с любовью, Смерть (СИ) - Шермер Ольга

Мелькнуло лезвие косы, с мерзким топотом кинулись врассыпную многолапые твари, паутина скрутилась в бесформенную субстанцию, открыв проход.

— Темная материя, — заключил Ран. — Паучье явно попало под ее влияние.

— То есть они подумали, что недостаточно отвратительны, и решили стать еще отвратительнее? Разумно.

— Живи я запертым под землей, тоже бы извращался со скуки, как мог. Темные материи, светлые материи… Фехтовать бы научился. Шарфик бы связал.

Я едва не рассмеялась в голос, представив, как поддавшийся влиянию "темной стороны" Ран сидит в подземелье и, мрачно покачиваясь в кресле, со злобной физиономией вяжет шарф с кисточками на концах. Обязательно полосатый.

Хотя вряд ли темные материи действуют именно так.

Словно решив наглядно продемонстрировать, как же все-таки они действуют, плотная дымка вынырнула из стены, выбила косу из ладони напарника, пробежала у него между ног и сделала подсечку мне. Я нелепо шлепнулась на зад, взмахнув руками, Ран бросился к орудию, прокрутил его в пальцах, перехватив покрепче ближе к середине ствола и встал в боевую стойку, готовясь ринуться на нападавшего.

Дымка же не дала ему такой возможности — взвилась под потолок и исчезла в тени.

— Кажется, веселье начинается.

— Я очень надеюсь, что если мы дойдем до архива, то найдем там что-то действительно стоящее, — проворчала я, принимая протянутую мне руку помощи. Встала, отряхнула штаны и настороженно огляделась.

— Люблю тебя за твой оптимизм, — хохотнул Ран. — "Если дойдем".

— Это и была та самая темная материя? — проигнорировала я высказывание приятеля.

— Похоже. Ни разу не сталкивался с ней живьем, но она любит такие мрачные места выбирать. Остатками негативной магии питается, все ненужное в себя впитывает, от чего наши маги и ученые пытаются избавиться.

— То есть то, что она здесь водится — прямая заслуга Совета?

— И Совета, и библиотеки. Как думаешь, куда скидывают творенья рук своих маги-неумехи, практикующиеся по древним писаниям?

— Но это же незаконно.

— А ты думаешь, они это с разрешения делают? — усмехнулся Ран. — Это ж как сор под коврик смести, чтобы думали, что все чисто. Быстро спрятанный неудачный эксперимент не считается состоявшимся. Закинули в темноту, пока никто не видит, и дальше бежать учиться. Вдруг на второй раз что нормальное получится?

— И разгребай потом подземные ходы, всякими тварями оккупированные.

— Зато не ругаются. Потому что — "какая разница, кто виноват, когда тебя уже доедают?", — резонно заметил Ран. — И да, моя леди. Ты не окажешь мне небольшую услугу?

— Какую? — вопросительно приподняла бровь я.

— Я хочу, чтобы ты сбросила с себя кое-какую деталь одежды ради меня прямо сейчас… — Голос напарника стал мурлычущим, томным. — Только поэротичней…

— Перчатку, что ли?

— Да ну тебя, — огорчился тот. — Хоть бы подыграла маленько, раз уж такая догадливая.

Я усмехнулась, поддела пальцем застежку, показательно плавно извлекла ее из крепления:

— Я ме-едленно снимаю с себя перчатку. Этот ремень так сковывает ее, он такой грубый. Я высвобождаю из ее плена свои длинные, нежные…

Темная материя решила, что такого разврата в подземелье не потерпит, посему явилась к нам снова. На этот раз Ран спокойно рассек ее косой надвое, и она в миг растворилась… Но ненадолго. Я спиной ощутила, что за мной кто-то есть. И воочию узрела, что сзади подкрадываются к Рану.

Мы бросились крест-накрест в один миг: я сжала левой ладонью дымку, охотящуюся за напарником, ощутив лишь покалывающий холод на коже, напарник же располовинил ту, что подползала ко мне. Обменявшись благодарными взглядами, мы встали спиной к спине в круге оживших теней.

— Я, кажется, понял. Драться с ними бесполезно.

— Полезное наблюдение. Тогда что? Тактическое отступление?

— Лучше тактическое нападение. — Цепкие пальцы сомкнулись на моем запястье. — Бежим.

Серебряным росчерком взметнулась коса, освободив нам путь на доли секунд. Когда опустевшее место заняли новые тени, нас там уже не было.

— Они же не отстанут, — выпалила я, еле вписавшись в поворот, и краем глаза заметила, как те торопливо скользят за нами, точно призрачные черные простыни.

— Ясное дело. К тебе бы в дом кто-то ворвался, попытался бы сначала тебя убить, а потом ринулся убегать куда-то вглубь твоих же собственных комнат — ты бы спокойно пошла дальше телевизор смотреть?

— Я бы спокойно Ловцов пошла вызывать.

— А они, может, и вызвали. Своих ловцов.

Воображение всколыхнулось. Плод его мне не понравился.

— Ты же говорил, что здесь только "парочка воплощений темных материй".

— Ну… почти не ошибся. Те, на которых мы наткнулись, явно из какой-то простой классификации.

— То есть, где-то здесь водится другая?

— Вот вообще не исключаю. Осторожно.

Мои ноги взметнулись над бездонным разломом, я неприлично взвизгнула и вцепилась в шею напарника также сильно, как он в мою талию, поймав меня буквально на лету. Не дожидаясь слов благодарности, он уперся одним концом косы в землю и, оттолкнувшись ей точно шестом, перебросил нас через трещину.

Темная дымка растеклась по той стороне расщелины, торопливо впитываясь в камни и исчезая прочь с глаз.

— И все? Их вот так элементарно останавливает какой-то двухметровый разлом?

— Скорее тот, кто на дне этого разлома. Или те, кто по эту сторону, — спокойно отозвался Ран и наконец-то — с неохотой — убрал руку с моей талии. — Так что шагаем осторожно. Если верить карте, мы прошли полпути. Теперь нужно держаться правой стены.

— А кто по эту сторону? — настороженно переспросила я.

— Я просто предположил, — как ни в чем не бывало, отозвался напарник, вновь включая фонарик на телефоне.

— Досюда строители не дожили, я так понимаю, — задумчиво изрекла я, взглянув под ноги: полы здесь вновь представляли собой смесь камней и земли. Я осторожно дотронулась до непонятной извилины, выпирающей из стены. Извилина же, вздрогнув, обвила мою руку браслетом, после чего резко дернула в свою сторону.

Я впечаталась в стену, даже не вскрикнув, а охнув, выпуская из легких остатки воздуха. Под ладонью что-то зашипело и ослабило хватку, давая мне вырваться. Я размяла запястье, перекинувшись вопросительными взглядами с напарником.

— И все? — нарушила затянувшуюся тишину я слегка подрагивающим от негодования голосом. Как-то несерьезно вообще. Обиднее могло быть только если бы меня лицом окунули в лужу грязи: не опасно, но унизительно.

Зато опаленный отпечаток моей пятерни на стене был очень красноречив:

— Это что-то неодушевленное.

— Как вариант — тоже материя. Только претерпевшая некоторые мутации, — пожал плечами Ран. — Не стоит задерживаться.

Слова напарника подтвердил низкий гул, похожий на звук огромной трубы, многократно усиленный эхом.

— Я очень надеюсь, что это просто вой канализации где-нибудь у нас над головами, — призналась я.

— Надейся, — оптимистично отозвался Ран и, вновь для надежности ухватив меня за руку, двинулся дальше по коридору.

Стен я старалась больше не касаться — пусть они и не проявляли агрессию открыто, но и дружелюбия явно не излучали. Мы миновали еще пару поворотов, взобрались на уступ и оказались прямо перед камнем, по форме очень похожим на дверь.

— С учетом того, как легко мы сюда добрались — не удивлюсь, если по ту сторону нас ждет целый расстрельный батальон, — усмехнулся Ран и накинул капюшон на голову.

Я последовала его примеру.

— Знаешь какие-нибудь заговоры на удачу?

— Ты смеешься? Ты взял с собой человека, проклятого "Многовековым несчастьем", и спрашиваешь у него "заговоры на удачу"?

— Согласен. Где-то здесь сдохла логика, — смиренно кивнул Ран. — Тогда предлагаю верить в то, что нам конец.

— И что нам это даст?

— Минус на минус даст плюс, вот что, — сообщил приятель с самым умным видом и толкнул камень. Тот развернулся на девяносто градусов, позволяя нам протиснуться сбоку, после чего со щелчком встал на место.