Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения

Если она придёт, обратного пути не будет… всё рассказать. Император… через две недели… Надо быть… готовыми.

Так, кажется, звучали слова в запретном саду. Приезд императора приближался, поэтому Мэй пришла ко мне снова, чтобы узнать, могу ли я стать для них полезной? К слову вспомнилось то, о чём говорили в команде: что моя семья и богатство Корсакийских островов нужны императору.

Вдруг он как-то особо выделит меня среди учащихся?

От этой перспективы закружилась голова и мгновенно пересохло в горле. Если он устроит мне личную встречу, едва ли я смогу скрыть свое отношение к захватнической власти и к той опасности, что мне грозит, попади я в его армию. Он — величайший маг и наверняка видит всех насквозь. Мне стоит проиграть в игре и стать незаметной, чтобы не попасть ему под руку. Или научится защищать свой разум так, чтобы даже Сиркх не смог эту броню преодолеть. Но существует ли в мире подобная сила?!

Ответ сейчас может сидеть передо мной в виде Мэй, которая явно знает гораздо больше, чем говорит. И если я поделюсь с ней своими страхами, может быть…

Слова почти сорвались с моих губ, когда в дверь раздался негромкий, но отчётливый стук, а мы с Мэй обе вздрогнули, словно уже напрямую готовим заговор.

— Кто там? — отозвалась я.

— Свои, — прозвучал в ответ насмешливый знакомый голос Бьёрна, от ноток которого меня пробрала волнительная дрожь.

— Я не одна… — глупо ответила я дархану, растерявшись.

Впрочем, пусть думает, что угодно — он не распоряжается моей жизнью и свободой!

Но похоже, он представил, что я здесь с Ильхасом или с кем-то ещё, поэтому недолго думая отворил дверь и вошёл внутрь, заметив меня и Мэй, сидящих на кровати в напряженных позах.

— Сентар де Ларс! — приветливо улыбнулась Мэй, бросив на меня тотчас шутливый заговорщический взгляд, будто бы мы только о нём и говорили до его прихода.

Бьёрн выглядел собранным и серьёзным, как будто собирался лично устроить Ильхасу взбучку, если бы нашел его здесь вместо Мэй.

Кажется, Тавиан перестарался, приставив ко мне своего цепного опасного пса. От нас троих в моей каморке стало даже тесно.

— Если бы я знала, что сегодня в моих покоях будут гости, надела бы свое лучшее платье, — мой голос был слишком сладким, когда я приподнялась и сделала реверанс. — Честное слово, ужасно неловко устраивать приём в таком виде. Прошу прощения, и мне даже нечем вас угостить!

Сарказм лился рекой, и остановить его было невозможно.

Я невинно округлила глаза, глядя в серую сталь взгляда дархана, который понял, что его опасения не оправдались, и теперь он выглядит довольно глупо.

— Кхм… Нужна помощь с кое-какими покупками для снадобий в городе, а завтра у вас всё равно выходной. Пойдешь со мной, ди Мори. В качестве особого наказания за перепалку с наставниками, — усмехнулся он, понимая, что для Мэй это звучит неубедительно.

— Я тоже могу помочь, — вызвалась она будто бы назло желая подразнить Бьёрна.

Вид при этом у неё тоже был самый что ни на есть невинный. Кажется, целых двух актрис нашему бедному дархану не выдержать, но надо же сохранить лицо?

— Спасибо, Мэйрел, думаю, мне хватит одних рук.

Он повернулся ко мне.

— Кейсара?

Я переглянулась с Мэй и торжествующе улыбнулась: теперь для слухов о нашем романе ещё больше поводов. Но пусть лучше они, чем слухи о моей государственной измене.

— Конечно, Учитель, — покорно сложила я руки на коленях и взглянула на него снизу вверх с самой милой и очаровательной из своих улыбок. — Позвольте только сменить платье. Вечерний выход в свет требует определенной подготовки, знаете ли! Впервые за столько времени покину территорию монастыря, надо не ударить в грязь лицом.

Они оба вышли, и я переоделась в то платье, в котором прибыла в Сеттеръянг со своим "надзирателем". И как-то грустно бросила взгляд в маленькое зеркальце, как будто оно — последнее и крохотное мое окошко в прошлое, последняя связь с домом.

Но разглядывать себя не стала. Всё равно я уже не та Кейсара ди Мори, которой была прежде, только быстрый карий взгляд напомнил дерзкую смешливую наследницу плантаций. Но тут же мгновенной болью пробежала по тему память о тренировках с Кьестеном, когда я испугалась, что снова теряю контроль над своим телом.

То, что он вбивал в мою голову, всё больше и больше становилось безусловной привычкой — каждое мгновение чувствовать себя от кончиков пальцев до корней волос, знать, как бьется сердце, ощущать в любой миг все свои границы, чтобы не дать себе разрушить сознание и чтобы не позволить сделать это кому-то другому.

Но рядом с Бьёрном… Ох, рядом с ним я могла отпустить контроль…

Чтобы тут же потерять голову.

И вот он снова на моём пороге. Это его слабость… или новое испытание для меня?

Расчесав ещё влажные локоны, я переплела в легкую косу через плечо. Движения были неторопливыми, почти механическими, но внутри гудел странный, неприятный жар.

Я натянула изящные, пережившие и морской переход, и попытку побега туфли, запахнула любимую женственную накидку, которая когда-то защищала меня от южного зноя, а теперь — от чего-то совсем другого.

Сеттеръянг уже тонул в мрачных сумерках.

Воздух остыл, наполнился ночной свежестью, но в его глубине пульсировал жар камня, впитавшего тепло за день. Казалось, в келье было светло, но на улице светлее, и теперь дом казался ещё более мрачным, а у границы света и тени ждал, стоя спиной, Бьёрн.

Он, надо сказать, тоже приоделся сегодня, а я даже не обратила сразу внимание: вместо простой светлой одежды дарханов, в которой они работали и проводили тренировки, надел более сдержанную рубаху с знаками на даори по вороту-стойке и свободные серые штаны, поверх которых лёг широкий тёмный пояс с серебристой вышивкой.

Волосы он снова собрал у висков и завязал в тугой узел, отчего двигался без шума колечек в прядях — будто и хотел оставаться незамеченным во мраке.

— С чего такая доброта, Учитель? — мелодично протянула я, подходя к нему со спины.

Бьёрн обернулся, и тусклый свет от дома мазнул по его скулам и подбородку. Сейчас он выглядел серьёзно: в этот момент в нём не было ни целителя, ни наставника, только дархан с холодным, непроницаемым выражением лица.

— Решил, что за тобой стоит ещё немного понаблюдать, — таким же тоном проговорил он и, когда я подошла ближе, коснулся ладонью моей спины. От прикосновения даже ожоги, что тянулись по моим лопаткам, будто снова загорелись тянущим пламенем, и я вздрогнула.

Бьёрн убрал руку и кивнул, приглашая пойти за ним. Я пошла рядом, искоса поглядывая на дархана.

— Мэй рассказала, что про нас уже ходят слухи, — я не была уверена, зачем вообще это сказала, но Бьёрн усмехнулся.

— Неужели? — его брови удивленно приподнялись.

— И то, что ты пришёл ко мне снова… не помогает их опровергнуть.

— Беспокоишься за свою репутацию, принцесса? — склонился ко мне Бьёрн на ходу, его голос скользнул прямо к уху, а затем ладонь легко сомкнулась на моей талии.

Не жёстко, не властно — почти шутливо. Но я знала, что в этом жесте скрыто гораздо больше, чем просто игра: он проверял меня. И мне от его “проверок” становилось всё жарче, и сил хватило только отстраниться и прошептать сердито:

— Моя репутация была разрушена ещё тогда, когда в первое же утро заставили заниматься утренней практикой в компании сотни полураздетых мужчин!

Я запахнула полы накидки и скрестила руки на талии.

— Тогда тем более не о чем переживать? — Бьёрн остановился передо мной, заставив посмотреть ему в лицо.

В полумраке тихо мерцали его глаза и загадочно изгибались губы, и я снова терялась от желания сказать ему что-то дерзкое, чтобы поставить на место, и одновременно с этим желая поддаться и шагнуть в тёплые, согревающие объятия.

Кто из нас первый начал сегодня эту игру?

“…так что здесь тебе не одержать победу”

Внезапно опустившуюся темноту разорвал свет магических фонарей. Кто-то шёл навстречу, и мы с Бьёрном синхронно отпрянули друг от друга. Свет мешал разглядеть фигуры, однако ясно было, что это как минимум двое.