Академия (не)красавиц (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya"

Свежий воздух рабочего кабинета вовсю холодил колени, прикрытые лишь чулками, такими тонкими, что я кожей ощущала шероховатость ткани мужских брюк. Ничего более неприличного прежде не испытывала. Даже поцелуи с этим же наглецом казались куда более приличной затеей.

«Женские ноги всегда должны быть скрыты! Максимум — показать «случайно» лодыжки возлюбленному, чтобы окончательно свести с ума и заставить жениться!» — всплыло наставление преподавателя этикета в КАМ.

— Моя юбка ползёт вверх, — произнесла, не в силах больше выносить сладкую муку, запретную, постыдную, но такую острую, что кружилась голова.

Глаза мужчины засияли восторгом. Смущение? Он явно не знает такого слова.

— Это не планировалось, но звучит восхитительно.

— Как мёд, так и ложкой, — буркнула, сжимая ноги покрепче, чтобы напомнить им — они созданы для того, чтобы ходить, а не покрываться бесчисленным множеством пупырышек и балдеть от бесстыдного интимного прикосновения!

— Впервые вижу тебя бесконечно женственной и нежной. Признайся, о чём ты думаешь, тогда отпущу.

— Это шантаж.

— В любви, как и на войне, все средства хороши, — не стал отпираться негодяй. А затем и вовсе прижался носом к моей шее, сделал глубокий вдох, вызывая каскад самых непристойных ощущений в беззащитном перед мужским опытом девичьем теле.

— Эйнар! — завопила я, когда он вдруг лизнул тонкую кожу у основания шеи. Меня в прямом смысле слова прошило разрядом, искусно сплетённым из чувств, эмоций, ощущений.

— Трусишка, — рассмеялся боевик, не прекращая держать меня в томительном и сладком плену.

— Это неприлично. Слишком. Перебор. Нельзя так.

Я чувствовала, как горят лицо и шея, но спрятаться от мужского взгляда было негде, так что приходилось подбирать слова, пытаясь не думать о том, как выгляжу. Получалось с трудом. Я дышала, словно только что сдала Морту зачёт, притом, попытки с пятой минимум. Слова перемежались бурными вздохами, грудь ходила ходуном и бесстыдно касалась подбородка моего пленителя. А тот и рад! Чуть опустил его, думая, не замечу!

Хорошо, я не в бальном платье, а в наглухо закрытом ученическом. И то, почему–то сегодня оно казалось мне тонким словно туманная дымка. Туман вроде есть, но его как бы нет.

— Мне кажется, ваши лекари меня давно восстановили и жаждут отправить в Сантор, — намекнула я «в лоб».

— С полным магическим истощением? Не думаю. Оно обычно длится два–три дня, и я всерьёз подумываю, а не украсть ли мне тебя под столь благовидным предлогом? Как думаешь, поверят справке из наших застенок?

— Не поверят. У нас Недди есть и меня, по идее, должны были отправить к ней, а не тащить подальше из академии. Ты, кстати, сам же и говорил, что это запрещено.

— У меня не было выбора, ты вызвала меня за минуту до совещания у его величества. Я не мог опоздать, но и не мог тебя не спасти.

— Спасибо.

— Предлагаешь вернуть тебя? — с тяжёлым вздохом спросил мужчина. — Кстати, а что ты делала в башне и почему была одна?

— Я хотела написать отцу письмо и попросить изыскать способ со мной встретиться, ну и покрутить в тишине и спокойствии пару мыслей. В Седьмой Башне меня отвлекали.

— И кто же это был?

Меня прижали ощутимо сильнее, лицо приняло совсем другое выражение — требовательное, подозрительное.

— Смотри сильно не злись, а то у тебя такая драконья физиономия сейчас, секунда — обернёшься.

Я совершенно по–детски показала язык ревнивцу, за что получила совсем не детское наказание. Хотя о чём это я? С каких пор поцелуи любимого мужчины превратились в наказание?

Наконец почувствовала ногами пол, но ощущения уверенности мне это не принесло — всё равно не сбежать. Нахальный драконище сграбастал меня своими лапами и зацеловал до полного размягчения мозга и косточек во всём теле.

— И кто тебя отвлекал?

О, выходит, только у меня мозги отключились, а кое–кто только этого и ждал.

Не дождёшься! Любое моё помешательство временное. Соображать в экстремальных ситуациях — любимое хобби. Вынужденное, но любимое. И сейчас не растеряюсь.

— Морт, — ответила слабым голосом, даже глаз не открыла, точно не отошла ещё от взрыва страсти, такого же «внезапного и случайного», как демонстрация лодыжек приличными леди.

— Что?

— Морта мы соблазняли на женитьбу, — ответила уже своим обычным голосом и, выпрямившись, сделала шаг от своего боевика. Хорошего понемножку. Мы и так с ним перешли сегодня не одну черту.

Эйнар прокашлялся.

— Мы — это вся ваша армия «Стихийное бедствие в юбках»?

— Чего это мы стихийное бедствие? И мы не всегда теперь в юбках. Уже брюки носим, будто они нам родные, — возмутилась я.

— Я правильно понимаю, вы решили задобрить его таким образом? — уточнил мужчина несколько смущённо.

— Конечно, нет! Мы решили ему отомстить и выбрали для этого красавицу–ведьму с гадким характером. Там такие искры!

— И ты ушла, не досмотрев фейерверк? — недоверчиво спросил Эйнар. — А, ну хотя тебе же пришла мысль в голову, да, точно.

— Очень смешно!

Он закатил глаза, затем прошёл к рабочему столу, разблокировал магические печати, достал писчие принадлежности и пригласил меня к столу.

— Пиши. Я отойду ненадолго, затем проведу тебя к телепорту. Не будем вызывать лишних подозрений, вернёшься отсюда — никто не рискнёт задавать вопросов. Де Луару сообщу.

— Спасибо.

Я успела исписать с десяток листов — и брату отдельно, и отцу, и даже огромное доверительное письмо маме про сердечные дела. Через Недди такое не передашь даже шифром. Мало ли. Может, я и не права, но в последнее время дую на воду.

Немного подумав, взяла чистый лист и попыталась изложить все свои умозаключения как можно короче, но ёмко и понятно, так, как объясняла бы Мире.

Одно событие цеплялось за другое и подтверждалось третьим. В целом, картина была более–менее ясна: древняя фурия сумела обмануть архов, исчезнуть на время, раствориться (как и где? Может, восстанавливалась после смертельно опасного ранения?), возможно, пыталась начать с других королевств, но там ничего не вышло (можно ли проверить через Монмара? Попросить Эйнара узнать у Дарга?), тогда остановила выбор на Арраторе, с помощью личного обаяния (ха–ха), то есть магии, очаровала короля, подавила первое восстание, подготовилась ко второму, закопав по всему Арратору роскошных (Таяна очень восхищалась!), почти неубиваемых умертвий (королева — некромант?), связала руки основных противников через детей, превратила в марионетку собственного сына (самый большой вопрос, сын ли он ей)…

Я писала и писала, складывая листы в стопочку, кусая губы и размышляя вслух. Хорошо, кабинеты подобных ведомств защищены на славу.

За окном окончательно стемнело, когда, наконец, вернулся Эйнар.

— Смотрю, поработала ты плодотворно.

— Мне понравился твой кабинет. Прохладно, уютно, тихо, никто не отвлекает. Закончу Сантор и, может, отберу его у тебя, — рассмеялась, потирая лоб от усталости и напряжения.

— Мне для тебя ничего не жалко, но боюсь, должность штатного телепортиста тебе не подойдёт.

— Уверена, она у тебя для галочки и по совместительству.

— Ты как всегда права, моё сокровище. Если хочешь, могу тебя забирать по вечерам, будешь заниматься здесь, в тишине и спокойствии, пока я работаю. Официальный повод я организую. Серия допросов для подозрительной личности, например, - сузив глаза, выдал идею Эйнар.

— Предложение заманчивое, но не стоит искушать судьбу. Мы и так не слишком осторожны.

— Я хотел с тобой об этом поговорить, Серена. — Тон мужчины стал серьёзным и даже немного грустным. — Ситуация осложнилась. В академии мы должны ненавидеть друг друга. Ярко. Она почувствовала, что мы стали копать… во всех смыслах копать.

— Я поняла, о чём ты.

— Уже найдено и обезврежено более тридцати умертвий сродни тем, что Таяна с Ником подняли в Санторе. Разные расы, в том числе редкие и вымершие. Готовилась она давно.

— Ничего себе! В столице?