Никакой другой мужчина - Морская Лара

— И чем же я вам так не угодил, уважаемая графиня Дакорте? Неужто я загораживаю проход к вашей мечте?

Я не собиралась ввязываться в передряги. Эта встреча и так располосовала тщательно разглаженную поверхность моей памяти, а мне не нужны новые рубцы. Потому я решительно развернулась и направилась к краю утёса. Тоннель мне ни к чему, я умею летать.

— Шели, подожди! — Голос Эрика приблизился, поэтому я ускорила шаг. Он настиг меня у самого края и схватил за плечи.

Не смотреть ему в глаза. Не смотреть! Не плакать!

— Я не хотел тебя обидеть, подожди. Не уходи… так. Вдруг мы больше не увидимся.

Ладно, не уйду, только что теперь? Слова могут перечеркнуть прошлое, которое мне так дорого.

— Шели! — Эрик заглянул мне в глаза, и я задержала дыхание, не зная, на что надеяться. — Извини за грубость. Просто я не думал, что встречу тебя. Я ждал тебя, но…

Эрик отвернулся и сильнее сжал руки. Ох, нет. Он ждал меня, но… Нет, пожалуйста, нет. Только не виноватый взгляд, только не неловкое молчание.

— Мне сказали, что ты спрыгнула вслед за мной, и я не знал… Я старался…

Эрик осёкся. Розовый туман Окорпеля лениво плыл над долиной, зелёные озёра прятали под собой коварное дно, равнодушные облака висели над нами в ожидании попутного ветра. Мир Окорпеля, порождённый нашей с Эриком фантазией, цвёл и сиял вокруг, но в моей душе клубилась тьма. И чем сильнее он стискивал мои плечи, тем больше она сгущалась, царапала стенки души и норовила заполнить меня всю.

— Отпусти меня! — приказала я.

Эрик старался. Он ждал меня, но… Как это честно и как печально. Очень похоже на то, что мужья говорят обманутым жёнам, когда те находят их в постели с любовницами: "Ах извини, я не ожидал, что ты вернёшься домой так рано".

Как же это тяжело: двое мужчин — и одна и та же история. Никаких обязательств, никакой верности. Будем радоваться, что Эрик вообще меня узнал. И на том спасибо. Претензий у меня никаких, я рада, что он счастлив.

Эрик послушался, и я осталась стоять на краю с отпечатками его рук на поникших плечах.

— Скажи, Шели, — почему?

Но Эрик опоздал с этим вопросом. Я уже оттолкнулась от края и полетела вниз, раскинув руки и стеная от восторга. Оставляя Эрика в прошлом. Вместе с гаремом, дворцом, непонятными вопросами и слишком сильными руками.

Встреча с Эриком испортила боевой настрой. На Окорпель больше не хотелось, розовый туман вызывал дрожь, а настырные прикосновения каринии к лодыжкам ощущались, как путы. Выругавшись, я наметила обратный путь через самую опасную часть горы, на которую навряд ли полезет кто-либо в своём уме. Со здоровьем в Реале всё очень интересно — в принципе, повреждения получить можно, но они тут же исчезают. Ударишь себя камнем по руке — будет больно, но краснота быстро рассосётся, а синяк так и не появится. Поэтому, когда я, обливаясь потом и скрипя зубами, взбиралась по отвесной стене, на теле то и дело появлялись синяки и ссадины. И тут же исчезали. Физическая боль приносила странное удовлетворение, отвлекая от боли душевной, разлившейся во мне, как из разбитого сосуда, и покрывшей чистую воду моей жизни масляной плёнкой. Я срывалась, падала вниз и начинала сначала. Висела на вертикальном склоне, держась за крохотные выступы, и упорно смотрела вверх.

Доберусь до следующей площадки и устрою себе красивый закат. Пусть обожжённые солнцем облака отражаются в озёрах и задирают края над дымящейся горой. Пусть всё будет так, как в Шиане. Иллюзии — как ступеньки лестницы. С их помощью можно забраться так далеко вверх, что не будет видно того, что так пугало тебя внизу.

Я была всего метрах в пяти от следующей площадки, когда заметила над собой молоденькую девушку. Она висела, держась за выступ, и смотрела на меня с любопытством. В жёлтом платье, отделанном кружевами и вышивкой, и в кожаных туфельках на плоском каблуке она выглядела более чем неуместно. Тонкие ремешки туфель крепились пуговицей в форме бабочки.

Подобравшись ближе, я пыталась казаться невозмутимой и не смотреть на кружевные белые носки, торчащие из туфель.

— Как тебе Окорпель? — По-моему, отличное начало для беседы с девушкой, висящей на вертикальной скале в платье и туфлях. Хорошо хоть без кринолина.

— Терпимо.

— А почему ты в платье? Неудобно же. Пытаешься соблюсти приличия?

Девушка фыркнула и почесала нос, теперь уже держась за край одной рукой.

— В Реале необязательно соблюдать приличия.

— Ты давно здесь?

— Ага, давно.

— Часто бываешь в горах?

— Бываю, но не лазаю, а просто смотрю. Ты с таким усердием пыхтишь на этом склоне, что и я решила повисеть.

— Неслабо для первого раза! — Я глянула вниз, где в сотнях метрах под нами серели беспощадные камни.

Девушка с тоской посмотрела вверх.

— Я бессмертна. — Пнув склон, она проследила, как мелкие камешки полетели вниз, подпрыгивая на выступах. — Всё, мне надоело висеть. Не понимаю я твоего увлечения.

— В принципе, я теперь тоже бессмертна, — задумчиво заявила я, подтягиваясь ближе к площадке. — Не могу же я умереть во второй раз?

— Я бы на это не надеялась! У Реаля свои правила. Если ты ему не понравишься, он вернёт тебя в Шиан и перевоплотит. Родишься снова, причём неизвестно кем. Пьяницей, например, или крысой. Или… — Задумавшись о худших перспективах, девушка наморщила нос и заправила волосы за уши. Обеими руками, вообще не касаясь скалы. Висит в воздухе и поигрывает светлыми кудряшками.

— Разве можно висеть на месте? — изумилась я.

— Это всего лишь вопрос веры, — хмыкнула девушка, хлопнув в ладоши.

— Как тебя зовут? — Пока она колебалась, я разглядывала по-детски сосредоточенное лицо. Похоже, я знаю, кто она такая. Только богиня может полезть в горы в платье и туфлях. Ну, или я. — Ты — Алали, — предположила я. Девушка фыркнула и запрыгнула на площадку, устроившись на краю и болтая ногами. Сколько ей лет? Небось несколько тысяч, но творцы не стареют. Выглядит лет на восемнадцать. Кто знает, её ли это облик. Светлые кудряшки, зелёные глаза с хитринкой, курносый нос, обветренные губы. Обычная девчонка, у нас на кухне точно такая же работала. А эта управляет Шианом, да и Реалем в придачу.

Я присела рядом с Алали, ожидая, что она снова исчезнет. Наклонив голову, богиня ткнула пальцем в направлении следующей горы.

— Готова смотреть закат? Ты какой любишь? — спросила она.

— Чтобы с облаками, подсвеченными снизу, чтобы красные полосы по всему небу, и чтобы последние лучи пронизали туман вокруг Окорпеля.

— Ничто не может пронизать мой туман! — возмутилась богиня.

— На настоящем Окорпеле — нет, а здесь всё может быть, — возразила я и доказала ей, что я права.

Время от времени Алали издавала возмущённые звуки, но позволила мне проиграть свою версию заката.

— Надо было не пускать смертных на Окорпель, как и на излучину миров, — пробурчала она, хотя придуманный мною закат ей понравился. Она выражала восторг совсем по-детски, охами и восторженными всплесками рук.

— Я хочу, чтобы ты знала, что мне очень понравился Окорпель, — тихо призналась я. — Да и Реаль тоже. — Называть богиню на "ты" было неудобно, но переходить на "вы" уже поздно.

Алали перестала болтать ногами, и в её глазах запрыгали искры.

— А что тебе понравилось больше всего? Розовый туман? Испытание мыслями?

Ответить очень трудно. Эрик был частью каждого воспоминания, и именно его присутствие сделало Окорпель таким прекрасным и интересным.

— Мне всё понравилось: вид с первой горы, спиральные деревья, кариния, красные озёра…

— Нет, — прервала меня Алали. — Когда всё нравится — это скучно. Должно выделяться что-то одно, но так, чтобы захватило дыхание.

— Утёс желаний, — вздохнула я. Хотя воспоминания были не самыми положительными, теперь они представлялись в другом свете.

— Почему? — Алали выглядела разочарованной моим выбором.

— С него открывается безумно красивый вид, а вертикальный склон будоражит кровь. Хотя ты и не позволила мне произнести желание, ты его исполнила. Полагаю, ты знала, что моя мечта — большая ошибка, но всё равно позволила мне сделать выбор. Спасибо.