Институт будущих магисс (СИ) - Платунова Анна

Вертрана переждала секундный приступ боли и, сжав зубы, поспешила следом за классной дамой.

Госпожа Амафрея стояла у стола, поджидая подопечную. У Вертраны возникло мгновенное дежавю: худая, как палка, директриса, затянутая в строгое платье. Пучок темных волос, только седых нитей стало больше. Черный шар на столе. Полки по-прежнему ломились от реальных до жути игрушек, заспиртованных тварей, книг, чучел и других невероятных вещиц. Вот сейчас директриса скажет: «На одной из этих полок лежит булавка с головкой из горного хрусталя. Принеси мне ее…»

Вертрана невольно поискала взглядом Конора, но нет, Сухарь была в кабинете одна. Шевельнула пальцами, давая понять госпоже Гран, что та свободна.

— Здравствуй, непослушное дитя, — улыбнулась госпожа Амафрея.

Что-то хищное промелькнуло в ее улыбке, что-то недоброе. Вертра отступила и уперлась в закрытую дверь, облизнула пересохшие губы.

— Твой лорд разыскивает тебя, негодница. Что ты с ним сделала? Околдовала? Напоила любовным зельем? — директриса рассмеялась, но и смех колол острыми иголками. — Шучу, конечно. Лорда защищает клятва крови. Но какова наша маленькая Вертрана — скрутила хозяина в бараний рог так, что он и зов применять не хочет. «И вам тоже категорически запрещаю!» Вот как. Это его слова. Суровый господин Ростран. Да только выглядит плоховато. Недельная щетина и красные от недосыпа глаза никого не красят. Ворвался в наш славный тихий приют, как дикий зверь. Думал, мы тебя прячем! Так что ты с ним сделала?

— Я… Ничего… — пробормотала Вертрана. — Я не знаю…

— Ну хорошо, хорошо, детка.

Госпожа Амафрея приблизилась, цепко ухватила Верту за подбородок острыми и тонкими, будто птичьи когти, пальцами и заставила поднять лицо. Всмотрелась. Из глубины ее черных глаз, обведенных тенями, на Вертрану глядело холодное, расчетливое зло. Верту замутило. Происходило что-то плохое, что-то неправильное.

Не выпуская подбородка Вертраны, директриса положила вторую руку на живот воспитанницы.

— Ох, шалунишка. А я ведь говорила, что нужно быть осторожнее!

Вот только вид у госпожи Амафреи сделался донельзя довольный, она едва ли не облизывалась, как кот на сметану. Верта вспомнила, что такой же радостной та становилась, заполучив очередной артефакт.

— Маленький обсидиан, — промурлыкала директриса.

Творилось что-то неладное, но куски мозаики отказывались собираться в единое целое. И вдруг Вертрану будто кто под сердце толкнул.

«В ее венах течет моя кровь. Уверен, она унаследовала и мой дар. Я — обсидиан. Тот же камень, из которого выточен самый ценный артефакт Института — Небесный Алтарь…»

Конор — обсидиан. И Эмбер тоже. И не рожденный еще малыш наверняка получил эссенцию от отца.

Почему же это так взбудоражило госпожу Амафрею? Люди — не камни, они лишь получают от них название дара…

Вертрана едва дышала, стиснутая крепкой рукой, но все же нашла в себе силы оттолкнуть ладонь, накрывшую живот. Острая любовь к ребенку заполнила каждую частичку души. Нельзя жертвовать им ради глупой гордыни. Он ни в чем не виноват… Конор о нем даже не знает. Господин Ростран, конечно, высокомерный сноб, но отец он очень нежный. Вдруг… Вдруг этот малыш ему тоже нужен?

— Ладно… — сипло произнесла Вертрана. — Сообщите Конору о том, что я здесь.

Директриса рассмеялась, будто услышала нечто забавное.

— Сообщить Конору? О том, что ты здесь? Увы… Маленькая пташка Вертрана бесследно исчезла. Мало ли какое несчастье поджидало ее на улицах города. Ничего, лорд Ростран получит компенсацию. Мы подарим ему Лору. Она так мечтала о богатом доме.

Верта перестала что-либо понимать вообще.

— Лора… расскажет…

— Глупости! Одно маленькое заклятие, и она забудет о вашей встрече. Они все забудут.

*** 69 ***

Каждый мускул в теле Вертраны напрягся, интуиция вопила об опасности: «Беги, спасайся!» Верта попыталась ударить заклинанием — не вышло. Она вспомнила, что кабинет госпожи Амафреи защищен от посторонних магических воздействий: колдовать здесь могла лишь хозяйка.

Вертрана дернулась, однако Сухарь, даром что худая да высохшая, оказалась жилистой и сильной.

— Не трепыхайся, девочка. Прими неизбежное. Так нам всем будет легче.

Но Верта никому не собиралась облегчать жизнь. Изловчившись, она укусила директрису за палец и отскочила в сторону — к окну, забранному решетками. Нет выхода, она мышка в мышеловке.

— Чего вы хотите от меня? — крикнула она, прижимая руку к животу, где пульсировала боль. — Чего вы хотите от него?

Госпожа Амафрея улыбнулась почти тепло. «Ах, зачем так нервничать!» — говорила, казалось, ее улыбка. Сама она не волновалась и не торопилась: пташке, угодившей в силки, некуда деться.

— Я расскажу, милая. И ты поймешь, что у меня, попечительницы старейшего заведения, просто нет иного выхода.

Директриса подошла к столу, положила обе ладони на обсидиановый шар и погладила его, как гладят живое создание.

— Небесный Алтарь. Долгие десятилетия Институт существует лишь благодаря силе главного артефакта. Не будь его — и разрушатся клятвы, рухнут устои. Все потеряет смысл.

«Так вот оно что… — мрачно подумала Вертрана. — Исчезни Небесный Алтарь, и каждая магисса в нашем мире получит свободу…»

Она представила, как мисти в одно мгновение ощутят легкость, почувствуют, как слетают оковы! И пусть попробуют их тогда удержать! Прекрасная и несбыточная мечта…

— Небесный Алтарь не зря носит такое название, — продолжала Сухарь, в ее голосе теперь появились назидательные нотки, будто она преподавала, а Вертрана снова превратилась в ученицу. — Догадаешься почему?

Верта покачала головой. Пока директриса на нее не смотрела, она потихоньку продвигалась по стеночке поближе к полкам. Некоторые странные игрушки выглядели увесистыми — пусть магия Вертраны сейчас бессильна, но кто сказал, что она сдастся без боя!

— Конечно, не догадываешься, глупышка. Алтарь всегда требует жертв. Раз в десятилетие приходится подпитывать его силой обсидиана. Такая редкая эссенция! Еще реже, чем аквамарин. Я все ждала, что в Институт придет дитя с этим даром, но увы… А срок поджимает…

Госпожа Амафрея скользнула рукой по шару, и Верта вдруг увидела, что поверхность не везде однородна. Это не сразу бросалось в глаза, но кое-где камень потускнел и покрылся тонкой, едва различимой сеточкой трещин.

— Алтарь помогал мне, подбирал подходящих магов. На его взгляд, подходящих. Часто показывал воспитанницу нашего преподавателя боевых заклятий. Я уже думала взяться за девчонку, и тут он с завидным постоянством стал являть мне знакомый образ — тебя, моя милая.

Вертрана не сводила глаз с директрисы, но боковым зрением присмотрела статуэтку собаки, вылепленную из глины: тяжелая, сразу видно.

«Она не знает, что Эмбер дочь Конора, — подумала она с облегчением. — Ничего не знает про Конора и Ларана».

Отчего-то эта мысль ее обрадовала.

— Я злилась. «Она аквамарин!» — пыталась втолковать я артефакту. К счастью, он не слушал моих объяснений. А потом я поняла!

Губы директрисы растянулись в восторженной улыбке. Вертрана поежилась: госпожа Амафрея выглядела совершенно сумасшедшей.

— Ты носишь в себе маленький обсидиан. Однако сила его уже очень велика! Алтарь примет эту жертву!

Вертрану сковал ужас, на миг она потеряла самообладание.

— Конор узнает и отомстит за нас! — крикнула она.

— Не узнает и не отомстит, — спокойно, даже нежно ответила жуткая женщина.

Да женщина ли? И сколько ей лет на самом деле? Сухопарая, без единой морщинки на лице, госпожа Амафрея почти не менялась со временем. Что если ее жизненная сила напрямую связана с магией Небесного Алтаря? Продлевая его существование, она добавляет и себе годы жизни.

Она неторопливо направилась в сторону Вертраны, та, охнув от натуги, подхватила на руки тяжелое глиняное изваяние.

— Не дамся, — угрюмо сказала Верта.

— О, милая, — сокрушенно покачала головой госпожа Амафрея. — Ты заблуждаешься, думая, что это лишь красивые безделушки…