Дело смерти (ЛП) - Халле Карина

И умерла.

Уэс много раз спрашивал, хочу ли я посмотреть, потому что у него есть запись несчастного случая. Но я всегда отвечаю «нет». Теперь я все помню. Не хочу видеть свою реальную смерть. Мне и так тяжело смириться с тем, что со мной произошло; не хочется еще и видеть это своими глазами.

— Вот, — говорит Уэс, протягивая мне кофе.

Я сажусь на койке и беру у него кофе, делаю долгий глоток. То, что он приносит мне кофе на лодке, — лучшая часть утра, может быть, даже дня. Ну, если не считать секса, конечно.

— Спасибо, — говорю ему, глядя на него поверх кружки. У него раньше была кружка с грибом на лодке, которая нравилась Мунавару, но я заставила выбросить все, что связано с грибами. Теперь не уверена, что карьера миколога — правильный выбор для меня. — Ты сделал очень крепкий.

— У нас впереди длинный день, — объясняет он. Позже, когда начнется отлив и течение в марине перестанет быть таким бурным, мы отправимся в путь, решив продолжить плавание до города Уклулет, а затем проведем несколько недель, бродя по островам залива Баркли, пока будем разбираться с нашими жизнями.

Так много нужно понять.

Так много нужно обдумать.

И так много вещей, о которых я не хочу слишком глубоко задумываться.

— Но прежде чем мы начнем собираться, у меня есть для тебя подарок, — говорит Уэс. Он лезет на дно одного из шкафчиков, окружающих койку, и достает обувную коробку.

— Еще полароидные снимки? — спрашиваю я.

Я столько времени провела, просматривая фотографии и восстанавливая воспоминания, пока не убедилась, что они останутся со мной навсегда. Уэс считает, что со временем мои собственные нейронные связи вытеснят мицелий, и однажды мой мозг полностью восстановится, а мицелий станет ненужным. По крайней мере, он может помочь мне с этим.

— Нет, — говорит он, ставя коробку передо мной. Он смотрит на меня твердо и уверенно. — Ты не обязана ничего с этим делать. Можешь выбросить, если хочешь. Или я могу убрать обратно, и ты решишь, что с этим делать, через несколько лет. Мы можем решить это вместе. Но я хотел, чтобы ты знала.

Он поднимает крышку коробки.

Я заглядываю внутрь.

Бумаги. Сотни разбросанных бумаг, некоторые напечатанные, некоторые исписанные моим почерком.

— Что это? — спрашиваю я, но, увидев несколько слов и формул, понимаю правду.

Это все исследования по «Аманита эксандеско», исследования, необходимые для лечения болезни Альцгеймера и других неврологических заболеваний.

— Не уверен, что это полный комплект, — говорит он. — И, конечно, у нас больше нет самих грибов. Но это шаг в правильном направлении. Ты всегда хранила это на лодке; наверное, какая-то часть тебя беспокоилась, что могут у тебя отнять. Поэтому, Эверли не сожгла это. Если захочешь, если однажды будешь готова, мы можем заняться этим вместе. Мы можем найти другой путь к лекарству.

Моя нижняя губа начинает дрожать, волна эмоций накатывает.

Во-первых, осознание того, что я была достаточно умна, достаточно хороша, чтобы реально помогать в этих исследованиях — именно поэтому я и хотела присоединиться к «Мадроне».

А во-вторых… это надежда. Даже без ингредиентов для работы, это правильное начало. А надежда — такая мощная вещь.

— Иди сюда, — говорит Уэс, забирая у меня кофе и ставя его на полку, прежде чем притянуть меня к себе. Он обнимает меня, и я плачу. Я почти не плакала с тех пор, как все произошло, но сейчас все наваливается разом.

— Однажды твоя работа спасет мир, — говорит Уэс. — Но я дам тебе выбрать, когда наступит этот день.

Я плачу в его объятиях, и он утешает меня.

Он держит меня, пока чувство того, что меня любят, что я достойна, что я достаточно хороша для этого мира, не проникает глубоко в мои кости. Он заставляет меня в это поверить.

Затем я отодвигаю коробку в сторону и целую его.

Он забирается на кровать, и мы падаем на нее, наша одежда слетает за секунды, тела переплетаются в простынях.

Он нежен и ласков со мной этим утром, пока солнце струится сквозь окно, иногда слегка сдерживая меня, шепча, что я его игрушка, что я его навсегда, что он всегда будет заботиться обо мне.

Что его душа всегда найдет мою.

Я отдаюсь ему, как всегда.

Отдаюсь моменту.

Отдаюсь завтрашнему дню.

Не знаю, что принесет нам будущее. Лишь знаю, что мы должны двигаться вперед, шаг за шагом.

«Прошлое — это прошлое», — как всегда говорит Уэс. — «У нас есть только сейчас и завтра».

ЭПИЛОГ

7 октября 2027 года

ВАНКУВЕР — Отбор присяжных начнется во вторник на судебном процессе против бывшего генерального директора фонда «Мадрона» Эверли Джонстон, обвиняемой в отлове диких животных для проведения незаконных экспериментов с испытанием лекарств, как постановил судья в пятницу.

Однако в пятницу судья также рассмотрит повторное ходатайство ее отца, Брэндона Джонстона, генерального директора «Фармацевтика Мадрона», который также фигурирует в деле, о полном прекращении дела без суда.

Дело было возбуждено бывшими сотрудниками: доктором Уэсом Кинкейдом, Сидни Кинкейд, доктором Джанет Ву и доктором Габриэлем Эрнандесом, которые утверждают, что были свидетелями того, как Эверли Джонстон и ее покойный муж Майкл Петерсон проводили неэтичные и несанкционированные эксперименты над пумами, медведями, оленями, енотами и волками на территории бывшей исследовательской лаборатории «Поселение Мадрона» на северо-западе острова Ванкувер, вблизи и на территории парка Мкукин/Брукс-Пенинсула. Правительство провинции Британская Колумбия и народ кватсино также рассматривают возможность отдельного судебного разбирательства в отношении Джонстон, если ее признают виновной.

«Мисс Джонстон хочет приступить к судебному разбирательству, представив свою версию в суде», — заявил журналистам за пределами здания суда в пятницу нынешний адвокат защиты Джонстон Лэнгдон Олдер. — «С самого начала она была весьма настойчива в том, что хочет рассказать свою версию истории и доказать, что это дело возбуждено недовольными бывшими сотрудниками, которые не могли смириться с увольнением. Она уверена, что ей нечего скрывать, и считает обвинения возмутительными и неточными».

«Поселение Мадрона» было местом расположения исследовательской лаборатории фонда, которая сгорела в результате электрического пожара во время шторма в июне 2025 года. В результате этого же пожара погибли два сотрудника, вышеупомянутый Майкл Петерсон и менеджер поселения Дэвид Чен, а также один из приглашенных аспирантов, двадцатитрехлетний Клэйтон Уэйд из Монтаны. С тех пор, как сообщается, фонд «Мадрона» продолжает свои исследования в новом месте, которое пока не раскрывается.

Двое сотрудников, сыгравших важную роль в судебном процессе, доктор Уэс Кинкейд и его жена Сидни Кинкейд, вступившие в брак вскоре после окончания своей карьеры в «Мадроне», как ожидается, выступят в качестве свидетелей во время судебного разбирательства. В настоящее время они путешествуют по миру на своей лодке «Митрандир», останавливаясь в странах, где доктор Кинкейд может работать нейрохирургом в организации «Врачи без границ».

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Хотя я провела бесконечные исследования грибов для этой книги, некоторые (ладно, многие) научные допущения были сделаны. Тем не менее я должна выразить особую благодарность доктору Анне Рослинг, профессору эволюционной биологии в Уппсальском университете в Швеции. Именно ее открытия о «темных грибах» вдохновили меня обратиться к ней с вопросами относительно исследований и достижений в «Дело Смерти», и я очень признательна за ее помощь и предложения, которые помогли обосновать науку в реальности.

Забавная история: в послесловии книги «Что движет мертвыми» (грибной хоррор от одного из моих любимых авторов Т. Кингфишер) автор рассказывает, как она только начала писать свою книгу, когда прочитала «Мексиканский готический роман» Сильвии Морено-Гарсиа (еще один мой любимый автор) и подумала (цитирую): «О боже, что я могу сделать с грибами в рушащемся готическом доме, чего Морено-Гарсиа не сделала в десять раз лучше?»