Призрачный мост Матиара (СИ) - Кадуцкая Татьяна Владимировна

Когда насупленная Даниэль вернулась в комнату, Родик даже глазом не повёл.

— Оделась и спустилась вниз. Хоть хозяев поприветствуй, страдалица!

И, забрав Николь, ушёл.

В большом зале, выполняющем роль гостиной, было многолюдно. Девушка заметила Гилмора рядом с двумя незнакомыми мужчинами. Они стояли у окна и о чём-то тихо переговаривались. А в центре, на мягких диванах оживлённо беседовали женщины, и слышался детский смех. По возникшей тишине стало понятно, что приход Даниэль заметили. Девушка откашлялась:

— Здравствуйте!

К ней шагнула невысокая черноволосая женщина с внимательными карими глазами:

— Здравствуй, Даниэль! Моё имя — Полина Виттур. Я очень рада, что ты, наконец, с нами. Мы переживали за тебя.

Девушка благодарно улыбнулась:

— Спасибо! И прошу прощения за доставленные заботы и волнения.

Она замолчала, отвлёкшись на маленького мальчика, подбежавшего к хозяйке замка. Даниэль сомневалась в их родстве: слишком не похож был светловолосый, голубоглазый малыш с круглым личиком на смуглую худую волчицу с узким лицом-сердечком. Но стоило им улыбнуться — и сразу все сомнения отпали. Мать и сын, без всяких сомнений!

— Это мой сын — Бертольд, — подтвердила её догадки женщина и посмотрела на ребёнка. — Поздоровайся с нашей гостьей!

Волчонок выдохнул и сделал решительный шаг вперёд:

— Здравствуйте!

Даниэль присела и протянула ему руку:

— Привет! Классная у тебя машинка, — она кивнула на игрушку в маленьких ручках. — Это гоночная?

Бертольд просиял, счастливо тряся головой:

— «Снежный вихрь».

Даниэль понятливо кивнула: видела этот мультфильм.

— Лучший гонщик Мирового чемпионата! Он в сто раз круче «Алмазного клыка»!

Всё! По загоревшемуся взгляду Бертольда было понятно, что он с потрохами принадлежит гостье. О чём, посмеиваясь, и сообщили подошедшие оборотни. Девушка выпрямилась, внимательно поглядывая на мужчин. Волки представились сами:

— Сварн Каминский.

— Нарсий Зервас. Мы ученики альфы.

Сварн ей понравился: милый, добродушный, располагающий к себе мужчина, судя по тёмно-русой шевелюре и серо-зелёным глазам, неместный. А вот Нарсий был истинно Белым волком: блондин с серебристо-серым, словно северное небо, взглядом. Как и Айне — экономка дома. Оборотни старались быть вежливыми: интересовались самочувствием девушки, её впечатлениями от нового края. Даниэль отвечала, но без охоты. Такое большое количество новых лиц быстро утомило её. Оказалось, это только начало. Где-то через час в зал стремительно вошёл Рейнгольд Виттур и ещё один волк. Оборотни тут же вскочили и склонили головы перед альфой, даже волчонок замер, цепляясь за руку матери. Николь и Даниэль последовали их примеру. Девушка исподлобья наблюдала за Виттуром. Белый волк, кивком поприветствовав мужчин, подошёл к своей семье, легко подхватил сына на руки. Они о чём-то тихо говорили: оборотень, Полина и Бертольд. Даниэль не видела лица альфы: он стоял к ней спиной, но взгляды волчицы и волчонка были преисполнены такой любви и обожания, что она растерялась. У девушки Рейнгольд Виттур вызвал только страх и некую жалость из-за физического уродства: застывший рот не добавлял волку очарования. Словно почувствовав её пристальный взгляд, оборотень повернулся. Белый альфа передал сына Гилмору и подошёл к гостье. Голос у мужчины оказался куда приятнее внешности.

— Ты спасла моего друга. Я благодарен тебе за это. Редко встретишь человека, готового отстаивать свои принципы перед заведомо сильнейшим противником.

Даниэль тихо возразила:

— Гораций Лачев мне не противник. Я считаю его своим другом, так же, как и Рода… Родика.

Виттур нахмурился:

— Не думаю, что тебе удастся сохранить прежние отношения. Мы с магами деловые партнёры, может быть, в каких-то вопросах союзники, но не друзья, — мужчина заложил руки за спину. — В любом случае, вы с матерью можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете. Я не возражаю. Если появятся вопросы или пожелания, обращайся к Родику или к Владию Арлагу — они мои беты.

Вот так, одной фразой, Белый альфа ясно дал понять, что не в восторге от гостей в своём доме. Это всего лишь вынужденная благодарность за спасение Гилмора. Даниэль посмотрела на второго бету и замерла под коричнево-красным взглядом. Рыжий волк! Странные оборотни, любящие гулять по Граням! Ещё несколько раз за вечер Даниэль перехватывала пристальный взор Арлага и вздрагивала. Нет, к нему она точно за советами не побежит! Этот оборотень ещё ничего не сделал ей, а уже напугал!

Тёплое ощущение после знакомства с Полиной и Бертольдом смазалось вежливым, но холодным приёмом альфы. Даниэль даже радовалась, что так редко видит Белого волка, по сути, их общение ограничивалось совместными трапезами. А вот его пара — Полина — очень понравилась и Николь Бонье, и её дочери. Спокойная, незаносчивая, с чувством юмора оборотница оказалась пришлой в их Волшебном мире. Узнав её историю, Даниэль поразилась и зауважала женщину ещё больше. Теперь она понимала Рейнгольда Виттура, выбравшего именно эту Чёрную волчицу. А больше всего восхищало то, что Полина умудрялась дружить со всеми: и с оборотнями, и с магами, и с ведьмами. Когда Даниэль спросила, как так получается, женщина засмеялась:

— Относись к людям так, как они того заслуживают. Вот и вся наука.

Даниэль согласно кивала, а в своей комнате заливалась слезами. Потому что после того, что она сделала, прощение заслужить было очень-очень сложно. И с каждым прошедшим днём надежда на примирение с Горацием таяла, как снег. На звонки архимаг по-прежнему не отвечал. Даниэль писала письма, отправляла их и домой колдуну, и в родительское имение, и в Тайную канцелярию. Конверты приходили обратно нераспечатанными, с пометкой «отказано». Лачев обрубил все контакты с бывшей невестой. Даниэль смотрела на вернувшиеся письма, давилась слезами и писала заново.

Спустя неделю Николь осторожно присела рядом с дочерью:

— Я всё знаю: и про тюрьму, и про побег. Мне Родик сегодня рассказал. Что ты будешь делать?

— А что я могу? — девушка ссутулилась. — Гор считает, что я предала его.

— Но это так и есть, — заметила женщина и вздохнула: — Девочка моя, ты оказалась втянута в самую древнюю войну нашего мира: войну между некромантами и оборотнями. Мне очень жаль.

Даниэль упрямо поджала губы:

— Я надеюсь, что мы сможем поговорить с Горацием. Он должен меня понять. Я же люблю его… Может, немного позже, когда все успокоятся.

— Конечно, — быстро согласилась мама и неожиданно сообщила: — Ты знаешь, а я нашла нам чудный домик в городе.

Девушка вскинула голову, не в силах скрыть удивления. Сказанное значило только одно: Николь Бонье планирует остаться здесь, в холодной Эллари-Зари!

— А как же Верта? Папина фирма?

— Боюсь, мы не скоро сможем вернуться в Верту. Наш поверенный ищет покупателей на дом и на комбинат, — женщина вымученно улыбнулась. — Видишь ли, доченька, наши родственники по папиной линии были недовольны тем, что твой дедушка оставил фирму младшему сыну, в обход старшей дочери.

— Тётя Катрин? — догадалась Даниэль.

Николь опустила голову:

— Она всегда думала, что это я задурила голову свёкру и убедила его переписать всё имущество на Поля.

Девушка задумалась, вспоминая высокую, похожую на отца женщину. Тётя Катрин никогда не была у них в гостях, появилась только на похоронах. Она жила в другом городе, далеко от Верты, и Даниэль считала именно это причиной редких визитов родственницы. Девушка сглотнула и, вскочив со своего места, заметалась по комнате:

— У меня ощущение, что я до семнадцати лет жила в аквариуме и видела только то, что мне позволяли увидеть. А хуже всего: я сама не пыталась узнать больше.

— Глупенькая, ты же девчонка совсем! Интересовалась тем, что было под носом, не вникая глубже. Это не плохо для семнадцати лет, — женщина усадили дочь рядом с собой. — Теперь тебе почти двадцать и ты на те же вещи смотришь по-другому. Да и я могу тебе многое рассказать, то, что раньше объяснять было бессмысленно.