Тайны мглы (СИ) - Свободина Виктория

Думала, самый злой темный меня все-таки пришибет окончательно, очень уж он рвался ко мне, но тут величественно и неспешно в комнату вошел светлейший, а затем и свита.

Кэллес смотрит в мою сторону, и демоница поспешно прикрывает и без того почти закрытый глаз. Так, на всякий случай, очевидно. Остальные тоже, судя по установившейся вмиг тишине, решили прикинуться предметами обстановки.

— Она убила мою дочь! Я требую наказания в виде мучительной смерти, — о, видимо этот тот темный активизировался. Ты посмотри, еще и мучительной. Ари еще больше напряглась, готовая в любой момент сменить форму.

— Гата, объяснись, — раздался голос Кэллеса.

Демоница поднялась.

— Ари, ты же вроде изображала потерю сознания. Не солидно, особенно в такой ситуации так быстро из образа выходить.

— Я больше не ощущаю боли. Видимо ифит снял ее.

— Да? Ну ладно. Ты будешь речь толкать или я?

— Ты.

Обратила взор на всех собравшихся. На меня смотрят с ненавистью и жаждой мести, и только взгляды ифита и его свиты можно с натяжкой назвать нейтральными. Не самая лучшая аудитория, но какая есть.

— Я не убивала Жафиалиеэлилу.

— А кто же тогда? Мы все видели! — отец ледяной зло сплюнул, при этом случайно попав на притихшую демоническую псину, которая тут же жалостливо заскулила. Да уж.

— Ваша дочь жива и находится в этой комнате.

С намеком посмотрела на Жафи. На самом деле, пусть она и враг, но такой участь я не желаю ни ей, ни кому бы то ни было, еще не желала. В принципе, я сама когда-то оказалась в схожей ситуации. Свое тело обычно любишь и ценишь, а тут его берут и отнимают. Правда мне повезло больше, но могла ведь и в такой ситуации оказаться.

Ледяные намека явно не поняли. Пришлось сделать еще один посыл.

— Жафиалиеэлила встань на задние лапы, чтобы на тебя, наконец, обратили внимание.

Какой же ненавистью горели ее глаза, она буквально гипнотизировала меня. Но ничего она уже не сделает. Нет у нее больше нереального могущества. Поднялась. Зрители ахнули.

— Я не верю! — воскликнул отец Жафи.

Осознание, и темный оборачивается ко мне.

— Что ты сделала с моим ребенком, чудовище?

Это я то чудовище? Ну-ну. Как других убивать и калечить, это ничего, а как их затронули

— сразу чудовище. И ведь на меня большинство смотрят именно так. Как на самую ужасную мерзость. Только… один Кэллес довольно улыбается.

— Ари, я не могу. Давай ты.

— Тряпка.

Да, знаю я, знаю.

Новый акт этой трагикомедии. На сцену вернулась бесстрастная Ариса. Демоница опускается на колени перед Кэллесом. Правильно, отчитываться надо только перед ним, и уж никак не перед чужими.

— Я защищала свою жизнь, светлейший, и свое право на Вас. При этом не убила темную.

Ее душа не ушла, она в этом теле. Я готова понести любое наказание, назначенное Вами, если таково будет Ваше решение.

— Молодец, Ари. Горжусь.

— Легко говорить, если ты — победитель, а не просящий. Сегодня страх перед ледяными во мне утих. Ведь теперь я знаю, что и они порой не всесильны.

В это время заговорил ифит.

— Нецгелиэсес, Вы признаете свою дочь в этом низшем демоническом существе?

Повисло молчание. Отец темной оценивающе смотрит на Жафи. Бывшая ледяная жалостливо поскуливает и жмется к родственнику. Молчание затягивается, но тишину вновь прерывает Кэллес.

— Если Вы не признаете в этом существе дочь, я уничтожу как это отродье, так и Гату, поскольку то означает, что демоница уничтожила ледяную.

Теперь Нецгел смотрит на Арису. В его глазах я вижу отчетливое желание отмстить. И вновь говорит ифит.

— Думай, темный. Новое тело для дочери ты еще сумеешь создать, но вот душу вряд ли отыщешь.

И отец Жафи сдается.

— Да, это моя дочь. Ее потенциал огромен, и будьте уверены, мы еще представим Вам Жафиалиеэлилу в качестве невесты.

На лице Кэллеса ничего не отразилось, хотя в глазах пряталась насмешка.

— С нетерпением буду ждать, а пока темным здесь больше делать нечего.

После слов светлейшего открывается портал, и темные один за другим уходят.

Оперативно, надо сказать. Нецгел подхватывает дочку на руки, и тоже уходит, напочследок наградив нас с Ари самым многообещающим взглядом. Страшно? Нет. Если тело дочери он как-то и создаст, то силу ей все равно не вернет. А больше, если за плечами Кэллес, ему противопоставить нечего.

И вновь молчание. Демоница исподлобья смотрит на светлейшего, так как все еще на коленях.

— Идем, Гата, — ифит разворачивается и выходит из комнаты. Ари ничего не остается, как следовать за ним.

Тут я, резким толчком, вновь возвращаюсь в тело. На мое недоумение демоница ответила коротко.

— Дальше твоя часть.

Действительно. Стоило лишь чуть-чуть отойти от злополучной комнаты, как Кэллес буркнув недовольно, что я слишком медленная, подхватывает на руки, и мы буквально перемещаемся в его покои. Дальше я уже ни о чем не могу думать, поскольку изголодавшийся ифит буквально набрасывается на меня.

Только утром, я, довольно потянувшись, насела ифита с вопросами. Мне требовалось для себя разъяснить ситуацию и расставить все точки.

— Светлейший, скажите, а Вы бы, правда, дали меня убить Жафиалиеэлиле? Кэллес окинул меня тяжелым взглядом. Ничего не ответил. Что же, будем считать, что молчание знак согласия.

— Если бы я умерла, Вы бы вернули себе мою душу, как когда-то грозились? Ифит угрожающе навис сверху.

— А как ты, думаешь, Гата?

Настороженно застыла. Но ответила честно.

— Думаю, захотели бы найти.

— И почему?

— Вам нравится со мной играть.

И опять он ничего не говорит, и по лицу невозможно понять, правильно я предположила или нет. Нет, ну так не интересно.

— Тогда может, Вы скажите…

— Ты.

— М-м?

— Обращайся ко мне в личной форме. Я даю такое дозволение.

О, не прошло и ста лет. Великая милость от светлейшего. Может мне его еще и сокращенным именем позволит называть? Лет так через двести, полагаю…

— Благодарю, светлейший.

— Кэллес.

— Ариса, держи меня, я падаю.

— Ты в кровати лежишь, — ворчливо заметил голос внутри.

— Я фигурально.

На этом внутренний диалог закончился, Кэллес не любит долго ждать. Обратил на себя внимание, чуть встряхнув, и перекатив меня на себя, при этом недовольно отметив.

— Ты часто слишком надолго уходишь в себя.

— Просто очень удивилась. Почему ты оказал мне такую милость, и почему сейчас?

— Гата, сколько у тебя воплощений?

Недовольно мысленно цыкнула. Все равно как со стеной разговариваю. Молчаливой и непробиваемой.

— Ты видел все.

— Да? Жаль. Кэллес навсегда останется для меня непостижим.

— Тебе понравилась моя последняя форма?

— Великолепно.

Склонила голову, чуть прищурив глаза.

— В ней я очень голодная.

— Я заметил.

— Тебя это не беспокоит?

— Почему меня это должно беспокоить?

— Ну… А вдруг я тебя ненароком поглощу. Вот так сменю форму. Контролирую себя в ней плохо, а ты так случайно окажешься рядом.

— Не волнуйся, Гата. С этой твоей формой я договорюсь.

— Да?

— Когда мой народ пришел в этот мир, у нас были некоторые проблемы. И их мне удалось решить. Твой случай немногим сложнее. Хочешь, проверим? Перевоплощайся.

— Прямо сейчас?!

— Почем нет?

— Но ты меня касаешься. Если я изменю форму, тебя соответственно коснется и Мгла.

— Я не против.

— Не буду. Я же говорю, форму трудно контролировать.

Кэллес посмотрел на меня так, словно душу пытался прочесть. Спросил с кривой усмешкой.

— Такое впечатление, что ты волнуешься за меня.

Действительно, о чем я переживаю? Только что, если ифит умрет, нам с демоницей непоздоровится. Но если Мгла и Кэллеса переварит, то чего мне других ледяных бояться.

Хотя все равно некоторые сомнения гложут.

— Ари, меняем форму.

— Ты уверена?

— Вполне.

Мы вновь изменились. И вновь это странное сознание. Холод. Еда. Боль. Еда жалит холодом. Боль. Это не еда. Оно опаснее. Не хозяин. Уничтожит.