Бог Волков (ЛП) - Дуглас Вероника

От мысли потерять ее у меня защемило в груди.

— Я не думаю, что когда-нибудь смогу отпустить ее.

Я не мог. Я бы нашел способ убедить ее остаться. Я бы нашел способ искупить вину и каким-то образом заставить ее полюбить мои земли и людей. Я бы помог ей раскрыть свою силу и овладеть магией.

Каким-нибудь образом я найду способ показать ей человека, скрывающегося внутри зверя.

52

Саманта

Мои когти болели от того, что я висела цепляясь ими в камень под балконом Темного Бога, а сердце колотилось так сильно, что я испугалась, как бы оно не расшатало камни башни.

Я не думаю, что когда-нибудь смогу отпустить ее.

Я услышала это из его уст. Шарада закончилась; Темный Бог намеревался держать меня в плену до конца моей жизни.

Я была в полной заднице.

И не только это, но как только я исцелю его, барьер снова сдвинется, и он пронесется по деревням фейри, сжигая их дотла. Я все еще видела обломки и пепел каждый раз, когда закрывала глаза.

Дрожа, я огляделась по сторонам, затем начала осторожно пробираться вдоль стены.

Само восхождение было несложным. Я провела много выходных, занимаясь скалолазанием в ущелье Ред-Ривер у себя дома, и в камне было много швов. Однако падение с высоты трехсот футов с вершины башни было бы смертельным даже для оборотня.

Я не отрывала глаз от скалы впереди и не смотрела вниз.

Я оглянулась через плечо в сторону балкона, но Темный Бог так и не вышел из комнаты. Почему он вернулся так быстро?

Наконец я добралась до своего открытого окна, ухватилась руками за карниз и наполовину пролезла внутрь.

— Привет.

Неожиданный голос заставил адреналин забурлить во мне, и я замерла с широко раскрытыми глазами. Аурен сидел в кресле напротив моей кровати.

— Ты с ума сошел? Что ты делаешь в моей комнате? — спросила я, пытаясь подняться и войти.

— Я думаю, вопрос в том, что ты делаешь, наполовину высунувшись из окна? Ничего хорошего, я полагаю. Тебе нужна помощь?

Остаток пути я проделала с трудом.

— Я хотела подышать свежим воздухом. Повсюду в этой вызывающей клаустрофобию башне полно стражников, лакеев и богов. Ты собираешься сдать меня?

— Я не скажу Кейдену, что ты вылезла из окна, если ты не скажешь ему, что я прокрался в твою комнату — он посадит тебя в темницу, но, вероятно, попытается отрубить мне голову. Он ревнивый тип и очень собственнический с тобой.

Я коснулась воротника на своей шее, который теперь был постоянной частью моего наряда.

— Итак, я поняла это. Как, черт возьми, ты вообще сюда попал?

— Я бы не беспокоился о твоей безопасности. Комната сильно заколдована против фейри. Просто так случилось, что я бог — нас очень трудно оградить от чего бы то ни было.

Солнечный свет из окна отбрасывал на него неестественно золотистый свет. Он был полной противоположностью Кейдену, цивилизованным и обаятельным. В то время как Кейден напоминал брутальную статую, завораживающую своей суровой красотой и первобытной силой, Аурен был как древнегреческая скульптура, высеченная из мягкого мрамора.

Почему я хотела поцеловать не его?

— Почему ты здесь?

— Я слышал, что ты заперлась после того, что случилось на границе. Я хотел увидеть тебя и убедиться, что с тобой все в порядке.

— Не все. Это было ужасно. Если бы я знала чем это обернется, я бы осталась здесь.

Аурен сочувственно кивнул и подошел к окну с наигранной небрежностью.

— Я уверен, что было ужасно наблюдать, как они убивают твой народ. Они могут жить под властью Бессмертного Двора, но все равно они твои люди.

Воздух вышел из комнаты, и мой желудок скрутило узлом.

— Что ты имеешь в виду под «мой народ»?

Когда он взглянул на меня, выражение его лица было непроницаемым.

— Ты не знаешь? Они тебе не сказали?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Он медленно повернулся ко мне с выражением печали на лице.

— Ты наполовину фейри, Саманта. Я думал, ты знаешь. Я думал, Кейден сказал тебе, когда узнал. Я… мне очень жаль.

— Это невозможно, — сказала я. — Я оборотень.

Он покачал головой.

— Но и частично фейри. Почему еще ты можешь творить магию?

— Это невозможно.

У меня внезапно закружилась голова, и Аурен протянул руку, чтобы поддержать меня.

— Прости, мне не следовало ничего говорить. Я не хочу вставать между вами двумя…

Я схватила его за руку и впилась когтями.

— Расскажи мне все, что знаешь.

Лицо Аурена было непроницаемым, но, наконец, он отвел взгляд.

— У Кейда возникли подозрения после того, как Меланте проверила твою кровь, но они подтвердились, когда ты смогла войти на поляну с лунными цветами. Только фейри могут входить на поляны.

Я была фейри. И Кейден знал все это время?

Мой мир сошел со своей оси, и мой желудок скрутило. Моя мать была волчицей, но мой отец… Я никогда его не встречала. Я предположила, что он тоже волк, но он бросил мою мать, когда она была беременна. Мог ли он быть фейри? Знала ли моя мама вообще? Я чувствовала, что если бы она это знала, то рассказала бы мне. Мы делились всем. Кроме этого.

Мое сердце выбивало миллион ударов в минуту, а кожа стала холодной и липкой. Я почувствовала правдивость его слов. Теперь, когда я знала, что искать, доказательства были очевидны. Существо на поляне даже назвало меня предателем моего собственного вида.

Она имела в виду предателя фейри, а не оборотней.

— Что еще ты знаешь? О моем прошлом? О моей магии? — Я настаивала, голова шла кругом. Там было много фейри и бесчисленное количество дворов.

Аурен покачал головой.

— Ничего. Может быть, Кейд или Меланте знают, но они держат свои карты при себе.

Фейри.

Знал ли Сарион? Поэтому они хотели завербовать меня? Я надеялась, что я не родственница кого-нибудь из Бессмертного Двора. Они были гребаными монстрами, такими же плохими или даже хуже, чем Темный Бог.

Но их люди не были чудовищами. Не все.

Я отпустила руку Аурена и прислонилась головой к стене, закрыв глаза. Это было слишком. Смерть. Ложь. Ужас того, что могло произойти дальше. Уголки моих глаз начали гореть.

Аурен положил руку мне на спину. Его прикосновение было теплым, но отработанным.

— Прости, что взваливаю это на тебя. Я думал, ты знаешь. Очевидно, это шок. Я дам тебе немного времени, чтобы обдумать это, и, возможно, я смогу найти способ навестить тебя еще раз, прежде чем уеду через пару дней.

Он отступил назад, и ужас пронзил меня.

— Ты уезжаешь? Почему?

В нем была моя последняя надежда на побег. Я просто не была уверена, предаст ли он своего брата, чтобы помочь мне, и, что более важно, доверяла ли я ему вообще. Если бы он отказался, то, скорее всего, рассказал бы Кейдену, что только ухудшило бы мое положение. У меня заканчивалось время.

— Кажется, я исчерпал запас гостеприимства, — Аурен подмигнул. — Может, он боится, что я тебя уведу. Но более вероятно, что он планирует нападение и не хочет, чтобы я знал подробности.

Мой последний потенциальный союзник уходил. Я была бы предоставлена самой себе.

Когда он повернулся, я схватила его за запястье.

— Возьми меня с собой. Помоги мне сбежать.

Черты его лица смягчились, когда он посмотрел на меня сверху вниз, протянул руку и провел пальцами по моей челюсти.

— Я не могу предать своего брата, каковы бы ни были мои желания.

У меня перехватило дыхание. Каковы были его желания?

Аурен был эффектным и красивым, и я была бы лгуньей, если бы сказала, что меня к нему не тянуло. Он был полон света, и на его лице всегда была улыбка. Я чувствовала себя в безопасности, когда была рядом с ним, но когда он уходил, у меня осталось ощущение, что я упускала что-то важное — я просто все не могла понять, что именно.

То, что я чувствовала с Кейденом… это было по-другому. Это было поглощающим и завораживающим, как будто он одновременно разрушал и освобождал меня. И даже после всего, что он сделал, какая-то часть меня продолжала надеяться, что в нем есть что-то хорошее.