Злая любовь (СИ) - Завгородняя Анна

- Я уже дал свой ответ и не намерен его менять, - холодно произнес Джурич.

- Твой старший по званию, которому ты приносил клятву, может заставить тебя сделать это, не так ли? Ты ведь ответственный до кончиков волос. Я знаю таких людей. Наш отец был таким. Если господин Воронцов отдаст приказ, ты не нарушишь слово.

- Он не сделает так, - усмехнулся Горан.

Стефан лишь пожал плечами и посмотрел на Юрия, явно ожидая увидеть понимание в его взоре.

- Вы же разумный человек, Воронцов? И прекрасно понимаете, что капитан Джурич, - тут он сделал значительную паузу, успел оправить ворот на своей царской форме, расшитой золотыми драконами на плечах и груди, и только потом продолжил, поправив себя самого, - Милош Миловицкий рожден для большего, чем быть обычным капитаном в крепости, расположенной у черта на куличках. В его жилах течет чистая и благородная кровь рода Миловицких. И если он сам не осознает своей значимости и роли в нашей семье, то, возможно, вы, как старший и как человек, к словам которого Милош прислушивается, объясните ему истину?

Джурич покосился на Воронцова, который лишь покачал головой, глядя в свою очередь на царя.

- Боюсь, что не вправе решать судьбу Горана, - заявил он. – Пусть он сделает это сам. Я уверен, что если Горан…

- Милош, - поправил командующего Стефан.

- Горан, - упрямо повторил Воронцов, - так вот, если он сам не желает менять свою судьбу, то я не стану приказывать ему. Я знаю капитана много лет и уверен, что он примет правильное решение.

Командующий мог и хотел сказать больше. Но не сказал.

Вопросы множились в его голове. Первым и самым важным был вопрос, почему Стефан, если знал о брате, раньше не прибыл за ним. Хотя тут он допускал, что джарганский царь считал брата мертвым. Но тогда второй важный вопрос: почему сам Горан не вернулся на родину и не попытался занять принадлежавшее ему по праву место и положение?

Юрий вздохнул. Посмотрел на капитана и тихо сказал:

- Решай сам. Захочешь уйти – уйдешь. Я верну тебе данную клятву. Но захочешь остаться и тут не стану чинить препятствий.

Джурич ответил не раздумывая.

- Нет. Я уже принял решение.

Миловицкий даже пятнами пошел, услышав ответ от обоих своих собеседников. На миг он упрямо поджал губы. Взгляд его стал убийственно мрачным. Затем он взял себя в руки и с величественностью, достойной царя, проговорил:

- Хорошо. Я услышал вас. Но не думай, Милош, что я отступлю. Уже завтра я предстану перед царем Атрона и поверь мне, он найдет способ избавить тебя от клятвы и вернуть в Джарган.

Услышав эти слова, Горан лишь поклонился и произнес:

- Спасибо за честность, царь. Я оценил.

- Просто я не желаю действовать за твоей спиной. Я не моя мать. – Смерив брата надменным взглядом, Стефан щелчком убрал купол и отошел от стола. Его телохранители тенями двинулись следом. И тут Джурич не выдержав, шагнул за братом. В несколько шагов догнал его, склонился ближе и негромко спросил:

- Одно я не знаю до сих пор. Скажи, раз уж решил быть откровенным!

Миловицкий резко остановился и оглянулся на капитана. Затем сделал знак насторожившимся телохранителям, чтобы не вмешивались.

- Спрашивай, - милостиво ответил он.

- Почему меня не искали? – спросил Горан так тихо, чтобы никто, кроме него, не смог услышать. – Почему отец не искал меня?

Стефан вздохнул и ответил.

- Все просто. Для него ты умер. Был другой ребенок, очень на тебя похожий. Матушка постаралась, подготовилась. Немного магии и дело сделано. Ты умер, а я – наследник, царевич, - сказал он, после чего, развернувшись, направился прочь.

Глава 19.

Марк написал письмо родителям еще ночью. Запечатал воском и едва дождался утра, чтобы перед тем, как отправиться на стену в дозор, обратиться к Молотову с просьбой.

Практикантам не запрещали писать письма. Вот только для того, чтобы отправить послание требовалось ждать появления письмонош в крепости. Приезда последних ожидали в конце месяца, но Марк не намеревался ждать так долго и все же был готов к отказу сержанта переслать письмо с магической почтой, что было весьма затратно для простой крепости. А потому он был чрезвычайно удивлен, когда Молотов, принявший его в своем кабинете в казарме спустя час после завтрака, вдруг произнес:

- Вам повезло, Вознесенский. Сегодня главнокомандующий Воронцов отдал распоряжение отправить депешу в столицу, поэтому я могу добавить к ней ваше письмо. Оно при вас?

Удивленный, Марк кивнул и достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, желтый и дешевый, зато несущий в себе важную, по мнению княжича, информацию.

- Премного благодарен, господин сержант, - прижав к груди ладонь, Марк радостно улыбнулся, глядя на старшего по званию.

Молотов сгреб письмо и, взглянув на молодого практиканта, изогнул вопросительно бровь.

- Что стоим, Вознесенский? Мне казалось, вам пора на стену?

- Да, господин сержант, - тут же ответил Марк и покинул кабинет Молотова, оказавшись в длинном зале казармы, пустовавшем в эту пору. Все практиканты и основной военный состав сейчас находились кто в дозоре, кто на тренировках. И, шагая через зал, Вознесенский не встретил ни единой души. А уже выбравшись наружу, в метель и снег, поспешил принять оружие, чтобы отправиться на свой пост.

Снова на стене.

Снова в холоде и под пронизывающим ветром.

************

- Уверена? – Игнат воззрился на меня со страхом во взоре. Я даже невольно улыбнулась и переплела руки на груди, пока он, подрагивая от страха, глядел то на мое лицо, то на колбу в своей дрожащей руке.

- Пейте, Назаров, - спокойно велела Дельмар. – Насколько я знаю, практикантка Туманова была одной из лучших изготовителей как лекарств и зелий, так и ядов на вашем курсе.

- Ага, - насмешливо ответил молодой парень, пряча под наигранной дурашливостью страх и недоверие к моим талантам. – Знаю, наслышан. Но меня очень волнует собственное здоровье, а яд не самое полезное питье для молодого и растущего организма.

- Пейте, практикант Назаров! – повысила тон Лира и Игнат, покосившись на меня, поднял руку с ядом и опрокинул внутрь, быстро проговорив:

- Ну, Туманова, если я умру, то буду приходить к тебе до конца твоих дней как самый злостный призрак и…

- Противоядие, Александра, - не слушая причитания и нелепые смешливые угрозы Игната, Лира жестом велела мне подготовить второе зелье, которое должно будет снять губительный эффект первого.

- Выжидайте минуту, затем дайте практиканту выпить противоядие, а вы, Назаров, опишите нам то, что сейчас чувствуете.

- Ой, чувствую, - прошептал Игнат и схватился за живот. – Прихватило, как при диарее.

- Так, - кивнула Лира. – Первый симптом.

- Теперь в голове гудеть начало и зрение… - Игнат моргнул и протер рукой глаза. Я покосилась на специальные часы, стоявшие на столике с колбами и лекарствами. Еще несколько секунд и пора принимать противоядие.

- Жуткое ощущение, - признался Игнат. – В желудке началось жжение.

-В следующий раз ты меня напоишь своим ядом, - сказала я быстро и наклонившись к другу, откупорила колбу с противоядием и влила ее в рот молодому мужчине, ощущая толику тревоги. Не в первый раз поила кого-то ядом, не в первый раз давала и противоядие. И сама пила несколько раз во время учебы в академии. Поэтому и волновалась. Поэтому и понимала чувства Игната.

Он на миг покачнулся и несколько парней – целителей тут же подхватили его под руки, чтобы не позволить упасть.

Он мотнул головой, словно стряхивая оцепенение, затем произнес:

- Полегчало. Просто фуф!

Я ухватила его за подбородок, запрокинула голову и заглянула в глаза с удовлетворением заметив, что блестят они нормально, да и кожа естественного цвета. Но на всякий случай позволила себе выпустить немного магии, чтобы устранить остатки яда, не дожидаясь окончательного действия зелья.