Мой любимый Киборг (СИ) - Кривенко Анна

— Как вас зовут? — послышался неожиданно мягкий голос… моего Руэля. Я вздрогнула. Тембр — один в один! Мне стало не по себе, но я ответила:

— Исида…

И вдруг поняла, что назвала свое настоящее имя, а не то, с которым устроилась сюда и которое отчетливо виднелось на моем бейджике.

Я испуганно взглянула на зоннёна и уперлась в его прищуренный взгляд. Сердце колотилось, ноги подрагивали.

— Ваше сердце… так сильно стучит, — вдруг произнес он, и я побледнела: это было в манере Руэля постоянно «читать» мое настроение по ритму сердца. — Вы меня боитесь?

Я не знала, что сказать, но потом решила быть честной:

— Да, немного… — пробормотала я.

— Не бойтесь, — ответил он и вдруг совершенно по-человечески с какой-то усталостью и ленцой сбросил с себя широкую верхнюю тунику, оставшись в нижней, которая не прикрывала плечи, но тоже доходила ему до пят.

— Повесьте вот это где-нибудь, — попросил он, уже не глядя на меня, а я протянула вперед дрожащие руки. Я осторожно взяла тунику и отнесла ее в шкаф в дальнем углу. В это время Руэллианин заглянул в ванную и, развернувшись ко мне, попросил приготовить для себя теплую воду.

Пока я готовила для него ароматное купание, невольно удивлялась той легкости, с которой он влился в наш иширский быт. Неужели у их расы тоже вещи висят в шкафу и ванну наполняют водою? Неужели они такие же, как и мы?

Пока Руэллианин принимал ванну, я сидела в кресле и напряженно ждала его появления. А что, если он начнет разгуливать в одном полотенце, как это принято у иширцев? Я этого побаивалась. Точнее, побаивалась своей реакции. Побаивалась снова вспомнить Руэля и его бархатистую кожу, которую так приятно было гладить… Пришлось мотнуть головой и устыдить себя.

К счастью, зоннён благоразумно одел длинный халат и, выйдя ко мне, быстро пробежался по мне взглядом. Я смутилась и опустила голову. Наверное, негоже мне вообще на него смотреть. Вот только… так на Руэля похож, что сердце постоянно трепещет!

Почти сразу же меня отправили за ужином, и уже через десять минут я заталкивала тележку с наилучшими иширскими угощениями в номер «люкс».

Свои неимоверно длинные волосы зоннён оставил сушиться на воздухе, и я непроизвольно нервно сглотнула, отмечая его безумную и такую любимую красоту. Каждый раз, когда я позволяла себе поглядывать на инопланетянина, я ловила его странный изучающий взгляд, и это очень меня беспокоило.

К моему великому удивлению, Руэллианин пригласил меня… поужинать вместе с ним. Изумленно уставившись в его лицо и ища в нем насмешку или что-то подобное, я поняла, что говорит он серьезно.

— Я… я должна только прислуживать, — пробормотала я, смутившись, но правитель настоял и указал мне на кресло напротив себя.

Он ел иширские блюда так умело, как будто делал это всю жизнь. Я даже перестала жевать, наблюдая, как мастерски он избавляет моллюсков от раковин и как ловко отламывает клешню огромного краба.

Заметив мое недоумение, зоннён неожиданно улыбнулся, вызвав у меня до слез ностальгию по Руэлю, и в простоте спросил:

— Что с вами, Исида?

Мое имя в его устах прозвучало как-то нежно, и я вздрогнула.

— Просто… меня удивляет, что вы, похоже, все отлично знаете о жизни Ишира, — пробормотала я. — И даже о том, как есть нашу еду, вам не нужен никакой совет. Я уж думала, что мне придется вам лекцию читать…

Вдруг Руэллианин задумался на мгновение, а потом почему-то печально вздохнул.

— На самом деле я столь многое забыл… — вдруг пробормотал он, изрядно изумив меня, но потом словно отряхнул с себя ненужные эмоции и произнес:

— Подайте мне специи…

Я протянула к нему руку с просимым, и вдруг наши пальцы соприкоснулись. Меня словно пронзило электрическим током, а перед глазами вспыхнуло видение, точнее, видение-воспоминание, когда Руэль, только что спасший меня из рук насильников-похитителей, прижимал меня в себе, приговаривая:

— Все будет хорошо, родная моя! Не бойся! Я с тобой!..

Его руки поглаживали мою спину, а губы, шепчущие слова утешения, касались виска…

По расширившимся глазам Руэллианина я вдруг поняла, что он увидел то же самое.

— Кто вы? — изумленно прошептал он. — Мы с вами знакомы???

"Кем был Руэль для вас?.."

Руэль

Огромный банкетный зал в столице Ишира встретил нас овациями и восторженными лицами, но лично меня передернуло от глубокого отвращения при созерцании неискренних лиц.

Мне все было предельно знакомо, и я догадывался, что жизнь на Ишире в теле киборга была у меня весьма насыщенной. Вот только я не помнил ровным счетом ничего, что наводило меня на странные мысли, что кто-то… стер мне память!

Нет, родные не могли со мной так поступить! Да и зачем? Я что-то скрывал от них? Нет, я не хочу их ни в чем подозревать, но… факт оставался фактом: в голове было необычайно пусто с момента, как я еще в звездолете вошел в своего киборга…

Мы с Мией прошли вдоль пестрой толпы и присели за приготовленный для нас столик. Суньшейна выглядела испуганной, но старалась максимально это скрыть. Я ободряюще ей улыбнулся, и она постаралась взять себя в руки, как вдруг по ее лицу снова пробежала какая-то тень. При этом она смотрела на подошедшую официантку, и я тут же повернулся в направлении ее взгляда.

Передо мной стояла обычная иширская девушка, немного взволнованно подающая нам бокалы с вином. И вдруг она посмотрела мне в глаза. Посмотрела так, словно пришла сюда только ради этого. И было что-то в ее взгляде… до боли знакомое, но… девушка исчезла также быстро, как и появилась возле нас, и я переключился на кланяющихся мне разодетых иширцев.

Множество пестрых речей, пение, еда — все закончилось быстро, но утомило до невозможности. Утомило морально. Ведь физически я сейчас был очень силен.

Нам с Мией любезно предоставили два номера рядом на двадцатом этаже, хотя я бы с удовольствием отправился бы на наш звездолет. Но гостеприимством нельзя было пренебрегать, поэтому мы с Мией пообещали погостить в этом отеле несколько дней.

Когда же я, наконец, вошел в свой номер, то с удивлением обнаружил в нем ту самую девушку-официантку, которая так странно смотрела на меня.

И снова что-то шевельнулось внутри меня, пытаясь разогнать внутреннюю пелену в памяти, но опять ничего не вышло, и я обеспокоенно оглядел ее с головы до ног. Она смутилась под моим взглядом, опустила лицо, а я почувствовал вдруг возникшее чувство вины.

— Как вас зовут? — спросил я, а она встрепенулась и почти шепотом произнесла:

— Исида…

И снова непроизвольный внутренний всплеск. Что со мной? Почему я так реагирую? Но я быстро набросил на лицо безразличное выражение. Нельзя показывать свои истинные чувства, пока не разобрался, кто перед тобой.

Вдруг я неожиданно услышал ее сердцебиение. Это было так странно! Я почувствовал, что она испугана и чем-то огорчена.

— Ваше сердце… — пробормотал я задумчиво, — оно так сильно стучит… Вы боитесь меня?

— Да, немного, — пробормотала она, и я ощутил ее искренность.

— Не бойтесь, — ответил я и сделал вид, что уже ею не интересуюсь. — Повесьте это где-нибудь.

Я протянул ей верхнюю тунику, а сам внимательно наблюдал за ее состоянием. Да, я мог бы с легкость прочитать всю ее память, но почему-то сейчас посчитал это немного недостойным. Если ей есть, что мне сказать, пусть скажет сама!

Она хорошо прислуживала мне: набрала ванну, привезла ужин, а когда я пригласил ее поесть вместе со мной, очень мило смутилась. Почему-то в ее обществе я все сильнее расслаблялся и ощущал непонятную внутреннюю радость. Однако, конечно же, все это тщательно скрывал. Я хотел «прочитать» ее, но быть самому «читаемым» не спешил.

Затем она заметила, что я прекрасно разбираюсь в иширской пище, и это напомнило беспокоящую меня мысль, что кто-то намерено лишил меня воспоминаний. Эта тема доставляла мне боль. И я не хотел сейчас портить приятный вечер, думая об этом.