Чернильный дневник (СИ) - Муравская Ирина

— Спасибо, — искренне поблагодарила она. — Как рука?

— Как новенькая, — для достоверности он помахал ей, разминая. — Кэтрин постаралась на славу. Не особо только радует оставшийся след, но, в общем-то, ерунда. Рука на месте и на том спасибо.

Да, Кэтрин постаралась на славу… Улыбка невольно сползла с лица Аманды.

— Прости. От меня как оказалось, нет никакого толка. Видимо всё, что я умею — это измываться над и без того мертвыми. Вот если ты завещаешь мне своё тело на опыты после смерти, тогда я, наверное, что-то сумею, а пока живой…

— Да пожалуйста, — перебивая, мигом согласился Адриан, чем заслужил косой недоверчивый взгляд. — Я в твоём распоряжении. Делай всё, что пожелаешь. Мне ещё, наверное, стоит сказать тебе отдельное спасибо за то, что я вообще жив. Если бы не ты, никто бы меня не спасал несколько лет назад. Ведь так?

— Кэтрин рассказала? — покачала головой девушка. А кто ещё? Видимо она подслушивала тогда под дверью. А какие честные взволнованные глазки-то были! Хитрая лиса. — Всё в ней замечательно, но вот язык длинноват.

Молодой человек так не считал.

— Не ругай её. Всегда приятней знать правду. Уж ты должна это понимать.

Она понимала. Верно.

— И что же дальше? — Аманда вскинула на него испытывающий взгляд. — Что теперь будем делать? У нас может что-нибудь получится?

— Ну, — задумчиво закатил глаза Адриан. — Если не попробовать, никогда ведь не узнаешь? Да, пускай мы с тобой оба чрезмерно неэмоциональные, но думаю, есть шанс, — он притянул её за руку и прижал к себе, обхватывая за талию. — Смотри, как замечательно получается: ты на редкость вредная, я люблю сложности. Ммм… — задумчиво поджал губы молодой человек. Улыбка промелькнула на заросшем лице. — Давай в порядке исключения сегодня я сделаю что-то особенное. Честно даже и не упомню, когда в последний раз кому-то говорил подобное, но учти… соревнование, которое ты затеяла, всё ещё продолжается.

— Я затеяла? — возмутилась Аманда. — Ты первый начал меня игнорировать!

— Потому что кое-кто решил поиграть в обиженного ребенка.

— Напомнить почему?

— Нет. Не нужно, спасибо. Я помню, и мне ещё только предстоит заглаживать вину. Главное, чтобы нам ничего не мешало, да? А то объявятся на горизонте всякие Колины… потом сыщи тебя.

Аманда усмехнувшись, покачала головой.

— Брось. Правда считаешь, что он может стать помехой? Я даже не знаю, до сих пор ли он в Аланбиле.

— До сих пор. Я столкнулся с ним в городе сегодня, и, кажется, он очень хотел бы, чтобы на моём месте оказалась ты.

— О, — только и ответила девушка. Да, эта история ещё не закончена. С Колином только предстоит выяснить все отношения до конца. Лишь бы он не тешил никаких иллюзий, хотя вероятно об этом уже поздновато думать.

Адриан прижал её к себе ещё сильнее.

— Ну так что? Как насчет моего душещипательного признания, которое ты так желала? Я готов…

— Не надо, — покачала головой та, не скрывая улыбки.

— Ты же сама хотела!

— Нет, уж. Я передумала. Лучше посмотрю, как ты будешь доказывать всё на практике.

Бровь молодого человека вопросительно взлетела вверх.

— Значит, решили?

— Что решили? — закусывая нижнюю губу и подтягиваясь на мысочках как можно ближе к его лицу, поинтересовалась Аманда.

— Будем держаться вместе?

— Для начала сойдет, — кивнула она, чувствуя его заигрывающие легкие поцелуи и колючую бороду, трущуюся о щеки. Аманда чуть отстранилась и, прищурившись, строго воззрилась на Адриана. — Но есть условие. Ты будешь бриться каждый день. Каждый. Или я объявлю войну.

Приятный мужской смех разнеся в ночной тишине.

— Что ж, это будет весело.

Эпилог

Томас сдержал данное подруге слово. Заехав перед работой и убедившись на следующее утро, что Аманда, в самом деле, навсегда исчезла из его мира, оставив за собой лишь непривычно пустынную квартиру и легкую тоску на душе, он достал прихваченный “Чернильный дневник” из которого с готовностью выпал свернутый лист бумаги.

Самый обычный, тетрадный в клеточку. Аманда никогда не умела говорить красивых речей. Получалось комкано и сухо. Куда проще написать. Что она и сделала. Присев на пустую тумбу в прихожей, затрещавшей от немалого веса парня, Томас развернул лист.

“Привет, Том. Раз никто не отобрал у тебя это письмо, значит, всё получилось, и теперь я далеко. Вряд ли кто-то будет интересоваться моими делами, но если всё же будут, планы не меняются: говори, что мне предложили выгодную вакансию в другом городе. Я уехала, и связь со мной потеряна. Собственно, так оно и есть, так что это даже нельзя считать ложью как таковой.

Что же касается… Ты знаешь, я не умею прощаться. Да мне этого и не хочется. Главное, что я хочу сказать: спасибо. За всё. За то, что ты был рядом. За то, что поддерживал меня и был братом, о котором можно только мечтать. Ты тот единственный человек, с которым мне так сложно и не хочется расставаться.

Очень жаль, что я не увижу ваших с Меган детей и не стану для них крестной, как мы всегда хотели. Но это ничего. Ты главное помни, что мыслями я всегда с вами и от всего сердца желаю вашей семье благополучия и счастья.

Пусть “Чернильный дневник” останется у тебя. Как напоминание обо мне. Возможно, когда-нибудь ты даже прочтешь эту сказку своим деткам, и возможно она им даже понравится. Это будет удивительно, но здорово. И тогда я словно бы буду рядом с вами.

Отдельно хочу попросить прощения за все проблемы и переживания, которые обрушились на твою голову. Знаю, со мной было непросто последние недели, но ты все равно оставался рядом. Как и всегда. Лучшего друга и представить сложно. Знай, что я очень сильно тебя люблю.

Наверное, пора уже попрощаться, но слова никак не подбираются… Не знаю, может потому что до сих пор не ощущаю этого самого расставания. После всего, что я увидела и узнала, невозможно ведь не поверить в чудеса. И поэтому почему-то я уверена, что мы ещё встретимся.

Как сказала одна знакомая ведьма: никогда не говори никогда. Она права. Кто знает, что нам уготовано. Жизнь прекрасна, жизнь волшебна, жизнь непредсказуема и в любой момент она способна удивить тебя неожиданным сюжетным поворотом. Меня так точно.

Так что надеюсь, что мы с тобой ещё свидимся, мой дорогой друг! Если не в реальности, так во снах. Поэтому я не скажу: прощай. Не хочу и не буду. Я скажу тебе: до встречи”.

Томас бережно сложил лист бумаги и убрал его обратно между страниц дневника. Не сказать, что он был человеком эмоциональным, но мужская скупая слеза где-то да пробивалась наружу.

— Прекрасно, — вслух сказал он, словно его могли услышать. — Собралась ещё и во снах приходить! И так хлопот за собой наоставляла… Куда тыркать твои коробки ума не приложу. В квартире ни пройдешь, ни проедешь.

Разумеется, бурчал он не всерьез. Скорее это была такая эмоциональная попытка обмануться и дать себе мысленную затрещину, чтобы подавить грусть. Конечно же, Томас с огромной радостью снова встретился бы с Амандой! Пускай даже всего лишь во снах.

Томас пролистал дневник до последней исписанной страницы. В последний раз оставалось всего пару листов, которые теперь были заполнены красивым каллиграфическим почерком неизвестного. Да уж, он слабо представлял себе, как будет читать о похождениях подруги будущим детям. Самому-то было не по себе порой. Особенно когда затрагивались всякие щекотливые моменты с этим “соблазнительным” для девичьих сердец охотником. Такая любовная лирика не для детской психики. Хотя чего уж скрывать, история и правда вышла ничего. Почитать разок-другой можно.

На глаза попались финальные строки, предшествующие скромно и весьма оптимистично расположенной надписи в самом низу: “продолжение следует”.

“Ошибочно полагать, что истории героев заканчиваются, когда заканчивается повествование. Нет, впереди каждого ждет свой особенный извилистый, но увлекательный путь. Так и у нашей странницы всё только началось… Её появление привнесло за собой долгожданный ветер перемен. Наконец-то тучи начали рассеиваться, а среди сумрачной темноты забрезжил рассвет надежды.