Вера Алексеевна в академии боевой магии (СИ) - Либрем Альма

Казалось, Миллер даже был достаточно искренен, вот только Верене от этого легче ни на мгновение не становилось. Она не знала Олафа Свеннсена и понятия не имела, чего от него можно ожидать.

А священнослужитель, улыбнувшись ещё шире, вдруг протянул к ней руки.

- Обнимемся же, дитя моё?

Это было последнее, что хотела делать Верена. Олаф пытливо смотрел на неё, словно подталкивал к действию, и она понимала, что должна сейчас радостно улыбнуться и броситься в раскрытые объятия наставника, но… Проклятье, это ведь был совершенно незнакомый человек! И она ему совершенно не доверяла, потому что, если послушать Джеймса, никакой Верены Лексен не существовало.

И священнослужитель, знакомый с её семьей, не мог так радостно приветствовать её, смотреть, словно на старую знакомую.

Может быть, Верена Лексен всё-таки существовала? Хотя бы как тело? Бывают же такие болезни, когда разум человека скорее мёртв, чем жив? Или она была полноценной девушкой, которую почему-то скрывали… И которая каким-то образом погибла.

Потому что, когда Верена – точнее, Вера, - оказалась в этом теле, никакой прежней хозяйки в нём уже не было.

Девушка даже мысленно позвала то, что могло бы прятаться на задворках сознания, с ужасом ожидая, что настоящая Верена отзовётся, но ни слова в ответ, разумеется, не получила. Судя по всему, никто не собирался откликаться на её короткий призыв в первую очередь потому, что никого там не было.

Будь в ней две сущности – узнала бы об этом уже достаточно давно. Всё-таки, все эти биполярные расстройства личности заметны для посторонних наблюдателей, и Джеймс или Альбин ей бы уже об этом давно сказали!

Отмахнувшись от дурных мыслей, она приказала себе доиграть выбранную роль до конца и шагнула наконец-то в распахнутые объятия Олафа. Тот прижал девушку к себе так крепко, словно отец, встречающий заблудшую дочь, а потом, нарушая уже всякие рамки, поцеловал её в обе щёки.

Исключительно по-отцовски, разумеется, но это не отменяло отчаянного желания Верены вытереть лицо.

- Как я рад, - прошептал он, - что мы наконец-то смогли повидаться. Я так скучал, моя дорогая! Надеялся, что моя дорогая девочка будет хотя бы писать мне… почему ты столько времени молчала, Верена?

- Я… - она запнулась. – Я не молчала, просто не было времени, а некоторые письма, наверное, терялись…

- Здесь очень плохая почта! – вклинился Миллер, забыв уточнить, что в академии вообще никакой почты не было.

- Это не имеет значения! – покачал головой Олаф. – В моём сердце нет обиды на мою прекрасную девочку! Как я могу на тебя сердиться, солнышко моё!

Верена себя солнышком в эту секунду не чувствовала. И Свеннсен, до боли в ребрах сжимавший её в своих объятиях, положительных чувств совершенно не вызывал.

- Но теперь всё позади. Мы снова вместе! – дополнил священнослужитель. – И…

- И господин Свеннсен, - всунулся в очередной раз ректор, - разумеется, будет сопровождать госпожу Лексен на балу, который состоится через четыре дня! И…

- Боюсь, - раздался голос Альбина, - не получится.

Миллер повернулся к Альбину так стремительно, словно он был самым настоящим чистокровным эльфом, весившим, как пушинка, а не довольно внушительных размеров полугномом. Взгляд у Йоахима разве что кровью не налился при виде, должно быть, серьёзно надоевшего ему демона.

- Я не понимаю, - прошипел он, - в качестве кого ты здесь находишься, Альбин.

- Я? – поразился демон. – Как же? Ведь я – практикант госпожи Лексен.

- И почему она не может танцевать со своим наставником на балу и прийти с ним в паре?!

Верена, воспользовавшись возможностью, вывернулась-таки из объятий Олафа, хоть и вынуждена была встать рядом с ним, и беспомощно взглянула на Альбина.

- Потому что, - протянул демон, - госпожа Лексен уже приняла моё приглашение и согласилась танцевать на балу со мной.

- Да? – удивился Миллер. – Всё-таки, следовало предупредить госпожу Лексен, что её ждут не только наши коллеги-преподаватели, - он выразительно посмотрел на Лайониэлла, но тот, кажется, нисколечко не понял, что намекали на него, и продолжил поглаживать берёзовое бревно по светлой коре, - но и её любимый наставник! Тогда она не приняла бы твоё приглашение… Но это пустое! Ведь от этого можно отказаться! И госпожа Лексен всё-таки сможет провести этот вечер в паре с господином Свеннсеном!

- Да, Веренушка, - ласково обратился к ней Олаф, - нас не разлучит такая досадная поспешность…

- Боюсь, это тоже невозможно.

Миллер открыл рот, чтобы возмутиться, но вовремя понял, что на сей раз говорил не Альбин, а Джеймс. "Дух" всё так же спокойно стоял у стены и наблюдал за происходящим с видом поэта, придумывающего какой-нибудь срамной стих в честь священнослужителя. На губах мужчины играла мягкая улыбка.

- Невозможно?! – переспросил ошеломлённо Йоахим. – Почему же это?

- Я вам скажу больше, - продолжил Джеймс, - господин Свеннсен не имеет сейчас права так тесно обнимать госпожу Лексен. Да и столь крепко держать за руку, полагаю, тоже. Если он ей не кровный родственник… Но ведь это не так?

- Не так, - поспешила заявить Верена, выкручивая своё запястье из чужой хватки. Насколько она знала, никаких священнослужителей в родственниках у неё не водилось, а стоять рядом с Олафом не хотелось совершенно.

- Ну вот. В таком случае, их общение не может быть тесным, - протянул Джеймс. – Потому что демоны, как известно, очень ревнивы, и тех, кто прикасается к их невестам, имеют полное право вызвать на дуэль. А Альбину очень не хотелось бы убивать наставника своей возлюбленной, правда, Альбин? Тем более, накануне свадьбы… Ой, вы ещё не объявляли об этом? Простите, простите! Я не хотел…

Глава двадцать девятая

- Накануне свадьбы?! – воскликнула Верена, когда они наконец-от оказались вне досягаемости посторонних, и подслушать этот разговор уж точно никто не мог. – Вы с ума сошли, вы, оба?

- Я не говорил ни о чём, кроме бала, - спокойно ответил Альбин.

- Ты и не отрицал!

- А должен? Мне следовало заявить, что господин дух ошибся? – хмыкнул Альбин. – И я совершенно не собираюсь на тебе жениться? Половина академии обсуждает, что мы живём в одной башне, а значит, спим в одной постели и, должно быть, не просто спим. Не знаю, как там было в твоём мире, а в этом подобные слухи – довольно сильный удар по репутации.

Верена хотела заявить, что на репутацию ей наплевать, но вспомнила испытывающий взгляд своего наставника и решила всё-таки по этому поводу промолчать.

- Это кошмар, - прошептала она. – Я не выдержу больше ни дня… Он ведёт себя так, словно я его собственность. Ты видел, какими глазами он смотрел на тебя, когда Джеймс сказал о нашей свадьбе? А ты?! – последнее относилось уже к журналисту. – Ты совсем одурел? Ты зачем такое наговорил?!

- Мне надо было как-нибудь вырвать тебя из его цепких лап, - флегматично отозвался Джеймс, устраиваясь на кресле и усаживая себе на колени любимую паучиху.

Животное, кажется, теперь признавало в Хортоне хозяина. По крайней мере, нисколечко не стесняясь посторонних, паучиха ластилась и урчала в ответ на поглаживания.

- Это отвратительно! – воскликнула Верена. – Можно же было как-нибудь помягче…

- Я бы не переживал за чувства этого человека, - ответил Джеймс. – Я, как ты понимаешь, хорошо знаю семейство Лексен, мы пересекались и не раз. Они гостили у нас несколько недель! И ничего о священнослужителе я не слышал. Не думаю, что, будь у них вторая дочь, они доверили бы её этому мужчине. Они его почти не знают!

- Как ты можешь это гарантировать?

- Ему лет пятьдесят! – воскликнул Джеймс. – Как я могу это гарантировать?! Когда вы с Иреной родились, его и на свете не было, наверное!

Верена хотела было возразить, но вовремя прикусила язык. О своей якобы семье она не знала ровным счётом ничего, но вот возраст был достаточно серьёзным аргументом.