Бывшая генерала дракона - Юраш Кристина

Глава 11

– Дорогая моя, – заметила старая герцогиня, обращаясь к графине Роккар. – Немедленно успокойте юного графа. Мой дорогой супруг считает, что его поведение не достойно аристократа.

Графиня, которая только что ворковала, уговаривая сыночку – корзиночку сделать глоточек водички, застыла с этой водой. Граф Роккар побледнел.

– Замолчи! – змеей прошипела графиня, отвешивая сыну подзатыльник.

Нил Роккар умолк мгновенно. Он смотрел на мать непонимающим взглядом.

Все молчали. Мне кажется, в этот момент все просто наслаждались воцарившейся тишиной. Кроме старой герцогини.

– Угу, – зловеще произнес отставной генерал. Он резко развернулся и направился вместо того, чтобы вернуться в гостиную, направился в мою сторону.

Я испугалась, глядя на длинный коридор. Бежать некуда. Прятаться тоже. А подслушивать было верхом неприличия.

Чеканный тяжелый шаг отражался гулким эхом от стен замка.

Генерал поравнялся со мной и повернул в мою сторону голову. Он ничего не сказал мне. Даже не “угукнул”. Но мне показалось, что он едва заметно кивнул.

Я проводила его взглядом, видя, как он исчезает за дальней дверью.

– Вы понимаете, что вы натворили! – задыхалась старая герцогиня. – Вы в шаге от того, чтобы разрушить счастье вашей дочери!

– Что вы такое говорите! – возмутилась графиня Роккар.

– Бить ребенка при генерале… Вы понимаете, что мы не потерпим, если ваша дочь ударит будущего правнука! У моего супруга разговор короткий! Она тут же вылетит из дома с вещами! – поджала губы старая герцогиня. – Это… это ужасный поступок! У меня в голове не укладывается, как можно поднять руку на ребенка! Что бы он нb натворил. Не умеешь сама словами – доверь гувернеру! Помолвка под угрозой! Именно это он сказал перед уходом!

– Как?! – переглянулись граф и графиня. – Он же просто сказал “угу”.

– Но как он сказал! – поджала губы герцогиня. По голосу было слышно, как ее распирает гордость за мужа.

– Он нас не так понял,– спешно переобулся граф, нервно поправляя брошку на жабо. – Это прискорбное недоразумение… Мы никогда не били ребенка! Не надо делать из нас монстров! Я … я немедленно поговорю с ним и все объясню. А моя супруга готова извиниться перед генералом.

– Она что? Генерала ударила? – произнесла старая герцогиня. – Извинять нужно перед ребенком. Воспитать дракона – непростая задача. Уж поверьте мне. И он не раз выведет вас из себя своими поступками.

– Я все объясню, – упрямо твердил граф.

– Идите, объясняйте! – произнесла хозяйка дома. – И тут же вылетите из дома прямо сейчас!

– Ваша светлость, – позвал старую герцогиню Вэндэл. – Я прошу прощения. У меня есть важное дело к господину генералу. Где я могу его найти?

Куда собрался мой ребенок? Он что? Прослушал, что сейчас лучше не беспокоить старика? Старый генерал сейчас разозлиться, а мы попадем под горячую и тяжелую руку. И вылетим отсюда вместе с Роккарами. Но им-то ничего, а мой ребенок останется без будущего.

Я хотела позвать его, но не увидела. Он что? Уже ушел? Где мой ребенок?

Глава 12

Неужели он направился к старому герцогу?

Сердце оборвалось, когда я вспомнила суровый взгляд из-под седых кустистых бровей.

Но ведь герцогиня сказала, что старика сейчас нельзя беспокоит !

Что-то заныло под ложечкой.

Я, терзаемая нехорошим предчувствием, бросилась по коридору искать сына.

Зайдя в один из коридоров, я увидела, как в другом конце открывается дверь, и оттуда выходит Вэндэл.

– Я благодарю вас! – произнес сын в приоткрытую дверь.

– Угу, – послышалось из комнаты.

Повернувшись в мою сторону, Вэндэл увидел меня.

– Драгоценная моя, – на ходу произнес он. – Ты почему не в комнате?

– За тебя переживала, – улыбнулась я, чувствуя, как в руку скользнула теплая рука сына. Сердце в этот момент сжалось, а я украдкой поглаживала руку пальцем.

– О чем вы говорили с герцогом? – спросила я.

– Это наш разговор, – произнес Вэндэл. И посмотрел на меня. – Ты не должна ни о чем беспокоиться.

Не должна…Легко сказать. Мы прошли мимо семейных портретов, на которых старый генерал был еще молод, а его супруга – первой красавицей. Взгляд цеплял черты лица, а я посмотрела на сосредоточенное лицо сына.

Прикусив губу, я сглотнула.

Когда мы вошли в отведённыее нам покои, служанка вскочила с кресла, поклонилась и сказала, что постели нагреты.

– Спокойной ночи, драгоценная моя, – вздохнул Вэндэл, а я присела, чтобы он поцеловал меня в лоб. Я тоже прижалась губами к его лбу.

Я сильно нервничала, но старалась не показывать это. А что если генерал увидел сходство? Что тогда? Они же имеют право отобрать ребенка у меня!

Я попыталась взять себя в руки и, наконец, осмотрела комнату, в которую нас поселили.

Покои состояли из скромной гостиной, в которой располагались два кресла, камин и софа. На небольшом столике стоял букет цветов, всеми силами пытаясь украсить комнату. Две двери, расположенные друг напротив друга, разводили спящих по их покоям.

Вэндэл вошел в свои покои, а оттуда послышался голос служанки.

Я вошла в свои покои, стиснув зубы. Такие покои называли “покои бедных родственников”. Крайне скромная обстановка предназначалась компаньонкам, полезным слугам и служащим, которые приехали уладить хозяйские дела.

Я проглотила ком обиды и скрипнула зубами.

Служанка принесла ночную сорочку и молча вынула шпильки из моих волос. Волосы упали на плече, а голове тут же полегчало. Без корсета дышалось свободней. И я сделала несколько глубоких вдохов.

– Благодарю, – кивнула я, укладываясь в теплую постель.

По сравнению с кроватью в нашем поместье это была койка в общежитии Магической Академии.

В тишине спальни, пахнущей стариной, деревом и социальным неравенством, мне не спалось.

Поворочавшись немного, я встала, накинула шаль и подошла к окну. Моя рука скользнула между плотно сомкнутых штор, пуская немного света в мрачную спальню.

Луч синеватого света упал на портрет, стоявший на столике возле кровати. Оттуда на меня смотрел самый благородный человек на свете, Ральф Грассгофф . Тот, кому я стольким обязана. Он был моим лучшим другом. И быть может, будь у нас чуть больше времени, я бы смогла полюбить его.

Лорд Грассгофф прекрасно знал, что я ношу под сердцем чужого ребенка, но при этом женился, чтобы дать ребенку титул. Мы прятали Вэндэла, почти год, чтобы однажды записать его имя в семейную книгу, как новорожденного в положенный срок. Но при этом сам новорожденный уже вовсю играл на ковре возле камина.

Я отвела взгляд от портрета, вглядываясь в ночную синь.

Синева ночных гор заставила задержать дыхание. Белые шапки делали их отчетливыми. Над ними россыпью сверкали крупные звезды.

Закутавшись в шаль, я прижалась спиной к откосу.

Когда-то восемь лет назад была такая же густая чернильная ночь. Только вместо звезд горели фонари. На улице слышалось цоканье коней и дребезжание запоздалых экипажей.

Я все так же куталась в шаль, пытаясь побороть боль, сдавливающую сердце. Я гладила еще плоский живот, согревала его своим теплом, словно успокаивая. Я еще не знала, кто там. Мальчик или девочка. Но уже любила его всем сердцем.

Вещи были собраны, а я смотрела на спящего возлюбленного, заламывая пальцы.

Я уже достаточно выучила правила нового мира, чтобы понимать. Ситуация ничем хорошим не закончится. И говорить ему о беременности не стоит.

У многих аристократов были внебрачные дети. Но всех их ждала незавидная судьба. Чаще всего ненужного ребенка увозили в какой-нибудь приют. И он умирал в первую зиму под дырявым одеялом, надрывно кашляя.

Если вдруг отец признавал ребенка, он и его родственники были вправе отобрать кроху у матери. Или оставить мать нянькой при малыше до поры до времени, пока он еще несмышленый. Как только малыш начинал что-то понимать, его мать попросту вышвыривали на улицу. Кроху представляли, как племянника или племянницу, ребенка бедных, но родовитых, дальних родственников, которые трагически погибли совсем недавно.