Королевство Бездуш (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

Если раньше зверь поместился бы у меня на ладони, то сейчас его макушка доставала до моего колена. Но я никогда не забуду этот серо-белый цвет его шкуры, узкую морду, кривые лапы и хвост. Странные свернутые трубочки-отростки на боках тоже были на месте. Только глаза изменились. Из подслеповатых и затянутых мутной пленкой они стали ясными и… зелеными!

— Гад белобрысый… — с ужасом понимания прошептала я. Кажется, именно это я говорила до того, как швырнуть бумажку в корзину. Вот тебе и… гад. Белобрысый!

Но как я могла создать… это? Как это возможно? Да у меня потенциала и умений не хватит!

Но вот хватило. Потому что, глядя на белое существо, я совершенно четко осознавала — оно моих рук дело. Вернее, моих чар и мыслей. А значит, его следует разрушить. Немедленно!

Словно почуяв недоброе, зверь стукнул хвостом и шустро юркнул в приоткрытую дверь. Я понеслась следом, припоминая заклинание разрушения. И встала, как вкопанная, услышав голоса.

Видимо, бодрствовала в этот ночной час не только я.

— …я почти уверен, Аделия, — негромкий голос чуть не заставил меня застонать.

Аодхэн. И ректор ВСА. Вот я попала. Не хватало только, чтобы они меня застукали. Объясняй потом, что я делала посреди ночи в преподавательской части здания. Уже хотела тихонько ретироваться, как слова профессора разрушения заставили повременить.

— Но мы рискуем.

— Прежде всего, рискует он, — мягко и непонятно ответила госпожа ректор. — И девушка тоже, конечно. Но Вандерфилд… Я знаю твое отношение, Аодхэн. И я понимаю тебя. Но как жаль парня. Такой участи не пожелаешь и врагу. А он… Боги. Я не могу спокойно думать об этом. Почему? Почему это снова случилось? За что? И они снова здесь, в академии… Аодхэн. Ну, скажи же хоть что-нибудь!

Я навострила уши. Вандерфилд? Они говорят об Эше? Что с ним? Почему его надо жалеть?

— Я не знаю, что сказать, Аделия, — глухо отозвался ее собеседник. — И во мне нет жалости, ты права. Она вся закончилась в тот день. И, увы, не в наших силах отменить то, что произошло.

— Я в это не верю. Мы ошибаемся. Этого не может быть!

— Может. Я вижу динамику потенциалов. И мы оба знаем, что это возможно только в одном случае. Нет других вариантов.

— Это ужасно. Боги, как несправедливо. Лучший ученик ВСА. Наша гордость. Бедный мальчик… — кажется, ректор почти плакала, и я изумилась этому открытию. Что происходит? Что с Эшем? Ведь речь точно о нем. Неужели белобрысый заболел?

— Этот бедный мальчик зарвавшийся эгоист. Как и весь черный сектор, впрочем, — равнодушно протянул Аодхэн. И вздохнул.

— Возможно, мы ошибаемся…

— Возможно. — Тон Аодхэна ясно давал понять, что он не верит в ошибку. — Понаблюдаем до Ночи Тысячи Свечей. Если ничего не изменится…

— Альшер сразу увидел их связь, — прочистив нос, просипела госпожа Вельвет. — Но не смог объяснить ее природу.

— Твой брат талантливый заклинатель. И грамотный распределитель. Ты ведь ему не сказала?

— Конечно, нет. Что я могла сказать? Я ведь понимаю… — возмутилась Аделия Вельвет. Помолчала. — И все же, я не верю. Это не lаstfаtа. Только не снова!

— Если оно, то все мы крепко попали, — мрачно отозвался Аодхэн. — Ты знаешь, чем это грозит.

Ректор издала какой-то сдавленный, придушенный звук.

— Доказательств нет, Аодхэн.

— Конечно, нет. Откуда бы им взяться? Lаstfаtа официально не существует. Ни свидетелей, ни описания… Но мы с тобой знаем, что она реальна. Мы видели. Не так ли?

— К сожалению, — вздохнула госпожа ректор.

— Камелия тоже не верила в lаstfаtа, — настолько тихо, что я едва смогла расслышать слова, ответил разрушитель.

Гнетущая тишина повисла за дверью, и я напряглась. Кажется, давно пора уносить ноги. Но любопытство пересилило страх быть застигнутой.

— Ты вспоминаешь? — со странной интонацией спросила Аделия. — Ее?..

— Нет, — последовал равнодушный ответ.

Звякнули блюдца. Булькнула вода.

— Подождем до праздника, — твердо произнесла Аделия. — Я надеюсь, все не так плохо. Мы могли ошибаться тогда, Аодхэн, мы были так молоды. И можем ошибаться сейчас. Подождем. Кстати, Мариус Вандерфилд потребовал, чтобы совет академии разрешил его сыну тренировать аспида. Очень настойчиво потребовал. Пришлось сослаться на устав.

— Надо было просто послать его в задницу, — угрюмо протянул Аодхэн, и я чуть не прыснула. Оказывается, наш строгий преподаватель умеет ругаться! — Мариусу плевать на сына. И он не понимает, что Эш погибнет, если снова сунется к аспиду. У парня просто не хватит сил сдержать эту тварь.

— Но парень тоже требует это разрешение. И боюсь, тренируется самостоятельно в питомнике. И еще эти состязания!

— Разрушителям надо выпускать пар, Аделия. Пусть лучше так, чем они разнесут ВСА.

— Конечно. К тому же, это вполне устраивает тебя, ведь так? Их состязания вполне можно считать ещё одним уроком, весьма действенным. Но аспид, Аодхэн. Эш настаивает. И я не знаю, как его удержать!

— Ты не сможешь удержать Эша. Он — Вандерфилд, — с непонятой интонацией произнес Аодхэн.

— К сожалению, ты снова прав, мой друг, — вздохнула ректор.

За дверью повисла тишина, нарушаемая звяканьем чашек и бульканьем чая. Я сделала осторожный шажок в сторону.

— Аделия, когда ты перестанешь прятаться за этой жуткой носатой иллюзией? И передай мне джем.

— Кто бы говорил, — с грустным смешком отозвалась женщина. — Никогда, мой друг. Быть красивой и молодой чароодаренной женщиной в нашем мире слишком опасно. Так что пусть будет так. Меня терпят на посту ректора лишь пока я изображаю ворону, сам знаешь. Впрочем, я давно готова уступить это место тебе, Аодхэн.

— Не выйдет, — весело усмехнулся мужчина. — Министерство никогда не одобрит мое руководство. И это ты тоже знаешь, ненаглядная Аделия.

Мужчина тихо рассмеялся, словно в сказанном было что-то забавное.

А я подумала, что пора бежать. Не оглядываясь. Если меня тут застанут…

Словно почувствовав, разрушитель спросил:

— Ты давно обновляла заклинание непроницаемости? Мне показалось…

— На днях. Но зачем спрашиваешь, ты ведь видишь — оно на месте.

— Да, конечно. Вижу…

Я тихонько отлепилась от стены и почти не дыша поползла в сторону лестницы. А за ней уже припустила, что было мочи. Но что я сейчас услышала? О чем говорили в ночи эти двое? Что грозит Эшу?

К сожалению, ответов не было.

Миновав галерею, пару поворотов и слетев на этаж вниз, я выдохнула и села на ступеньку, раздумывая. Однако… Похоже, за плечом женщины-вороны тенью стоит профессор разрушения. И возможно, именно он принимает в академии основные решения. Подслушанный разговор оставил внутри ощущение непонимания и страха. Что скрывают эти двое? Что случилось с Эшем? И о какой девушке говорила ректор?

Поначалу я подумала, что речь об Алиссии. Но упоминание Альшера Вельвета заставило сомневаться. Неужели, говорили… обо мне? Нет, глупости. Я и Вандерфилд в одном предложении — смешно ведь. Но червячок сомнения и беспокойства продолжил точить меня.

Ведь и со мной что-то происходит. Что-то странное. Мои чары, откуда они? Аодхэн упомянул динамический потенциал, он видит его во мне? Но почему ничего не говорит? Что за тайны?

И что такое это загадочное lаstfаtа? Почему самые сильные заклинатели ВСА говорят о нем с испугом?

Я подперла подбородок кулаком, копаясь в памяти и выуживая слова мертвого языка. Lаst… fаtа… Если разделить на составляющие и перевести… То получится — копье судьбы. Или карающее копье. Или возмездие. Или… начало и конец. Разрушение и создание.

Проблема в том, что многие слова в чароите имеют несколько значений. Какие именно имелись в виду?

И почему мне так не нравится то, что я услышала?

Боги. Во что я вляпалась?

Шуршание под ступенькой отвлекло от размышлений. Неужели крыса? Но из-за перил показался вовсе не серый наглый зверек, а белая длинная морда!

Я застыла, боясь спугнуть зеленоглазое нечто. Существо неуверенно втянуло носом воздух, чихнуло. Бочком выползло из-за ступенек, не спуская с меня настороженного взгляда. Я медленно протянула ладонь.