Судьба начертанная кровью (ЛП) - Дженсен Даниэль Л.

Пожалуйста.

Смутно я осознавала, что солнце с каждой секундой становится все ярче. Скоро наступит рассвет, и мы не успеем, и, боги, если он оставит меня неудовлетворенной, я убью его на хрен.

Затем его рука скользнула между моих бедер и легла на промежность, сжав ее, а я затаила дыхание, дрожа от предвкушения. Я пыталась тереться о его руку, желая большего, но он удерживал меня на месте, овладевая мной, даже когда отказывал мне.

― Пожалуйста, ― вздохнула я. ― Ты мне нужен.

― Я у тебя есть, ― ответил он, а затем провел пальцем по половым губам, раздвигая их. Я уткнулась лицом в его бицепс, чтобы заглушить всхлип удовольствия, и почувствовала его вздох, когда он обнаружил, насколько я мокрая и возбужденная.

Он зарылся лицом в мои волосы, и биение его сердца у меня за спиной, казалось, вторило пульсации желания между моих бедер. Ледяной ветер, трепавший мои волосы и проникавший под меха, был почти желанным ― я так жарко горела. Но это было все равно что сравнивать свет звезд с жгучим сиянием солнца, когда он погрузил в меня палец, потом два, поглаживая меня внутри, пока мое тело все выше поднималось к освобождению.

И все же я хотела большего.

Хотела, чтобы он вогнал в меня этот мощный член, чтобы взял меня с той силой, которая сейчас удерживала меня на месте. Хотела, чтобы он овладел мной, поглощал и трахал до тех пор, пока я не разобьюсь вдребезги. Однако, несмотря на то что пальцы Бьорна были погружены в меня, та же рука держала меня на расстоянии: его ладонь обхватывала мой зад, большой палец впивался в плоть, чтобы я не терлась о него.

В моей груди поднялся рык отчаянной ярости, но он был подавлен, когда он вытащил свои скользкие пальцы из моего лона и нашел мой клитор. Я стиснула зубы, почувствовав вкус крови, когда между ними оказалась внутренняя сторона щеки, но мне было все равно. Не тогда, когда его палец кружил по мне, а мое тело, влажное и готовое, поднималось все выше.

Еще, умоляла я, не уверенная, думаю ли я или говорю, осознавая только то, что я хочу этого, и он убрал свою ногу с того места, где она удерживала мою, позволяя мне шире раздвинуть бедра. Он снова погрузил пальцы в меня, смазывая их, а затем поймал ту крошечную выпуклость, которая, казалось, вмещала в себя все желания моего тела, и потянул ее, одновременно лаская большим пальцем.

Освобождение обрушилось на меня с силой набегающей волны, и моя спина выгнулась дугой. Я бы выкрикнула его имя, прощаясь с нами обоими, но рот Бьорна внезапно оказался на моем. Он поглощал мои крики, гладил языком мои губы, впивался в них зубами, пока волна за волной наслаждение накатывало на меня.

И только когда моя разрядка ослабла, оставив без сил, его губы покинули мои, переместившись к уху. И под звук завывающего ветра он прошептал:

― Ты моя, Рожденная в огне. Даже если об этом знаем только мы двое.

Я знала. Боги помогите мне, но я знала. И впервые в жизни мне показалось, что я больше ничего не хочу.

Глава 27

Рассвет наступил, когда мы лежали, задыхаясь, в объятиях друг друга, скрытые только накинутыми на нас мехами. Я понимала, что должна отодвинуться, что между нами должно быть расстояние, пока не проснулись другие или не стало достаточно светло, чтобы дежурные разведчики могли что-то рассмотреть, но я не хотела этого делать. В объятиях Бьорна я впервые за долгое время чувствовала себя довольной и защищенной, поэтому я так и лежала, когда Бодил зевнула и села.

― Доброе утро, Фрейя, ― сказала она, бросив на меня взгляд, который говорил о том, что мы не были и вполовину так осторожны, как я надеялась. ― Кровь сегодня горячее? Пальцы на руках и ногах еще целы?

― Да. ― Это слово прозвучало как писк, потому что я прекрасно понимала, что Бодил была близко, но Бьорн ― еще ближе. ― Я вполне оправилась.

Бьорн фыркнул, затем сел, натягивая брюки на мою голую задницу. После чего он залез под меха и достал мои руки, которые осмотрел под первыми лучами рассвета. Кожа покраснела, кончики пальцев были белыми и восковыми, но я все еще чувствовала их.

― Ты можешь сжать их? ― спросил он, и у меня возникло искушение заметить, что он прекрасно знает, что могу, но вместо этого я сжала кулак.

― Да.

― А что с ее ногами?

Мы все трое подняли головы при звуке голоса Снорри. Он пробирался сквозь окружавших нас воинов, натягивая на голову меха так, что его лицо было скрыто тенью. Я нехотя вытащила одну ногу, понимая по боли, что мои ноги перенесли испытание не так хорошо, как руки. Когда я стянула две пары шерстяных носков, которые были на мне, мой желудок сжался. Ноги были в порядке, но пальцы на ногах были багровыми, и боль усиливалась, чем больше я на них смотрела.

― Ты можешь ходить?

Я снова натянула носки, радуясь, что больше не придется смотреть на пальцы. Бьорн встал рядом со мной, затем потянулся вниз, чтобы помочь мне встать. Я стиснула зубы, когда на ноги надавил весь мой вес, боль была сильной, но терпимой. Я сделала шаг, потом еще один, мое равновесие было неустойчивым.

― Фрейя не может сражаться в таком состоянии. ― Голос Бьорна был низким, в нем кипел гнев. ― Надеюсь, ты доволен, отец, ведь это твоя заслуга.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки. Бьорн пытался защитить меня, я знала это. Но если это действительно было испытание, устроенное мне богами, я должна была продолжать. Даже если это не так, жители Халсара надеялись на нашу победу. На то, что мы завоюем для них дома и стены, которые защитят их от долгой зимы.

― Я послала за лекарем, прежде чем мы покинули Халсар, но он будет добираться до нас два дня, ― сказала Бодил, осматривая мои ноги. ― Возможно, стоит подождать его.

― Со мной все будет в порядке, ― ответила я. ― Эйр с бо́льшей вероятностью окажет милость и исцелит меня, если я проявлю себя в бою, так что я буду сражаться, а к твоему целителю пойду после.

― Ты рискнешь жизнью ради шанса, что бог пощадит твои пальцы? ― Бьорн скрестил руки, глядя на меня. ― Думаю, твои мозги замерзли сильнее, чем ноги, если ты примешь такое решение.

Он не ошибался, но я не видела другого выхода. Время значило все, если мы хотим добиться успеха в этой битве, поэтому я готова была рискнуть.

― Я не стану подвергать опасности жизни всех жителей Халсара, чтобы защитить себя. ― Оглянувшись на Снорри, я спросила: ― Сколько времени осталось до Гриндилла?

***

Три часа, ответил Снорри.

А мне казалось, что прошла целая вечность.

Пот ручьями стекал по спине, заставляя тосковать по холодному ветру предыдущего дня, но небо было чистым, утреннее солнце пробивалось сквозь ветви деревьев и не давало мне передышки, растапливая выпавший накануне снег. Хотя кончики пальцев на ногах онемели, все остальное нестерпимо пульсировало при каждом шаге по мокрой земле, а полный живот, набитый едой, которую Бодил уговорила меня съесть, грозил вот-вот вернуть все обратно.

― Похоже, ты готова опять опустошить свой желудок, ― сказал Бьорн в полголоса, идя слева от меня. ― Ты настроена покончить с собой.

― Ты сказал, что я не умру сегодня, ― напомнила я ему. ― К тому же, когда начнется битва, я не буду испытывать боль.

― Первое было сказано, когда в моем теле было очень мало крови, обслуживающей ту часть, которая думает, ― прошипел он. ― Что касается второго, то кто, блядь, сказал тебе это дерьмо?

― Наверное, ты. ― Я вздрогнула, когда зацепилась за корень дерева, и боль прокатилась по ноге. ― Источник всего дерьма.

Бьорн пнул камень, и тот, пролетев сквозь деревья, едва не задел Бодил, которая обернулась и бросила на него сердитый взгляд, прежде чем исчезнуть вдали.

― Все готовы, ― напомнила я ему. ― Если мы будем медлить ради моих пальцев, то рискуем быть обнаруженными. Нам нужна эта крепость. Не только для того, чтобы разместить наших людей на зиму, но и для того, чтобы защитить их, когда северяне попытаются напасть.