- Рейес, - изумленно промямлила я. – Наверняка его рук дело.
- Рейес Фэрроу? – уточнил папа.
Он не знал о нашем с Рейесом, мягко говоря, неприличном прошлом, и тем более не знал о еще более неприличном настоящем. Иначе я бы сильно удивилась, почему он взял его на работу.
- Он, да. Кто же еще? Я знала, что у него миллионы долларов. Теперь еще и «феррари» откуда-то взялась… – Я уставилась на дверь в кухню. – Но дурдом-то при чем?
- Солнышко, не знал, как тебе сказать, - начал папа, переминаясь с ноги на ногу, - но, видишь ли, Рейес Фэрроу купил бар с условием, что верхний этаж останется за тобой. Я все думал, зачем ему это. Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Нет. И ты о чем? – Мой голос взлетел на октаву. – Ты продал «Ворону»?!
- Вчера мы должны были обсудить детали, но он сказал, что ему нужно приглядывать за больным другом. Так что на завтра намечено подписание договора о передаче собственности.
- Не понимаю.
- Я ухожу на пенсию. Хочу отдохнуть. А с той суммой, которую он заплатил, смогу это сделать, ни о чем не волнуясь. Кстати, я решил попутешествовать. – Папа уставился себе под ноги. – В одиночку.
- Скупые мужские мечты, да? А как же старая добрая пила?
- Не хочу тебя расстраивать, но мы с твоей мамой расходимся. – Я поджала губы, и он уточнил: - С твоей мачехой. Мы… Нам с ней просто не по пути.
- Даже не знаю, что сказать, пап. «Ура», наверное, не в тему.
Так оно и было. Не в тему. Папа ее любил. Ну или любил когда-то. И я не могла не задуматься, какую роль сыграла в этом решении.
Я посмотрела на договор, который держала в руках. На бар. На свой офис наверху. Честное слово, я не знала, что сказать.
- Ну что ж, наверное, закажем начос всем, - заявил дядя Боб, больше беспокоясь о своем желудке, чем о моей новоприобретенной…
Минуточку! И что мне теперь делать с заброшенной психушкой?
- Подробности обсудим позже, - угрожающе добавил Диби.
Ей-богу, я бы испугалась, если бы не пена у него на усах и если бы он опять не наградил меня тем самым яростным взглядом. Пришлось покашлять в кулак.
В зале вдруг стало тихо, и меня обволокло знакомым жаром. Я обернулась и увидела, как из кухни выходит Рейес и ставит две тарелки с начос перед членами моей банды.
- Приятного аппетита, - улыбнулся он агенту Карсон, которая пялилась на него во все глаза.
А кто бы на ее месте не пялился?
- Мистер Дэвидсон, - поздоровался Рейес с папой и протянул Диби над стойкой салфетки. Теплые губы коснулись моего уха. – Можешь отлучиться?
На нем был передник. Ничего краше в жизни я не видела и в ту же секунду влюбилась еще сильнее.
- Насколько я знаю, ты здесь босс, тебе и решать. – Я помахала перед ним договором. – Это еще что такое?
Он опустил голову, как будто смутился. Рейес Фэрроу смутился? Не смешите мои тапочки!
- Теперь лечебница принадлежит тебе, - сказал он, вертя в пальцах какую-то бумажку. – Я знаю, как много значит для тебя Рокет, вот и решил ее купить. Чтобы городские власти не снесли. Нам придется немного облагородить территорию вокруг, но здание дурдома в полном распоряжении Рокета.
Второй раз за день я лишилась дара речи. А потом вспомнила, что возле дурдома были и другие здания.
- Я заметила, что ты снес дом Донована.
Рейес поднял голову и посмотрел мне в глаза:
- Он жив только потому, что уехал. Но его дом остался здесь. И пошел в расход.
Я рассмеялась:
- Справедливо. Но зачем ты купил папин бар? – Каждый слог был пропитан изумлением, которое я ощущала с тех пор, как узнала новость.
- Ну, скажем так, теперь твой офис влетит тебе в копеечку. А если опоздаешь с платежом, придется отрабатывать нешуточный штраф.
- Не знаю, что и сказать, Рейес. Ты купил что-нибудь еще, о чем мне нужно знать?
- Нет. Зато ты тратишь деньги так, будто они вышли из моды.
- Чего?! Что еще я купила?
- Ты там живешь.
- Ты купил мою квартиру?!
- Нет, ты купила свою квартиру. Точнее весь дом.
- То есть у меня теперь целое жилое здание? – На мгновение я задумалась, а потом опять посмотрела на Рейеса. – Ну все, повышу тебе аренду до небес.
Дверь в кухню распахнулась, и мы все уставились на молодого поваренка.
- Эм-м, Рейес… - нервно пробормотал парнишка и ткнул пальцем в сторону кухни, - …наверное, тебе стоит… то есть там… кое-что…
- Сейчас приду, - сказал Рейес и снова повернулся ко мне. – Нужно возвращаться к работе, пока я тут все не спалил.
Я кивнула:
- Все равно я не знаю, что сказать.
Он шагнул ближе, обернув меня жаром, как горячей лентой, и шепнул на ухо:
- Скажи «да».
А потом отвернулся и ушел. Я смотрела на него, впитывая взглядом каждое его движение. Рейес в переднике – умопомрачительно классное зрелище. А как это выглядит сзади – никакими словами не описать.
- Подожди! – крикнула я вслед. – У тебя и правда есть «феррари»?
Он обернулся и лукаво улыбнулся. Святой ежик! Да я скажу «да» всему, что он захочет. За исключением разве что секса через заднюю дверь. Надо же хоть где-то провести границу. Кстати о птичках. На что я должна ответить «да»? Я прокрутила в памяти наш разговор, но ничего не поняла. Значит, однозначно что-то пропустила. Со мной такое частенько бывает. Чертов СДВ.
Вернувшись к обязанностям сотрудника общепита, я вдруг заметила бумажку, приклеенную к стойке. Ту самую, которую держал Рейес. Нравятся ему стикеры, елки-палки.
Я прочла записку. Поразмышляла, пытаясь увидеть глубинный смысл, затаившийся между строк. Прочла еще раз. А потом повернулась к кухне и крикнула:
- Замуж?!
Мерцание
Рождественский рассказ (серия о Чарли Дэвидсон #5,5)
Рейес Фэрроу, гад из соседней квартиры, оторвался наконец от созерцания языков пламени, танцующих вокруг почерневших поленьев в камине, и посмотрел на меня пронизывающим взглядом:
- Репортером?
Его голос так и сочился цинизмом. Я даже моргнула от изумления. Обидно. Ладно, не очень, но с толку сбило. А сбить меня с толку не так-то просто.
Ну никакой веры в Чарли!
- Нет, - покачала я головой, - не просто репортером. Хочу быть журналистом, который проводит самостоятельные расследования.
Он подавил сексапильную ухмылку, от которой в уголках его глаз появились веселые морщинки.
- То есть быть частным детективом, владелицей многоквартирного дома, совладелицей бара, консультантом полиции Альбукерке, барменом на полставки и единственным ангелом смерти по эту сторону вселенной недостаточно?
Вот оно что! Теперь понимаю, откуда столько сомнений и недоумения. Аккуратно положив ручку и блокнот на журнальный столик, я повернулась к Рейесу. Что ж, придется объясниться. Деликатно и с ухищрениями. И кофе надо подлить, потому что в моей чашке почти пусто.
- Есть профессиональная жизнь. Понимаешь? Профессиональная. А есть личная. Я решила, что журналистика будет как бы моим хобби. Ну разве сложно быть журналистом?
Рейес откашлялся:
- Ты осознаешь, что только что оскорбила всех живых журналистов на свете? И скорее всего многих, кого в живых уже нет.
Деликатность. Точно. Совсем из головы вылетело.
- Ты прав, но, ей-богу, я ведь знакома с кучей людей. – Я подалась к нему: – Только подумай! Я бы брала интервью у знаменитостей, к которым другие даже подступиться не могут. В смысле у мертвых. Представь, какие у меня были бы статьи. Правда ли, что Авраам Линкольн ругался матом, когда участвовал в соревнованиях по борьбе? Каково было Джейн Остин стать командиром женского батальона королевских гусар? Был ли на самом деле Гитлер отцом метамфетамина, а значит, напрямую ответственным за появление на свет моего любимого сериала «Во все тяжкие»? Возможностей непочатый край!
