Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения

— Позволите? — спросил вдруг сероглазый, касаясь моего запястья.

— Что, уже просите мою руку? — нервно рассмеялась я, не удержавшись от издевки и по-прежнему прижимаясь лбом к лежащей на борту руке. — Так быстро!

От мокрого дерева пахло солью и старостью. Корабль поскрипывал на волнах, и каждое его движение отзывалось противным ноющим ощущением внутри. Как же плохо. Ох… Если бы хоть кто-то был на моём месте и чувствовал то же, что и я, он бы понял, что невозможно казаться милой и обаятельной, когда желудок то и дело подкатывает к горлу.

— Только руку, кирия. На сердце… не претендую, — усмехнулся Бьёрн так, что я буквально видела его лицо в этот момент.

Я расслабила левую руку и позволила ему развернуть предплечье, уложив тыльной стороной ладони на высокий фальшборт корабля; пара моих колец глухо стукнулись о дерево. Тёплые, сильные, но будто нежные пальцы обхватили мое запястье и прижались к одной у кисти точке, сдавили её одним точным сильным касанием. Отдалось тупой болью, и я уже хотела с силой выдернуть руку из его хватки, но вдруг поняла, что… мне становится лучше!

Я замерла, прислушиваясь к ощущениям и не открывая глаза. Бьёрн по-прежнему держал пульсирующую под его пальцами руку, но это давление было меньшим злом по сравнению с дурнотой от качки. Он чуть ослабил пальцы и снова мягко надавил на впадину между сухожилиями. Каждое мгновение становилось ещё немного легче. Это что, его магия? Не мог сделать так сразу, идиот несчастный?!

— Прикажете держать вас так всю дорогу, госпожа ди Мори? — вкрадчиво поинтересовался наглец, склонившись чуть ближе ко мне и явно наслаждаясь произведённым эффектом.

Я даже различила тонкий древесный дух плоской круглой подвески, которая болталась на его шее, и ещё мускусно-терпкий аромат его кожи, разогретой на солнце. И даже запах дыхания, от которого почему-то закружилась голова. Наверное, это последствия тошноты и качки.

— А вы что… слушаетесь моих приказов? — не менее вкрадчиво уточнила я, искоса повернув к нему голову и наконец позволив себе посмотреть.

Бьёрн рассмеялся и потянул за руку к себе, заставляя выпрямиться перед ним.

Я нехотя встала, старательно не глядя по сторонам на глазеющих на нас матросов. Впрочем, лучше бы смотрела на них, чем в серые глаза стоящего напротив мужчины, которые изучали меня снова насмешливо и равнодушно, как одну из глупеньких девиц, вверенных ему для заботы.

Солнце бликовало на серебристых колечках в его ушах так же, как на бесчисленных волнах вокруг нас, заставляя щуриться.

— Смотри сюда… — начал он и кашлянул, пряча смех. — Прошу прощения! Смотрите же, о благороднейшая из Кейсар. — Он повернул мою руку ладонью вверх. Пальцы оказались доверчиво раскрыты и расслаблены, хотя было немного щекотно. Бьёрн расположил три своих пальца чуть ниже сгиба запястья — на фоне его руки такого хрупкого, что я взволнованно сглотнула. — Вот эта точка.

— И… что делать?

Хотелось прекратить это всё, потому что лицо стремительно заливало краской стыда от того, как на нас смотрят. Но я ни за что не соглашусь, чтобы дурнота вернулась с прежней силой, поэтому лучше потерплю несколько минут позора.

— Пальцем, — он подхватил и поставил большой палец моей правой руки к отмеренному месту и надавил, показывая, как надо, — прижимаете вот так. Чуть сильнее, или меньше, как получится.

Теплой ладонью, на удивление не грубой, с длинными чуткими пальцами, он обхватил мою правую руку и показал ещё раз, надавливая на нужное место. Светлая обветренная кожа выделялась на фоне моей, темного оттенка.

Я кивнула, приподняла голову и неожиданно столкнулась с его внимательным взглядом. Таким серьёзным и прямым — в самую душу. Крупные губы поджались, солнце пробежало по его коже сотней бликов, отражая плеск волн. Внезапно без вечного ехидства он даже показался мне приличным человеком.

Бьёрн продолжал держать мою руку в своих, выжидая, даже чуть провел пальцами дальше к локтю, хоть едва ли это было нужно. Внутри расцветала щекотная тёплая улыбка, которую я старательно удерживала, сохраняя невозмутимый вид. Что ж. Кажется, будто этот надменный северный чужак тоже готов растаять?..

Мерцало серебро в его глазах. Но обманчивое ощущение длилось миг, потому что во взгляде с прищуром снова вспыхнули дурацкие искорки.

— Спасибо, — забрала я свою ладонь, прижав пальцы так, как он показал. И даже спокойно улыбнулась, наконец ощутив, как отпускает тошнотворное чувство. — Если это будет работать, я готова ходить так целыми днями. И это — не магия?

— Магия, доступная каждому. Даже огненным фуриям вроде вас.

— Знаете о моей магии? — приподняла я бровь с любопытством.

— В двух словах, — Бьёрн опёрся локтями о борт, встав к нему спиной и поглядывая на меня с затаенной улыбкой. — Но это не та стихия, которая мне близка. Вам помогут в Сеттеръянге, там есть наставники, кто обучался неживой магии и кому благоволит Метта. Зря вы пытались бежать.

Я держала руку и искоса наблюдала за ним. Ну да, похоже, сам Бьёрн лишь слабо владеет своей — раз на посылках у дарханов и исполняет их приказы. Интересно, если я смогу добиться его особого расположения — это поможет мне устроиться в монастыре хоть немного на более приличных условиях?

— Сами видите, как плохо мне даются такие путешествия.

Бьёрн легко удержался на ногах при новой волне, сделав незаметное движение всем телом, как заправский моряк, а я ещё сильнее впилась пальцами в запястье, хотя лучше бы — схватилась за борт!

— Маленькое досадное недомогание на важном пути.

— На моих островах тоже знают кое-что об особых силах.

— Я наслышан, — склонил якобы согласно голову Бьёрн, — однако куда больше наслышан о ваших обжигающе-горячих неудачах, кирия ди Мори. Так что не стоит избегать тех, кто разбирается куда побольше ваших шаманов и ведуний.

Эти дарханы — настоящие снобы, я уже поняла. Неужели мне предстоит провести три года среди тех, кто так высокомерен и насмешлив? Ао и Теа, мне потребуется всё моё терпение, которого, видят боги, и так немного отмерило мне мироздание.

Я покачнулась и едва не упала, поскольку обе руки теперь были заняты попыткой избавиться от морской болезни. Бьёрн быстро цепко схватил меня за локоть и придержал, помогая не растянуться посреди палубы всем на посмешище.

— Вам стоит подкрепиться, Кейсара ди Мори. Иначе от слабости так и грозитесь бахнуться в обморок.

— О, меня ждёт изысканный ужин?

— Только весьма посредственный обед.

Я снова перешагнула, чтобы удержаться на палубе во время волны. Длинная юбка простого платья путалась в ногах, а волосы так и норовили попасть в глаза.

Слова про обморок оказались пророческими. И Бьёрн не успел удержать — я почувствовала, как поскользнулась и лечу вниз на проклятую шаткую палубу, матросам на радость. И едва не расшибла себе лоб! В последний миг меня подхватила у самого пола чужая крепкая ладонь.

Я боялась, что он сейчас грубо тряхнет, заставив прийти в чувство. Но Бьёрн не повёл себя как мужлан — а помог подняться на удивление бережно. И даже остался рядом, крепкой рукой удерживая за талию и прижимая к себе, чтобы я снова не соскользнула вниз. Мне пришлось схватиться за его плечо, закинув руку повыше и вцепившись пальцами.

— Ну вот, едва не упали, — прошептал он мне на ухо так, что по коже побежали мурашки. — Что бы вы без меня делали, принцесса с южных островов?

На нас глазели и явно обсуждали. Я поёжилась, ещё оставаясь в жарких объятиях и только пытаясь слабо выбраться, а Бьёрн не торопился отпускать.

— Полагаю, была бы сейчас далеко от проклятой морской стихии. И вполне себе… счастлива, — прошептала я упрямо, приподнимая голову и теряясь: стоит ли уже оскорбленно вырваться от этой вопиющей близости, нарушающей все правила общества, или пусть продолжает строить из себя благородного, раз это так ему нравится? И если сама решила завоевать себе немного уважения и внимания…

Бьёрн позволил мне встать тверже на палубе, и я, ещё держась за его предплечье, снова взглянула во внимательные серые глаза. Его зрачки стали больше, и я бы поёжилась от ощущения, что он околдовывает, и мои эмоции выходят из-под контроля… Но увидела в глубине отголоски пламени — красно-оранжевые всполохи, похожие на закатное солнце.