь, приведу себя в порядок и вернусь. Надо сделать тебе перевязку. Сейчас я к тебе Шульца отправлю, пусть посидит с тобой, пока меня нет.

- Совсем уж немощного инвалида из меня не делай, я сейчас сам встану - Иоганн, морщась от боли, сделал попытку присесть в постели. Но это ему оказалось не по силам, и он, часто дыша от боли, с мокрым от пота лицом, откинулся на подушки, вымученно улыбнулся.

Нет уж, милый, сейчас придет Шульц и проводит тебя в ванную, явно туда собирался Иоганн. Велела охране позвать Шульца, а сама торопливо пробежала в свою спальню. Махнув рукой суетящейся возле ванны Ульрике, я занялась своими делами. Потом, приняв горячую ванну, смыв с себя запахи крови, рома, страха и боли, надела домашнее утреннее платье, свежа и хороша, вернулась к Иоганну. Тот уже сидел на кровати, а Шульц помогал ему надеть халат на здоровую руку. Принц был умыт, побрит, причесан. Почти красавец, если не считать висевшей на косынке руки и сильной бледности.

Сняв повязку, я поежилась, сама поражаясь своей вчерашней храбрости. Швы были отечны, вокруг них сохранялась небольшая краснота. Но выделения из раны были сукровичные, не гнойные, что уже хорошо. Поменяв тампон в ране, и обильно смочив его солёной водой, сменила и повязку. Тут и камердинер подоспел с подносом с завтраком. Я хотела уйти, чтобы тоже спуститься в столовую на завтрак, но Иоганн удержал меня за руку.

- Позавтракай со мной, Ленни! Я ведь ещё не выразил тебе свою благодарность за мое спасение! И вряд ли когда смогу отплатить в полной мере. Мне Шульц все рассказал, кто на самом деле лечил меня, а кто только мешал.

Я осталась с ним позавтракать. И мне были очень приятны его слова, не скрою. К обеду Иоганн спустился вниз, с помощью своего камердинера, конечно. Выслушал порцию ахов- охов приехавших дам королевской семьи, заверил всех в своем полном и безоговорочном здоровье. Никто не поверил, но приняли, как данность. К ночи вновь поднялась температура и опять началось все по новой - отвары, обтирания…

Выздоровление шло медленно, как- то неровно. То Иоганн был в почти нормальном состоянии, даже работал с документами и принимал своих подчиненных со службы, то трясся в ознобе, покрываясь липким потом. Но рана была сухой и чистой, заживление под швами шло полным ходом. Вероятно, дело было не в ране, а в том, что пуля была смазана какой- то отравой, и часть ее успела попасть в кровь. Саму пулю удалили быстро, как и промыли рану антисептиками, поэтому отрава подействовала не в полную силу, просто задерживала выздоровление. Но даже в таком состоянии, мокрый и трясущийся, супруг улыбался мне бледными губами, держал за руку и уверял меня, что на Балу Закрытия он обязательно будет танцевать со мной все медленные танцы. А поскакать в задорной мазурке я могу с Ансельмом, но более ни с кем.

Меж тем жизнь шла своим чередом. В том числе и подготовка к балу. Нынче, посоветовавшись с августейшим персонами, решили произвести революцию местного масштаба. Дело в том, что посреди бала устраивали парадный ужин. А попросту говоря, обжираловку. Некоторые, особенно пожилые гости, наедались так, что им становилось дурно и приходилось вызывать придворных лекарей. После такой еды, уж какие танцы, так, вялое перебирание ногами под музыку. И в течение сезона это был не единственный бал в королевском дворце, то есть, казне влетало это в копеечку.

Вот я и вспомнила фуршеты на приемах своего времени и предложила королеве устроить один большой стол с закусками, без стульев. И официанты чтобы разносили вино и лёгкие закуски, если кто пожелает. Конечно, пожилые гости будут недовольны и постараются смести со столов все, но это уже проблемы остальных. Как говорится, инициатива имеет инициативных. Пришлось мне составлять меню для фуршетного стола и для разноски официантами. Маленькие объемы закусочных бутербродов - канапе и всевозможных тарталеток мы возместили красивой подачей, фигурной нарезкой, и пирамидками кремов в тарталетках.

Пришел час и для мсье Жанно блеснуть французским изяществом подачи блюд. Мне пришлось просить и свою Аништу помочь с готовкой. В ход пошли и наши гамбургеры, и шаверма, и фаршированные блины. Запекалась в духовках маринованная курица, потом нарезалась тоненькими ломтиками и укладывалась на блюдо или на хлеб. Мясная и сырная нарезка, фруктовые тарелки. Хорошо, что по зимнему времени до Беллина довозили свежемороженую форель из Северного моря. И даже красную икру. Хотя здесь ее почти не употребляли, ценилась только черная икра.

Но я ещё раз напрягла память и вспомнила рецепты засолки и рыбы и икры. Малосольная форель, нарезанная тонюсенькими ломтиками, и свернутая в рулетики на кусочке хлеба была просто объедение! Так же как и канапе с красной икрой. Когда для пробы это подали к королевскому столу, то король Карл, проглотив пяток канапешек, поинтересовался, сколько можно вообще таких съесть без вреда для себя?

Выпеченные из несладкого песочного теста тарталетки начиняли разнообразными продуктами - сырный крем, сливочный крем, селедочное масло и паштеты. Такие же тарталетки, только из сладкого теста, начинялись сладкими кремами. Канапе, фигурно вырезанные формой, украшались сыром, икрой, солёной форелью, маленькими пластинками холодного мяса... и прочее, и прочее.

Я приезжала домой и падала на кровать - отдохнуть пару часов. Иоганн уже начинал хмуриться и выговаривать матери, что совсем замучили ему жену. Хотя я понимала Веронику. Рози особо не помощница, ей надо было часто отдыхать, Магда по молодости лет тоже мало чем могла тут помочь. Хотя обе они контролировали процесс украшения бальной залы. К концу подготовки бала королева подвела итоги и с удовлетворением отметила, что нынче затраты на бал сократились в три раза за счёт отказа от пиршественного стола. Я ещё один неприятный сюрприз приготовила для любителей халявный еды - тарелки, на которые полагалось накладывать себе закуски, были очень маленькие, немного побольше чайных блюдцев. Королева очень смеялась, когда узнала об этом.

Постепенно выздоравливал и Иоганн. И хотя температуры уже не было, и даже швы я сняла с раны, и никакой нужды не было ночами наблюдать за ним, но я все равно каждый вечер являлась к нему в спальню, ложилась рядышком, и засыпала спокойно. Привыкла уже. Да и Иоганн никогда не засыпал, не дождавшись меня. И хотя я догадывалась, что испытывает молодой мужчина, лежа рядом ночью с мягким девичьим телом, и вряд ли это уже приятные физически ощущения, но что- то меня удерживало от последнего шага. Супруга удерживало данное когда- то слово, а что меня - сама не знаю. Но я понимала, что долго это продолжаться не может и надо когда- то сделать этот шаг. И я себе поставила условие - после бала! И будь, что будет!