Танец над вечностью (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна

— Любой правитель должен быть готов принять на себя ответственность за сопутствующие жертвы, — важно изрекла я, невольно вспомнив наставления бабки юной вояжне. — Поэтому я понимаю резоны императора, однако есть черта, которую не следовало переступать. Никому и никогда. Это колдовство. Игры с ним, попытка поставить колдуна себе на службу, попустительство его власти — это путь в один конец. Который я империи и обеспечу.

— И кто сейчас аж брызжет пафосом? — устало спросил воевода, подпирая висок кулаком и с жалостью глядя на меня. — Что ты можешь, чудо потрепанное? На тебя ж даже злости не хватает, так жалко ты выглядишь…

Я покрутила браслет на руке и сложила дулю, подсунув ее под нос Даугаву и зачарованно разглядывая вспыхивающие алые искры перед глазами.

— Крошечная гадюка может убить громадного слона, отравив его своим ядом, — я подвигала большим пальцем, воображая его жалом в змеиной пасти. — Так и я… убью империю, отравив ее императора.

— Ну хватит уже этих пьяных бредней! — воевода отодвинул мой кулак от своего лица и поморщился, принюхиваясь. — Где ты так успела наклюкаться?

— Я трезва, как стеклышко… Не-а, как рубин, — хихикнула я, чувствуя, что язык и в самом деле заплетается. — Рубины… Я уверена, что Искра в рубине. В том самом, который кровавый. А Рыбальски расколол его ради твоей сестры Ежении… Вдруг колдун хочет собрать его обратно, чтобы получить Искру?.. Или уже?..

Я уронила голову на стол, и слова Даугава утонули в розовом тумане:

— Отнеси эту пьянчужку в гостевую комнату… Пусть проспится, а там решим…

Над моей головой по потолку медленно полз паук. Его паутина, свитая в углу, колыхалась, подрагивая в такт движению мохнатых лапок. Паук подбирался к мухе, которая отчаянно трепыхалась в алых лучах закатного солнца.

Меня тошнило, раскалывалась голова, как будто я и в самом деле перепила. Только я точно не пила, в отличие от этого мохнатого душевноспасителя… Я тяжело сглотнула и нащупала символ на груди. Что там было в описании ритуала сказано про душевные узы и разделение телесной боли? Почему с этим засранцем вечно все не как у людей! Даже отыметь просто так не получилось!

Открылась дверь, и в комнату заглянула обеспокоенная Тень. Она всплеснула руками и бросилась ко мне:

— Госпожа, вы очнулись? Скажите же, чтобы меня пустили к Дереку! Мне надо ему все объяснить!..

— Тише ты… — пробормотала я, садясь на постели и держась за голову, в которой бешено стучали сотни маленьких молоточков. — Что ты ему собралась объяснять? Я сама все объясню… А ты бери бумагу и карандаш.

— Но мне надо его видеть!..

— Позже… А сейчас рисуй… — я прикрыла глаза, вспоминая.

Хищный оскал лысой морды и серые глаза зверя, вкусившего прелесть людской боли… Что может быть слаще? Только еще большая боль, когда душа рвется наизнанку, выворачивая из себя все человеческое… И множатся сущности, множатся звери, как кривые отражения зеркал.

— Вот, полюбуйся на главаря банды! — я расстелила перед воеводой рисунки Тени с восстановленной картой и странными, пугающими портретами.

— Очухалась? — Даугав выгнул бровь, даже не соизволив взглянуть на бумаги, и продолжил начищать оружие, любовно полируя изогнутую полумесяцем трофейную орловку. — Тут по твою душу столько охочих приходило… Сначала явился инквизитор, требуя выдать ему бедного мальчика, которого я якобы удерживаю силой, бью и издеваюсь… Потом приехал Джеймс Рыбальски и потребовал вернуть ему сына Луку, которого я подло скрывал от него двадцать лет… А буквально полчаса назад я еле выпроводил… знаешь кого еще?

— Кого? — буркнула я.

— Шарлотту Рыбальски.

— Уж эта дамочка точно не ко мне приезжала. Небось искала Ёжика, то есть Гуго?

— Все-то ты знаешь… Мой дом стал похож на проходной двор, а меня самого смешали с дерьмом, полоща доброе имя Даугав на каждом углу!

— Хватит ныть, — поморщилась я. — Делай то, что велено, иначе будешь видеть эту морду, — я постучала пальцем по рисунку, — каждый раз, нянча своего внучатого племянника…

Орловка с грохотом полетела на пол. Воевода вскочил с лавки.

— Что?!?

— Но если прикрыть ложь про детей Ежении и выпихнуть Лу замуж до того, как станет заметно ее пузо, то это уже будет не твоей головной болью… Подумай, где устроить засаду на Вырезателей. Кстати, надеюсь, ты не подпустил Шарлотту к Ёжику? С этого балбеса станется ей проговориться…

Лешуа сидел связанным в погребе среди бочек с мочеными яблоками и солеными огурцами. Достойное место для бывшего повара. Я хмыкнула и направилась к нему, стягивая парик с головы.

— Вы? — его глаза расширились в узнавании. — Господи, я должен был догадаться! Видел же, как жадно вы смотрели на инквизитора!..

— Господин Лешуа, — оборвала я его негодование, — на что вы готовы ради Тени?

— Не называйте ее этой дурацкой кличкой! Ее зовут Милагрос!

— На что вы готовы ради… Милагрос?

— На все! Где она?

— Скоро увидите, если будете себя хорошо вести…

— Постойте, не уходите! — остановил он меня. — Отпустите ее со мной, пожалуйста… Я заплачу вам, хорошо заплачу.

— Ее дар бесценен, — ухмыльнулась я. — И нужен мне самой.

— Пожалуйста, прошу вас! Мне нет дела до ваших преступлений, я просто заберу Милагрос с дочерью, и мы уедем отсюда!

— Не получится, — я тяжело вздохнула и покачала головой. — Никто никуда из Виндена не уедет. Здесь все и закончится.

— Что закончится? — побледнел Лешуа и яростно забился в веревках. — Только посмейте причинить ей вред!

Я обошла его кругом и похлопала по плечу, наклоняясь ближе и шепча на ухо:

— Винден похож на паутину, где правда и ложь причудливо сплетаются в реальность… Кто знает, кем окажется отец Луиджии? И кто окажется отцом ее ребенка? А, господин Лешуа? А если зайти еще дальше? И придумать нового отца для Александры?

— Вы о чем?

— У вас есть имя и деньги…

— Я отдам вам все!

— Вы признаете дочь Милагрос своей…

— Признаю!

— Признаете ребенка Луиджии…

— Что?

— … и женитесь на бедной девочке…

— Вы с ума сошли?!?

— Это будет так мило… — прослезилась я. — Мы сыграем две свадьбы в один день. Большая дружная семья Рыбальски. Сын женится на Алисе, вашей новой дочери от Милагрос, а вы женитесь на новой дочери Джеймса Рыбальски, осчастливив его внуком… или внучкой.

Я расхохоталась, глядя на вытянувшееся лицо Лешуа.

— Да-да, приходится чем-то жертвовать. Зато ваша Милагрос будет счастлива, что ее дочь принята в самую влиятельную семью Виндена, не будучи попрекаема за низкое происхождение или преступное прошлое ее матери… Разве не достойная жертва для любимого человека?

Велев Тени возвращаться в школу танца, а также отдав распоряжения хмурой управительнице, чтобы служанку ни под каким предлогом и близко не подпускали к Лешуа, а Ёжик не высовывал нос из усадьбы, я отправилась на ночную вылазку. У меня было много планов, начиная с посещения городской ратуши со знаменитыми часами Виндена и заканчивая визитом в дом на Фидеркляйд плац.

Ратуша являла собой образец тяжеловесной безвкусицы с пышным великолепием двух башен, соединявшихся в арочное перекрытие, в котором над городом парили часы. Я задрала голову, разглядывая их при свете луны. Циферблатом служило мозаичное панно из кусочков стекла, мрамора и метала, которые складывались в красочные фигуры отцов-основателей и святых. Вместо двенадцати цифр были буквы, собранные в надпись "Время в свете?". Очевидно, время в свете бесконечно? Знак бесконечности был размещен на двенадцати часах. Я тяжело вздохнула и отправилась покорять ратушу.

Винтовая лестница петляла, словно бешеный заяц, уходящий от погони. Но я все-таки дожала последний пролет и выбралась на арочное перекрытие, вспугнув ворон. С тихим шелестом крыльев они тяжело поднялись в ночь и с недовольным карканьем сели на шпиль, наблюдая за мной. Спящий город раскинулся подо мной, как на ладони. Я невольно вскинула руку с подаренными часиками — на них было начало двенадцатого ночи — и дернула дверь, намереваясь проникнуть в сердце часового механизма… Но на ней висел замок. А еще через полчаса я сдалась. Замок не поддавался. Вообще никак. У меня сложилось странное ощущение, что хитроумные запорные механизмы всего лишь для вида, а на двери просто висит цельный кусок металла, намертво сковавший дверь. Но это же невозможно? Часы ведь надо заводить, чинить, смазывать шестеренки или что там полагается смазывать?