Песнь Лихорадки (ЛП) - Монинг Карен Мари

- Нужно произвести обмен драгоценными металлами, насыщенными силой, - сказал Круус. - Я приму браслет, который был у тебя прошлой ночью.

- Нет, - сказал Риодан. Он бросил на меня взгляд, говоривший: если он хочет браслет, значит, он важен.

- Тогда связи не будет, - спокойно сказал Круус. - Я же не требую Амулет, который находится у вас и должен принадлежать мне. Это мое предложение драгоценного металла. Можете оставить себе, дар расы Фейри.

Бэрронс посмотрел на меня. Я могу предложить другие объекты силы.

Я прищурилась и посмотрела на Крууса.

- Можешь взять один из трех меньших амулетов.

- Я соглашусь на этот пакт только за браслет.

- И его требования продолжают расти, - издевался Риодан. - Неудивительно.

Я встретилась с темным бушующим взглядом Крууса и с изумлением ясно услышала его в своей голове. Я не пытаюсь изъять у тебя что-то, что ты когда-либо пожелаешь использовать, МакКайла. Это важно лишь для меня.

Его слова звенели правдой, ясно и просто раздаваясь внутри меня. Но опять-таки, он был великим обманщиком. Вне зависимости от этого, я понятия не имела, как пользоваться браслетом, и если мы одержим успех, Фейри вскоре навсегда покинут наш мир. А это сделает браслет еще одной неважной вещью.

Мгновение спустя, вопреки протестам остальных, я пошла наверх, взяла браслет и отдала его Круусу.

Дело сделано.

Как только мы спасем наш мир, я передам вес мантии и скипетра другому, Фейри уйдут, жизнь станет невероятно нормальной, а я наконец-то снова буду «просто Мак».

Несколько часов спустя я сидела на честерфильде, расфокусировав взгляд и занимаясь эквивалентом чтения Фейри-файлов древней истории. Подтвердив, что ключ к использованию моей силы лежит в связи с самой планетой, Круус также сказал, что новым королевам требовалось от пятидесяти до пятисот лет, чтобы ознакомиться с их силами, поскольку объем передаваемой информации был огромен.

Да уж, вообще неподходящий поворот.

Если и был способ мгновенно поглотить все это, ни одна королева его не нашла. Огромная часть моей новой высокой должности была чуть лучше обычного клерка. Если я сосредотачивалась, скажем, на «Песнь Созидания», то каждая из 9 722 342 записей, легенд, мифов и песней о ней всплывала в моем мозгу с неким подобием табличек, и эта файловая система для меня не имела никакого смысла, потому что я ни черта не знала об истории Фейри. Информация была записана под именами Фейри, которые играли наибольшую роль для данного куска информации. Для других королев эти имена могли быть узнаваемыми, и она могла мгновенно найти наиболее заслуживающие доверия.

Для меня они ничего не значили. Я часами тараторила имена, а Круус или качал головой в знак пропускать, или кивал в знак продолжить чтение.

А Бэрронс наблюдал и мрачно хмурился.

Представьте, что имеете доступ к миллиону лет человеческой истории, к каждому мифу, легенде или фактической (хоть и предубежденной) газетной вырезке. Представьте, что внутри вас интернет, а вы превратились в ходячий двигатель гугл-поиска.

Ощущалось все именно так. Я стала человеческим компьютером. Вот еще одна причина, по которой я была безмерно благодарна, что Круус это заберет. К тому моменту, когда он ушел, я начала всерьез сомневаться и в решении королевы передать мне Истинную Магию, и в разумности того существа на той планете, которое сочло меня достойной.

Бэрронс ушел вскоре за Круусом.

Попытки Кристиана убрать землю из-под сфер оказались успешными, но требовали много времени. Он перенес остальных друидов-Келтаров из Шотландии, и Бэрронс с Риоданом помогали, используя маленькие погрузчики, чтобы убрать землю из опасной зоны вокруг наиболее внушительных черных дыр.

Я сидела на диване, потирая виски, борясь с головной болью и думая, как же тяжела была работа королевы. Неудивительно, что они становились такими стервозными и безжалостными. Власть была сокрушительным весом. Но с другой стороны, у королев Фейри не бывало головной боли. Они в принципе не чувствовали боли, и насколько мне известно, не испытывали физиологических потребностей. Ни во сне, ни в пище.

Нахмурившись, я потянулась внутрь и поискала Эликсир Жизни. Не для себя, для Танцора. Я уже попыталась искать темы вроде Исцеление людей, на что не нашлось ни одной таблички, неудивительно. С чего бы Фейри а) исцелять людей, б) делать об этом записи, если такое и случалось.

Вот еще один лимит этой гребаной информации, имевшейся в моем распоряжении. Некоторые вещи были для Фейри очевидными, так что они не трудились их записывать. С чего бы мне писать, как чистить зубы или высушить волосы?

Вскоре я вздохнула и покачала головой. Зелье бессмертия - как и многие вещи Фейри - было украдено целую вечность назад другой расой. Оно не было способно «исцелять», но значительно изменяло существо, выпившее его. И оно несло с собой высокую цену - бесплодие и со временем уничтожение без остатка бессмертной души, если вы верили в такие вещи. А я верила. Когда умирали Фейри, не существовало жизни после жизни. В лучшем случае они дрейфовали, их сущность расщеплялась на молекулы в мире, в котором они умерли. В худшем случае они просто исчезали, как будто никогда и не существовали. Я с восхищением узнала, что Фейри верили, что люди вновь и вновь вечно реинкарнировали во множество жизней. Но мертвый Фейри никогда не мог соскрести свою сущность в кучку и стать чем-то иным.

Я гадала, что же заставило Фейри решить, что почти бессмертное существование без детей и боли - но с очень малым удовольствием - того стоило, внезапно я увидела в них не только намного более могущественную расу, но и трусов. Я скорее буду испытывать судьбу, играть в лотерею, наслаждаться непредсказуемой и иногда пугающей вечностью страсти и боли, чем судьбой, которую они избрали принять.

В любом случае эликсир не поможет Танцору.

Колокольчик на двери зазвенел, когда она открылась и закрылась. Моя голова поднялась.

А сердце рухнуло вниз.

В книжный магазин вошел Лор, огромный светловолосый викинг, одетый в черные кожаные штаны, ботинки и футболку Вудсток, которая походила на настоящую.

- Привет, Мак.

- Бэрронса здесь нет, - поспешно сказала я.

Он качнул головой влево.

- Не ищу его. Я пришел увидеть тебя.

Что ж, дерьмово. По сути, его я меньше всего хотела видеть. Я не могла смотреть на него, не рискуя тем, что моя коробка с мыслями о Джо взорвется.

Когда он опустился на диван, корпус заскрипел, протестуя против его веса. Лор, как и остальные из Девятки, был намного выше шести футов, массивным, мускулистым и с жуткими шрамами. Со своими густыми светлыми волосами и точеной красивой внешностью он представлял собой веселого пещерного человека, крутого рок-н-ролльного тусовщика, нажаривавшего сексапильных блондинок и как-то умудрявшегося оставлять их в умилительном ступоре, когда он их бросал. Его слабым местом были женщины и дети, и он был тенью Дэни многие годы, хоть она об этом и не знала.

Я отправила к нему Джо. После того, как она порвала с Риоданом. Я посмотрела в ее покрасневшие болезненные глаза и тут же поняла, что она никогда не сумеет придерживаться собственных правил. Так или иначе, если она не увлечется кем-то другим, она попытается вернуться.

А Риодан никогда не примет ее обратно.

Единственное, что может быть хуже того, когда ты бросаешь бойфренда, с которым в глубине души хочешь остаться, но по тем или иным причинам не можешь - это когда ты возвращаешься, и уже сама оказываешься брошенной.

Я проходила через это. Решение уйти дало мне ощущение контроля. Вернуться и быть отвергнутой надолго меня поломало. Как только ты уходишь, нужно продолжать идти и никогда не оглядываться.

В тот день в баре мой мозг сложил две вещи: любящего повеселиться Лора, который никогда не заводил отношения и по слухам считался крышесносным и фантастическим любовником, и Джо, нуждавшуюся в отвлечении от рецидива. Это казалось идеальным решением. Безвредным. С хорошим потенциалом. Лору встряхнут его мир, Джо двинется дальше. Они бы ни за что не повторили. Лор не повторяет дублей.