Полёт совиного пёрышка (СИ) - Предгорная Арина

– Но зачем? Я так мало времени провожу вот таким… – вельвинд похлопал себя по бокам.

Одежда подстроилась под особенности его долговязой тощей фигуры.

– Затем, что одежда на смену тебе тоже нужна, – пожала плечами я. – Неудачный выбор, да? Тебе не нравится?

Рене провёл ладонью вдоль пуговиц рубашки.

– Нравится. Если позволишь, обниму в знак признательности.

Я сделала вид, что не услышала и заговорила о предстоящей встрече с магом. Часа человека едва хватило для обсуждения. Рене нервничал гораздо сильнее меня, хотя внешне это почти не проявлялось. Разве что от еды он отказался, не соблазнился ни мясом, ни пирожками. О Райдере лэйр-Альвентее он не задал ни единого вопроса.

А я…

Я давила в себе нестерпимое желание броситься в Лордброк. И вовсе не для того, чтобы дать наглецу пощёчину за тот поцелуй. Ни капли не сомневалась, что найду лэйр-Альвентея… Рэя то есть, очень быстро. Или он меня. И продолжит он ровно с того места, на чём остановился, и можно сколько угодно прикрываться всякими разными отговорками, но я хотела этого продолжения.

Оно развивалось слишком стремительно и не спрашивало моего согласия. Чесалась кожа под брачной вязью татуировки, а я могла хоть утопить себя в чувстве вины, но это ничего не меняло.

Заставляла себя думать только о визите к магу, о возможном освобождении Рене. Цеплялась за эти мысли, планировала то так, то эдак. Почти все планы мы согласовали с вельвиндом, надеясь, что предусмотрели всё. Но за ними мелькали другие, личные: о том, как я буду жить в Лордброке, если всё же решусь перебраться в этот прекрасный солнечный городок. Я ведь действительно когда-то хотела уединения и незаметности, добрых ровных отношений с малочисленными соседями и тихих прогулок вдоль берега. Живой интерес Рэя вносил в старые планы существенные изменения. Можно ли остаться незаметной рядом с ним, привлекающим внимание? Можно ли вообще – остаться с ним? Он ведь ничего не предлагал, обычный мужской интерес ещё не предложение.

Я злилась на себя, смеялась над своей же наивностью. С чего я вообще взяла, что у меня что-то будет с этим человеком? Тем более длительное, постоянное? Я совсем его не знаю, а его интерес может завершиться через каких-нибудь несколько недель, и это в лучшем случае.

Рано мечтать о Лордброке и великолепном рестораторе, сначала ­Рене и тот артефакт из лавки айта Гюдо. Я повторяла себе это вместо вечерней молитвы. И всё же ­– хоть на четверть часа бы… одним глазком…

К назначенному дню я окончательно извелась, перестала подходить к натянутой на подрамник картине, неожиданно тяжело перенесла очередной приём зелий: провалялась тряпочкой добрую часть вечера и половину ночи, борясь с тошнотой и дичайшим головокружением. Рене, к счастью, этого не видел: ему своих волнений хватало, не хотела бы добавлять лишних.

К утру я чувствовала себя сносно, но из комнаты вышла с заметно бледным лицом. Спустилась на кухню, слабым голосом попросила у Руты чая. Мейду, притащившую поднос с завтраком и чайником, полным ароматного напитка, попросила лишний раз меня не беспокоить: для всех я собиралась выпить щедро сдобренного кухаркой целебными травками чая и прилечь отдыхать, набираться сил. Рене нервно перепархивал с жёрдочки на жёрдочку, спрятался, когда ко мне заглянула Яола справиться о самочувствии. Играть-то почти и не пришлось.

– Отдыхайте больше, дэйна Гертана, – согласилась экономка. – Окошко не закрывайте, пусть будет больше воздуха. И чай правильный Рута заварила, он хорошо слабость и дурноту прогоняет.

Я покивала, а едва Яола ушла, заклинанием заперла дверь.

– Готов? – зачем-то спросила я у сычика, когда переоделась и собралась.

Тот шевельнул пёстрыми крылышками, забрался в ладони.

Карту окрестностей столицы я изучила во всех подробностях. Зажала перо в руке, представила точку перемещения. Спустя минуту нас вынесло к городской стене, возле моста перед канавой. Я огляделась, натолкнулась на ошарашенный взгляд одетого в лохмотья бездомного неопределённого возраста.

– Ах, Марден-паршивец, кто ж так шутит-то! – икнул бездомный и покрепче перехватил грязными руками бутылку из мутного стекла. – Мерещатся теперь девы крылатые! Точно с неба упали!

– Пить меньше надо, – предложила я и очень быстро ретировалась.

Рене, перебравшийся на плечо, сдавленно булькнул.

Перенесло нас за городские ворота, собственно, туда, куда я и планировала. Отсюда до дома специалиста по заклятьям было не более получаса пешком, но на пятачке возле дороги я наняла экипаж, убедившись, что гельдертские извозчики больших денег за свои услуги не требовали, во всяком случае, на этом участке пути. И через четверть часа меня высадили возле невысокого забора, увитого плющом. Я попросила заехать за мной через два часа, полагая, что этого времени с лихвой хватит на всё. Сердце снова разволновалось; я вошла в незапертую калитку, приветливо кивнула женщине, подрезавшей розовый куст: за забором оказался миленький садик, благоухающий розами. Саркену бы понравилось. Женщина, скорее всего не хозяйка жилища, а садовница, к моему появлению отнеслась доброжелательно, но с изрядной долей равнодушия: ни единого вопроса не последовало, пока я с птицей на плече шла к дому. Ну и ладно.

Поднялась на три ступеньки, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, погладила птицу и, взявшись за шнурок рядом с дверной ручкой, решительно дёрнула. Внутри дома раздалась мелодичная мелодия флейты, вызвав слабую улыбку: в Бейгор-Хейле подобных магических штучек не было. Дверь приглашающе распахнулась и я подняла глаза на хозяина; почему-то сразу определила, что открыл именно он. Только теперь почувствовала, как заледенели пальцы рук.

– Доброго дня, – улыбнулась я.

Сычик с плеча приветственно присвистнул.

Глава 22.1

Обстановка внутри состояла из громоздкой, массивной мебели, обильно украшенной резьбой и золотым декором, полы и стены закрывали ковры и гобелены, кессонные потолки из массива дерева имели тёмную тонировку и давили так, что я невзначай коснулась ладонью макушки, проверяя, не упал ли на неё какой-нибудь декоративный элемент. Хозяином подобного жилища, подумалось мне, мог быть такой же громоздкий человек, с необъятными плечами, руками-молотами и буйной шевелюрой до пояса.

Но меня встретил тонкий и изящный мужчина, белокожий и беловолосый, ростом немногим выше меня. По возрасту он годился мне в отцы, имел приятный тембр голоса, низкий по контрасту с воздушной внешностью, и осторожную улыбку. Рене, восседающего на плече, хозяин заметил сразу и приподнял брови в вежливом удивлении.

Он предложил звать его просто Ильном, не утруждая себя никакими формами вежливости. Так было короче и проще, и я сдалась. Для разговора он предложил расположиться в небольшой гостиной и попросил лакея принести чай. Я осторожно присела на краешек необъятного кресла, сычик перепорхнул на подлокотник и выжидательно уставился на Ильна. Птичий хвостик нетерпеливо подрагивал. Маг не скрывал своего интереса, не сводил с Рене глаз, смотрел то прямо, то прищурившись, а то и вовсе переводил взгляд на меня. Мне показалось, оценивал, пытался определить, кем является мне эта птичка, но вопросов в лоб не задавал и меня это устраивало. Среди предложенного к чаю угощения был шоколад, и я, не стесняясь, скормила несколько кусочков своему сладкоежке прямо с ладони. Маг-специалист по заклятиям тихонько фыркнул, но разговор пока что вёл неспешный и исключительно на отвлечённые темы. Я видела, как нервничал вельвинд, как косился всё более недовольно в сторону Ильна. Я сама сидела как на иголках, несмотря на доброжелательный тон и располагающую атмосферу. Маленькое пёрышко держала под рукой, на всякий случай: мы с Рене решили, что при малейших признаках опасности воспользуемся им сразу же, не тратя время на поиски тихого уголка подальше от чужих глаз. Недоверие к миру отравляло, не могла я и этому приветливому магу доверять целиком и полностью, но очень старалась не показывать этого.