Эйнит (СИ) - Горышина Ольга

Эна нашла место с краю, сделав вид, что не хочет мешать зрителям, потому и не идет к матери и родителям Дилана. Эйдан не отпустил нынче ни одной шутки и вообще не отличался особой разговорчивостью. Может, у него была бурная ночка и теперь он боится выдать свое похмелье? Что бы там ни было, его излечение не за горами! Если верить Лориэль. А лучше ей верить — иначе придется усомниться и в безопасности Джеймса.

Эна почти не следила за ходом соревнования. Даже чуть не пропустила заезд Малакая. Он взял все барьеры и обязан был получить самые высокие результаты. Но если причина не в тренировках, а в фейри, то интересно, какую плату они с него все же взяли? Не могли же помочь просто так... Эна смотрела прямо перед собой, поверх столпившихся сбоку от забора лошадей на далекую полоску леса. На горизонте что-то дрогнуло. Лошадь или нет, не поймешь пока что — слишком далеко. Но времени терять нельзя. Лошадь не побежит в толпу. Она уйдет в рощу за дорогой. Надо вернуться к машинам, там обогнуть стену и побежать лошади наперерез. Малакай пошел на второй круг. Все взоры прикованы к нему, и она сумеет ускользнуть незамеченной.

На кроссовках словно крылья выросли. Эна даже в школе на беговой дорожке не показывала такой результат, как сейчас на кочках. Взгляд прикован к увеличивающейся точке — сомнения рассеялись, это лошадь Деклана, вернее — ее призрак. Это ее последний выход в свет. Совершив его, она наконец обретет желанный покой в лошадином раю. А вот ее хозяин — нет, если Эна не поторопится.

Расстояние между ними стремительно уменьшалось. Сердце бежало впереди нее, оттягивая кофту. Эна всю ночь думала, как лучше поймать лошадь, но так ничего и не придумала. Оставалось только повиснуть на поводьях и молиться, чтобы лошадь не протащила ее по кочкам и не вырвала повод из рук. Только бы ноги не подвели! И только бы она не испугалась лошадиной туши, потому что та может затоптать ее копытами. Может ли? Она же призрак! А вдруг? Нет, нельзя бояться. Все будет хорошо! У нее все получится. Все должно получиться. Иначе и быть не может!

Сердце громыхало в ушах. Земля тряслась под ногами. Она бежала. Бежала. Бежала вперед без оглядки. Не слыша, как кто-то зовет ее. Пока этот кто-то не обогнал ее и не перегородил дорогу. Эна не сумела остановиться и с размаха ткнулась во вздымающиеся бока лошади.

— Быстро! Быстро!

И действительно получилось быстро, да так быстро, что Эна и ахнуть не успела, как оказалась на лошади Малакая. Он втащил ее на седло с такой же ловкостью, что и всадник из подозерья... Как всадник... О, нет!

— Пусти! Пусти меня!

Она, конечно, лупила его, но лишь одной рукой. Второй же крепко держалась за затянутое в жокейскую курточку плечо — свалишься под копыта, и все, крышка! Как она так легко попалась? Как?! Вот он, его договор с королевой — лишить Деклана последней возможности освободиться! Как он увидел, что она убежала? Он же на барьеры в тот момент должен был смотреть! Явно слуги королевы подсказали — она совсем позабыла про воронов! Они что дроны, все сверху фиксируют.

Малакай и ее придерживал, и своего коня направлял туда, куда нужно — через поле, прочь от призрачной лошади. Эна опустила и кулаки и плечи — оставалось только разреветься. Теперь даже спрыгни она с лошади, ей никогда не догнать призрачную беглянку.

— Перекидывай ногу! —зло скомандовал Малакай.

И Эна подчинилась. А что теперь — разбиться? Толку-то... Лепрекон и его живая копия отлично всех провели! Браво! Может, Малакай сторожит и колечко? Эна чуть не спросила. Вернее, не успела спросить, потому что Малакай резко натянул поводья, чтобы развернуть коня, и приказал:

— Хватайся за поводья прямо перед моими пальцами.

Эна снова подчинилась, как заколдованная. Или скорее — испуганная. Конь летел над землей. Она сейчас во что угодно вцепится, только б не свалиться! Куда он несется, как угорелый?! Куда?! И тут Эна увидела туманную лошадь. Они неслись ей наперерез. Но потом конь Малакая метнулся в сторону, чтобы настигнуть призрак сзади.

— Не отпускай поводья! — заорал Малакай так неожиданно и так громко, что у Эны даже зубы клацнули.

Плечи поникли, когда в них впились руки Малакая. Эна не сразу сообразила, что тот высвободил из стремян ноги и повис на боку коня. А когда поняла, что он собирается сделать, закричала, но Малакай уже прыгнул. Она обернулась. Призрачная лошадь отстала. Малакай едва держался на ней — одной рукой он вцепился в гриву, а другой безуспешно хватался за соскальзывающее чучело. Эна визжала, но летела вперед — конь, кажется, и не заметил, что лишился хозяина. Наконец она сумела совладать с поводьями, а потом и с конем. Он встал, как вкопанный, и призрачная лошадь пронеслась мимо — одна, без Малакая. Эна пнула коня. Раз, другой... Потом огрела ладонью по боку, и тот нехотя потопал вперед.

Малакай сидел на земле, вернее — на соломенном чучеле, склонив голову к коленям. Эна окликнула его, но он не отозвался. Тогда она спешилась и присела рядом.

— Прости, — сказал Малакай и еще ниже опустил голову.

Эна осторожно коснулась его плеча там, где на куртке осталась складка от ее недавней сумасшедшей хватки.

— Ты все сделал, как надо.

Малакай поднял глаза и проговорил медленно, выплевывая каждое слово:

— Я не знал, что должен был делать.

Эна отдернула руку, точно обожглась. Ну зачем же он врет сейчас? Она только им восхитилась. И нате...

— А что, тебе не выдали инструкции?

Малакай вскочил и побежал к коню. Эна сжала губы, но не двинулась с места. После всего перенесенного ей, и по его попустительству тоже, просить прощение, пожалуй, глупо. Если бы он изначально хотел ей помочь, то не молчал бы — для откровенного разговора случаев было предостаточно. Выходит, он достаточно долго раздумывал, и только в последний момент чаша весов перевесила — и, вполне вероятно, не из-за нее, а из-за Дилана.

— За кого ты меня принимаешь?

Он сам вернулся, и Эна заставила себя подняться с колен, хотя те продолжали немного трястись от охватившего ее отчаяния, когда она поняла, что по глупости не сумела помочь Деклану. Она смотрела в горящие глаза Малакая и молчала. Что она могла ему сказать — он и сам должен понимать, кем был до последней минуты в ее глазах. Чего он ждет? Она не контролирует свой язык только с Диланом.

Эна опустила голову к сцепленным рукам.

— Я уже один раз выбрал скачки, — продолжал Малакай глухо. — Глупо совершать одну и ту же ошибку дважды.

Теперь они снова смотрели друг другу в глаза. Веко Эны дергалось так же, как и у Малакая. Что он только что сказал? Или что она услышала? Нет, нет, нет... Только подобных признаний над соломенным телом Деклана ей не хватало! И она снова опустилась подле чучела на колени, чтобы расправить солому.

— Прости, — снова извинился Малакай. — Я старался. Старался изо всех сил, но у меня не получилось ее остановить.

Эна вскинула голову.

— У тебя все получилось! Мне велели снять чучело. И вот оно — здесь. Только не сказали, что с ним делать, — Эна оглянулась: увы, никого. — Ты не знаешь? Может, в какой-нибудь из сказок Эйдана было что-то об этом?

Малакай почти съел губы. Пришлось подняться — вот сейчас она точно не желала его подкалывать. Она просила совета. Но теперь лучше отослать Малакая прочь. Возможно, брат Лориэль не желает показываться тому на глаза.

— А тебе не пора ли возвращаться? — Эна хотела спросить мягко, а получилось грубее, чем обычно. — Пропустишь второй заезд. Ты ведь хорошо прыгаешь и без помощи королевы. Я так думаю, — закончила Эна совсем тихо.

— Я не уйду без тебя, — ответил Малакай спокойно. — Кто знает, на что способна королева. Во всяком случае, я могу побыть переводчиком.

— А ты видел ее?

— Да. Вчера она явилась ко мне самолично. Видно, больше никому не доверяет. Думаю, у меня получилось заверить ее в преданности. Но у воронов сильные крылья. Вне всякого сомнения, она уже знает про чучело. И если дело только в нем, то птицы легко вырвут чучело у нас из рук и отнесут королеве. Но их ровно одиннадцать. Так что если мы разберем чучело по соломинкам, им его не унести.