Сердце змеи (СИ) - Turner Jane

– Так вспоминай, – предложил тот совершенно хладнокровно. – Что такое могло произойти во время твоей трансгрессии? Может, ты увидела что-то, или встретила кого-то, или в твои руки попало что-то, что не должно было…

– Я не знаю, Том! – закричала она совершенно беспомощно, чувствуя, как ее покидают силы. Мало ей проблем было с Волдемортом, теперь еще и Гриндевальд нарисовался! – Я ничего не видела, я просто должна была трансгрессировать в город, но защита вокруг дома отреагировала на мое перемещение и взорвалась! Я вообще должна была погибнуть в тот день! Я не знаю, как так вышло, что я очутилась здесь! Я перенеслась сюда без всего, у меня была только волшебная палочка, твоим родственникам пришлось мне даже с одеждой и деньгами помочь, потому что твой отец принял меня за нищенку! Я понятия не имею, что Гриндевальду и его людям может быть от меня нужно!

От волнения она невольно взмахнула рукой, и из палочки вырвался голубой луч, который пролетел через весь класс и врезался в украшенный резьбой шкаф в углу. Тот, похоже, был старый, рассохшийся, замок держался плохо, и дверца со скрипом приоткрылась. Миранда раздраженно вздохнула и сделала два шага вперед, чтобы захлопнуть ее, но тут…

Ощущение было странное – точно ей навстречу дохнуло ветром, а в следующий миг она очутилась лицом к лицу с… собой. Миранда моргнула и едва удержалась, чтобы не протереть глаза. Перед ней совершенно точно стояла она сама – бледная высокая девушка одного с ней роста в гриффиндорской мантии. Пепельные волосы были зачесаны в тот же хвост, что у Миранды, и найти хотя бы одно отличие между ними было трудно.

– Ты кто? – спросила она настороженно, выше поднимая палочку.

Двойник не ответил, а вместо этого посмотрел мимо нее и внезапно нежно улыбнулся – вне всякого сомнения, Реддлу. Увидев эту улыбку на своем собственном лице, адресованную слизеринцу, который стоял позади и молча наблюдал за происходящим, Миранда почувствовала, что бледнеет. Неужели она вчера так ему улыбалась?

– Ты ведь без ума от него, – сказала вторая Миранда безмятежно, переводя взгляд на нее. Она попятилась. Глаза Миранды были широко распахнуты, она с ужасом смотрела на свою копию. – Ты знаешь это, просто боишься признать. Правда?

– Замолчи!

– А еще ты боишься, что он об этом узнает. Ведь в этом случае он получит власть над тобой, причем такую, что ему уже не понадобятся пытки или проклятия, чтобы управлять тобой.

– Нет, – прошептала Миранда, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Реддл же сейчас стоит в двух шагах от нее и слышит каждое слово…

– Но больше всего ты боишься признать свои чувства. Не так ли? Ведь это будет таким предательством по отношению к тем, кто тебе дорог! Только подумай, что они все скажут? – лицо лже-Миранды заострилось, черты скривились в глумливой усмешке, и она холодно, пронзительно рассмеялась. Настоящую Миранду затрясло – этот голос, ее собственный голос, точно повторял все то, что она твердила себе прошлой ночью. – Кем ты станешь? Жалкая предательница! Ты предала их всех – семью, друзей, идеалы! Ты слаба и ничтожна, ты вызываешь лишь презрение! Ты отказалась от всего, во что верила, ты влюбилась в того, кто…

– Хватит! – это Миранда почти взвизгнула и крепче сжала пальцы, чтобы палочка перестала так сильно трястись. – Редукто!

Девушка напротив и глазом не моргнула, и Миранда подняла палочку снова, готовясь выкрикнуть новое заклинание, но тут вперед вдруг выступил Реддл. Едва он это сделал, как вторая Миранда сразу же исчезла – и через миг на полу перед шкафом возникло безжизненное тело. Миранда вздрогнула, опознав в нем самого Реддла – только он был совершенно, бесповоротно мертв. По белому лицу, сейчас приобретшему мучнистую серость, стекала струйка крови, рука вывернулась под неестественным углом, как не бывает у живых людей, тисовая палочка валялась в стороне.

Только по неясному движению сбоку она сообразила, что перед ней лишь морок, иллюзия. Настоящий Том Реддл находился в шаге от нее – живой и здоровый. Миранда увидела, как он стиснул зубы и смертельно побледнел, в свете Люмоса его лицо казалось почти такой же безжизненной маской, как у трупа. В глазах Тома промелькнула эмоция, которую она, вне всякого сомнения, видела впервые.

Это был страх.

Это продлилось сущие секунды, а затем Том твердой рукой направил палочку на свою мертвую копию.

– Ридикулус!

С тихим хлопком труп на полу исчез, а Миранда растерянно выдохнула. Боггарт? Всего лишь жалкий боггарт?

– Ты кажешься недоумевающей, – раздался бесцветный голос Реддла. Кажется, он тоже еще не пришел в себя.

– Мне казалось, мой боггарт должен превратиться в василиска, – отозвалась она безразлично. – Я не думала, что…

Миранда осеклась. Будь она сейчас в нормальном состоянии, непременно покраснела бы, но увиденное заставило ее вновь пережить самые отвратительные ощущения последних дней, и прийти в себя оказалось куда сложнее, чем она думала. Значит, вот в чем сейчас заключается ее самый большой страх?

– Так ты больше всего боишься своих чувств ко мне? – спросил он странным тоном. – Боишься их признать и боишься, что я об этом узнаю?

– А ты больше всего боишься смерти? – Миранда перешла в контратаку чисто по привычке, в голове по-прежнему царил сумбур.

– Миранда! – прошипел он угрожающе. На лице Реддла отразилась неподдельная злость, и она впервые за все время удивленно взглянула на него.

– А что тут такого? Все боятся смерти.

– Я не все! – глаза Тома налились багряным. – Не смей говорить мне…

– Ну извини, – она равнодушно пожала плечами. Гнев Реддла сейчас Миранду уже не пугал. Ее, как выяснилось, самый большой страх только что исполнился, ведь Реддлу стало известно, что она влюблена в него. Чего ей теперь бояться?

– Почему ты боишься своих чувств ко мне?

– Потому что ты равнодушный и бессердечный манипулятор, в котором осталось крайне мало человеческого, и которому наплевать на всех, и на меня в том числе, – разъяснила она любезно, где-то в глубине души удивляясь тому, как легко с ее губ в этот раз сорвалась правда. – А почему ты боишься смерти?

– Миранда…

– Да что здесь такого-то? – возмутилась она. Кажется, ступор понемногу проходил, и в голове прояснялось. – Инстинкт самосохранения есть у всех, и он напрямую противоречит смерти! И я ее боюсь, и все мои знакомые! Что ты так разозлился?

На бледном лице заиграли желваки, и Миранда мысленно вздохнула. Лорд Волдеморт он и есть лорд Волдеморт, человеческого объяснения от него не дождешься…

– Ты спрашивала меня, как я пережил авианалет, – вдруг холодно произнес Том, и Миранда растерянно посмотрела на него. – Так я тебе расскажу. Представь себе, что смерть пришла за тобой по воздуху. Ты ничего не можешь понять, ты оглушена взрывами, ты ничего не видишь от дыма и пыли. Земля трясется, люди кричат, вокруг тебя полный хаос. Ты видишь разорванные человеческие тела на земле вперемешку с камнями, землей, стеклом; кого-то из этих людей ты хорошо знаешь, ведь они жили на той же улице, что и ты. Где-то снова падает бомба, и тебя отшвыривает в сторону, так, что ты подняться потом не можешь. В ушах звенит, ты не можешь понять, где ты и что с тобой. И это всюду, от этого не сбежать, не скрыться! А потом ты и еще две сотни человек сидите в душном темном подвале, который может стать вашей могилой, прислушиваетесь к каждому звуку, слышите, как трясется земля, и понятия не имеете, куда придется следующий удар. В вас или не в вас? Покинете вы на следующий день это подземелье или останетесь в нем навечно?

Она почти не дышала, не сводя глаз с красивого лица, которое перестало напоминать маску и сейчас дышало жизнью – пусть беспокойной, тревожной жизнью, но Том говорил сейчас так беспощадно, жестко, что отвести от него взгляд было невозможно.

– Я ненавижу смерть, – теперь его голос звучал неподдельной страстью. – Хуже нее нет ничего. И я найду способ ее обуздать, найду!

Миранда молчала, не в силах вымолвить ни слова. Мерлин, когда он еще был с ней так откровенен, когда еще позволял себе настолько обнажить свои истинные чувства, открыться постороннему человеку?